№7, 1977/История литературы

Спор о наследстве: причины и сущность

Чем шире и разностороннее развивается советская многонациональная литература, тем пристальнее вглядываемся мы в оставленное нам литературное наследство. Оно входит в нашу современность, обогащает представления о традициях, которые продолжала и развивала литература нового мира. Однако проблемы наследия прошлого далеко не всегда поддаются» простому решению.

Творческий путь иных писателей, особенно

живших в периоды бурных общественных потрясений, порой был сложным, исполненным противоречий. Мы не все и не всегда сразу воспринимаем у них; иногда довольно долго приглядываемся, взвешиваем все доводы за и против, стремясь отделить плевелы от полноценных зерен. Здесь нужны и время, и внимательный, чуткий взгляд, чуждый как идеализации, так и тенденций «разоблачительства». Но и это еще не все. Для восстановления истины одного желания внимательно приглядеться к явлениям прошлого далеко не достаточно. Нужна четкая методология, подлинно исторический подход к явлениям литературы, умение видеть их многообразные связи с развивающейся действительностью.

Советское литературоведение накопило уже немалый опыт рассмотрения с позиций сегодняшнего дня противоречивого творчества писателей прошлого, объективного и всестороннего, с учетом конкретно-исторических условий, анализа их творчества, без которого наша советская литература оказалась бы намного беднее! Это касается и писателей, не понявших советскую власть или пришедших к ней не сразу. Четко оценивая их идейные ошибки, вскрывая их противоречия и колебания, мы должны брать на вооружение то прогрессивное, то прекрасное, что содержится в самом их творчестве.

Говоря о Бунине – авторе «Окаянных дней», полных иссушающей злобы против молодой Советской республики, и о Бунине – крупном русском писателе, чьи лучшие произведения читают миллионы советских «читателей, А. Твардовский писал: «Здесь мы должны были выбирать: либо, отвергая Бунина-реакционера, белоэмигранта, в политических воззрениях скатывавшегося до самого затхлого монархизма, отвергать и все прекрасное, что было создано его талантом; либо, принимая все лучшее в нем, что составляет достояние нашей национальной культуры, нашей русской литературы, отвергнуть все то темное, эгоистическое и антигуманистическое, что он говорил и писал, когда переставал быть художником. Выбор этот давно сделан, и мы по праву сосредоточиваем внимание и интерес на чудесном поэтическом даре Бунина, который, как всякое подлинное явление этого рода, всегда остается не до конца разгаданным, не полностью истолкованным и оттого не менее пленительным» 1. Действительно, отвергая Бунина-белоэмигранта, мы не отвергаем Бунина-художника. Такой подход необходим для оценки сложного жизненного пути и противоречивого творчества и некоторых других писателей.

На XXV съезде КПСС Генеральный секретарь ЦК КПСС тов. Л. И. Брежнев говорил: «Настоящий талант встречается редко. Талантливое произведение литературы или искусстве – это национальное достояние».

Это ленинское отношение к истинным талантам применимо не только к тем, кто живет и трудится рядом с нами, но и к тем, кто создавал свои произведения в далеком и близком прошлом. Памятуя о том, что главным критерием оценки общественной значимости произведения была и остается его идейно-художественная направленность, ни на йоту не уступая своих принципиальных партийных позиций, мы должны бережно относиться к творчеству истинных мастеров слова.

Советские литературоведы провели большую работу по переоценке с ленинских позиций литературного наследства писателей, произведения которых были или забыты, или по тем или иным причинам недостаточно пропагандировались.

В последние годы творчество этих писателей стало достоянием нашего читателя. Все это не может не радовать ценителей многонациональной советской литературы.

Повторяем, работа в этом направлении проводится большая, и залогом ее успеха является марксистско-ленинский подход к анализу художественного творчества.

Однако в ряде литератур народов СССР все еще не ликвидированы «белые пятна», творчество писателей, сыгравших немалую роль в становлении национальных литератур, мало знакомо не только всесоюзному читателю, но и на родном языке.

На примере жизни и творчества одного из зачинателей якутской письменной литературы, Алексея Елисеевича Кулаковского (1877 – 1926), нам хотелось бы показать, как художник, допустивший на определенном этапе жизни политические ошибки, сложным путем пришел к пониманию нашей советской действительности.

А. Кулаковский родился 4 (16) марта 1877 года в одном из отдаленных улусов бывшей Якутской губернии в семье крестьянина среднего достатка. Окончив в 1897 году Якутское реальное училище, он работает письмоводителем, писарем, учителем в различных улусах, много ездит по Якутии, собирая лингвистический, фольклорный и этнографический материал, занимается литературным творчеством. В 1900 году он написал стихотворение «Заклинание Баяная» – первое литературное произведение на якутском языке. Всего им создано более тридцати стихотворений и поэм – подавляющее большинство их относится к дореволюционному периоду. Таким образом, А. Кулаковский по праву считается одним из зачинателей якутской письменной литературы. Однако до 1917 года были опубликованы только три его поэтических произведения, остальные распространялись в списках.

