Современная тема и традиции русского реализма

Современность – это живая жизнь искусства. Уход от современности гибелен для художника, гибелен потому, что ведет к отрыву от народа и его деяний, к нравственной глухоте и душевной черствости. «Художник, пытающийся уйти от современности, от ее больших тем, неизбежно отрывается от жизни, уходит от большого искусства», – говорил Н. С. Хрущев на встрече с представителями советской интеллигенции.

Современная тема – основная, ведущая тема нашей литературы. Любые попытки оспорить или взять под сомнение это бесспорное положение ничего, кроме вреда, принести не могут. Неразрывная связь с жизнью народа, с его преобразовательной деятельностью, с его борьбой за новые успехи в строительстве коммунизма – такова главная линия развития нашей литературы.

Разумеется, разработка современной темы в литературе – дело нелегкое.

В своем выступлении на июньской дискуссии в Москве Галина Николаева сказала: «Трудность заключается в небывалой стремительности развития нашего общества». В самом деле, пояснила она, «роман требует порой десятилетий работы. Но жизнь не ждет! В своем стремительном развитии она захватывает не только наших героев, но и нас – писателей! Нам тоже хочется идти в ногу с ней! Что же делать? Отрабатывать книгу десятилетиями, как это делал Флобер, Гончаров, Лев Толстой? Но тогда вся наша литература заранее обречена на отставание, так как темпы нашей жизни неузнаваемо изменились. Тогда о сегодняшних днях наш читатель сможет прочесть лишь в 70-х годах!»

Картина, нарисованная Г. Николаевой, получилась довольно безрадостной. Выбора у писателя как будто бы и нет: или писать настоящие художественные произведения, но тогда прощай современность, или идти в ногу с сегодняшним днем, но тогда уж нужно поступиться художественностью.

При этом небывалая стремительность развития нашего общества, по словам Г. Николаевой, – только одна из трудностей, с которыми приходится иметь дело советскому писателю, обратившемуся к современной теме. Другая – «небывалая новизна советской действительности». И здесь опять, по мнению автора «Битвы в пути», писателям-классикам было легче, чем писателям советским. Классикам приходилось иметь дело с «обычным» – уже много веков повторяющимися отношениями – общественными и личными, с давно сложившейся моралью и психологией, с медленным движением истории. Вот они и поспевали за современностью, имели возможность целыми десятилетиями писать романы и, следовательно, заботиться о художественности. Другое дело у советских писателей, – у них все «необычное»: и новизна отношений, и стремительность развития жизни. Оттого им и трудно.

Предоставим слово Г. Николаевой: «Романисты прошлого работали, имея за своей спиной многовековой социальный и художественный опыт классового общества. Гений Льва Толстого созрел и развился не «сам по себе» и не «на пустом месте», а лишь на основе такого опыта! Советские романисты работают в эпоху накопления такого опыта, в небывалом в истории движении к бесклассовому обществу. Все процессы этого общества новы и принципиально отличны от прошлого, и психология людей его формируется по-новому».

Согласиться с подобным сопоставлением советской литературы и литературы классической невозможно. Больше того, суждения Г. Николаевой – красноречивое свидетельство еще существующей у нас недооценки эстетического опыта литературы прошлого и русской классической литературы прежде всего. При всей новизне и стремительности исторического развития нашей родины, строящей коммунизм, при всем качественно новом содержании жизни советского общества и судеб его людей, при всем своеобразии встающих перед советскими писателями творческих задач – они не Робинзоны, они «развиваются не сами по себе», работают «не на пустом месте». За их плечами опыт многих поколений русских писателей, опыт русского реализма. И без овладения им нельзя двигаться дальше, нельзя добиться художественного воплощения воистину небывалой по новизне, сложности и красоте жизни-деяния советского человека.

1

Реализм открыл обусловленность человека обстоятельствами его социального, исторического и национального бытия. Чтобы раскрыть характер, писатель-реалист должен увидеть, понять, изобразить условия его бытия, оттого он и погружает героя в гущу событий, в живую современность, формирующую его взгляды, поступки и психологию.

Революционно-демократическая критика само понимание таланта писателя связывала с умением чувствовать и изображать современность. Талант, говорил Добролюбов, – это «уменье чувствовать и изображать жизненную правду явлений», условие успеха писателя – это «живое отношение к современности». Именно потому на всем протяжении истории русский реализм оказывался на передовых позициях современности. Он не просто изображал общественные процессы и менее всего иллюстрировал жизнь, но активно вмешивался в борьбу, участвовал в событиях и, угадывая перспективу развития, ставил такие вопросы и выдвигал такие проблемы, которые позволяли сосредоточивать внимание передовых сил общества на их решении.

История России XIX века – это история разложения и гибели одной социальной формации (феодально-крепостнической) и утверждения другой (капиталистической); это история нараставшей из десятилетия в десятилетие революционной борьбы, которая менялась по своему содержанию, характеру и формам, пройдя через три этапа – дворянский, разночинно-демократический и пролетарский. На протяжении столетия шел процесс крушения и ломки одного уклада и трудного, сложного становления другого. За несколько десятилетий демократизировалось революционное движение, выросла сознательность его участников, широко развернулась борьба народных масс.

И русская реалистическая литература, как правило, оказывалась способной увидеть, понять и угадать исторический смысл социального развития, открыть и показать истинных защитников народа и его врагов.

Стоило только после Отечественной войны 1812 года народиться новому типу деятеля из числа передовых дворян, а Грибоедов, еще не видя нового поколения на поприще политической борьбы, создал характер Чацкого, угадав в нем черты того исторического деятеля, которого последующие поколения будут называть декабристом.

В годы свирепой николаевской реакции, торжества крепостнических отношений на общественной арене вдруг появилась новая социальная фигура рыцаря чистогана, «денежного» человека. Еще очень неясны были обстоятельства, порождавшие людей, чья душа «алкала» денег, и только денег, а два писателя-реалиста – Пушкин и Гоголь – создали такие характеры, как Германн («Пиковая дама») и Чичиков («Мертвые души»), раскрыв психологию «денежного» человека, его душу.

В канун так называемого освобождения крестьян широко развернулась общественная борьба. Тургенев был