Как ученый А. Кулаковский многие годы вел наблюдения над лексическими и другими изменениями в якутском языке, изучал диалекты, печатал статьи, словарный материал, – работы эти и ныне высоко оцениваются исследователями. Он разработал новую транскрипцию якутского языка на основе русского алфавита, одним из первых начал изучать русские слова, вошедшие в разговорную речь якутов, опубликовал на русском языке в собственном переводе пословицы и поговорки родного народа, которые собирал в течение двадцати пяти лет. Не потеряла до сих пор своей научной ценности его книга «Материалы для изучения верований якутов».

Таким образом, А. Кулаковский вошел в историю культуры родного народа не только как один из зачинателей художественной литературы, но и как лингвист, фольклорист и этнограф. И не случайно академик А. Окладников, поставив имя Кулаковского в один ряд с именами других сибирских ученых, пишет: «Были среди исследователей Сибири выдающиеся представители «инородцев», как они именовались в царской России: буряты – Доржи Банзаров, Цибен Жамцарано, Гомбочжаб Цибиков; якуты – С. А. Новгородов, А. Е. Кулаковский, П. А. Ойунский, Г. В. Ксенофонтов; хакас Н. Ф. Катанов и другие» 2.

Вот о таком человеке в течение более сорока лет с определенными приливами и отливами идут споры – прежде всего вокруг некоторых моментов его политической биографии, в частности его отношения к советской власти в годы гражданской войны. Споры касаются и его поэмы «Сон шамана» (1910), а также неопубликованного письма «Якутской интеллигенции», написанного в 1912 году.

Эти столь долгие споры, на наш взгляд, объясняются прежде всего стремлением решить научную проблему не аналитическим путем, а примитивно-односторонними оценками, Зачинателей якутской литературы А. Кулаковского, А. Софронова и Н. Неуетроева объявляли то буржуазными националистами, их творчество – реакционным, то прогрессивными, лишенными противоречий в мировоззрении и творчестве.

В 60-е годы началось более глубокое осмысление творчества зачинателей якутской литературы. На основе объективного анализа материалов их жизни и творчества 16 февраля 1962 года бюро Якутского обкома КПСС приняло постановление «Об исправлении ошибок в освещении некоторых вопросов истории якутской литературы», в котором была высказана верная и принципиально важная мысль о том, что «при анализе творчества писателей недопустимы как его идеализация, так и нигилистическое отношение к нему, ибо предвзятые, односторонние оценки неизбежно приводят к искажению исторических фактов и мешают правильному использованию литературного наследия в интересах дальнейшего развития современной якутской литературы».

Этим постановлением был заложен фундамент для всестороннего серьезного изучения жизни и деятельности А. Кулаковского, А. Софронова и Н. Неустроева, что проявилось в последующих работах якутских литературоведов, в частности в «Очерке истории якутской советской литературы» («Наука», М. 1970).

Однако в связи со 100-летием со дня рождения А. Кулаковского (в марте этого года) в последние два-три года снова делаются попытки возобновить старые споры, опять-таки с односторонних позиций: одни авторы повторяют прежние утверждения и однозначно называют А. Кулаковского буржуазным националистом, 3 в работах других проскальзывает стремление сгладить противоречия в мировоззрении и творчестве писателя, не замечать негативные моменты в его политической биографии4.

К сожалению, период сбора фактического материала о Кулаковском затянулся. И это послужило одной из причин того, что до сих пор нет достаточно серьезного научного обобщения имеющихся материалов. Не создана научная биография писателя, в которой с правильных, марксистско-ленинских позиций были бы решены спорные вопросы. Недостаточно глубоко проведено исследование рукописного фонда Кулаковского. В частности, никто еще не проводил текстологического изучения рукописи неопубликованного письма «Якутской интеллигенции», хотя спорящие любят вырывать из него большие куски для подкрепления своих позиций. До сих пор не установлен канонический текст поэмы «Сон шамана». Почти нет переводов Кулаковского на русский язык5. Все эти задачи необходимо в ближайшее время решить, чтобы перейти к основательному анализу его жизни и творчества.

Период активной общественной, литературной и научной деятельности Кулаковского – это первая четверть XX столетия, в течение которой в России, чьей неразрывной составной частью являлась Якутия, произошли три революции: первая русская революция 1905 – 1907 годов, Февральская революция 1917 года и Великая Октябрьская социалистическая революция. В творчестве Кулаковского отразилась эта весьма сложная и полная противоречий эпоха.

Жизненный и творческий путь Кулаковского можно разделить на три основных периода: 1900 – 4917 годы, 1917 – 1923 и 1923 – 1926 годы.

К февралю 1917 года Кулаковский был известным деятелем якутской культуры, одним из зачинателей письменной якутской литературы, автором ряда поэтических произведений, фольклористом, лингвистом, этнографом.

Главный мотив его творчества – тяжкая доля якутского народа, находящегося на грани вымирания, критика колонизаторских устремлений царизма. Автор ополчается против бескультурья, дикости, пьянства и других негативных явлений якутской действительности, ратует за просвещение народа. Во взглядах писателя дают о себе знать идейно-мировоззренческие слабости, историческая ограниченность, свойственные просветительству вообще и якутскому – в особенности (для мировосприятия Кулаковского характерно, к примеру, деление не по классовому признаку, а по принципу национальному, при котором «большие» нации стремятся поглотить «малые» нации; «большая» нация при этом выступает синонимом «большого» государства: «китайцы» – Китай, «немцы» – Германия, «русские» – царская Россия). Неприязнь к «большим» государствам носит у Кулаковского преимущественно антиколониальный, антицаристский характер. В социальном отношении он делит народ на образованную, культурную часть и необразованные, неразвитые массы, возлагая все надежды на первых. Писатель-демократ, Кулаковский высоко ценит великую русскую культуру, чей опыт сыграл большую роль в формировании его мировоззрения и творчества. В его произведениях сказывается благотворное влияние поэзии Пушкина и Лермонтова.

Как многие писатели-просветители других национальных регионов страны, Кулаковский восторженно встретил Февральскую буржуазно-демократическую революцию, питаемый иллюзиями наступления царства свободы и равенства. С мировоззренческой незрелостью, патриархальными и мелкобуржуазными предрассудками связано своеобразное «хождение по мукам» Кулаковского на втором этапе его жизни и деятельности. Он дал втянуть себя в антисоветские политические действия и авантюры («пепеляевщина»). Помимо идейно-политической незрелости самого писателя, сыграли известную роль и попытки белогвардейских и националистических сил использовать популярное среди якутов имя Кулаковского, чтобы придать белому движению «народный» характер.

И наконец, третий период жизни и деятельности Кулаковского, чрезвычайно важный для понимания его идейной эволюции, – признание советской власти, личное активное участие в работе по ликвидации остатков «бандитизма и повстанчества», как он называет антисоветский мятеж генерала Пепеляева, культурно-просветительская деятельность, стихи во славу советской власти, Красной Армии, партии большевиков, новой жизни.

Рассмотрим эволюцию творчества писателя. В первый период перед ним стояла чрезвычайно трудная задача – сделать первые шаги в создании литературы у младописьменного народа, используя веками накопленные богатства устного народного творчества, а с другой стороны, художественный опыт развитых литератур, и прежде всего русской.

Не случайно первые произведения Кулаковского «Заклинание Баяная» (1900), «Вилюйский хоровод» (1905) и другие представляют собой литературную обработку народных песен-импровизаций. Народное творчество для Кулаковского было равносильно земле для Антея: постоянно обращаясь к нему, он черпал творческие силы и образные средства. Сочный и выразительный язык, с удивительной легкостью перекочевавший из величественных олонхо (героический эпос якутов) в его поэтические произведения, умелое использование свойственных якутскому фольклору аллитераций, ассонансов придают стиху Кулаковского особую красочность и образность. Но для того, чтобы показать современную жизнь, чувства и мысли своих героев, выразительных средств фольклора недостаточно. Надо было выйти за каноны традиционного творчества и искать новые пути. В этом помогла ему великая русская литература.

В 1912 году в письме «Якутской интеллигенции» Кулаковский указывал: «Первым и существенным шагом к созданию якутской литературы должны быть переводы с русского на якутский язык» ## Партийный архив Якутского ОК КПСС, ф. 3, оп.

  1. И. Бунин, Стихотворения. Рассказы. Повести, «Художественная литература» («Библиотека всемирной литературы»), М. 1973, стр. 25.[]
  2. Сб. статей «В. И. Ленин и социалистические преобразования в Сибири», «Наука», М. 1974, стр. 11.[]
  3. В. С. Познанский, Очерки истории вооруженной борьбы Советов Сибири с контрреволюцией в 1917 – 1918 гг., «Наука», Новосибирск, 1973, стр. 28; см. рецензию на эту книгу А. Новгородова в журнале «Вопросы истории», 1974, N 10, стр. 164.[]
  4. «Кулаковский. Сборник докладов к 85-летию со дня рождения», Якутское книжное изд-во, 1964.[]
  5. На якутском языке произведения А. Кулаковского были изданы в начале 20-х, а затем в 40-е и 50-е годы и уже стали библиографической редкостью. На русский язык переведены четыре стихотворения А. Ольхоном и опубликованы в середине 40-х годов. Недавно в «Литературной России» (14 января 1977 года) было напечатано его стихотворение «Благословение по-старинному» в переводе В. Солоухина. В издательстве «Советская Россия» в настоящее время выходит сборник избранных произведений писателя.[]

Статья в PDF

Полный текст статьи в формате PDF доступен в составе номера №7, 1977

Цитировать

Прокопьев, Ю. Спор о наследстве: причины и сущность / Ю. Прокопьев, Г. Ломидзе // Вопросы литературы. - 1977 - №7. - C. 143-167
Копировать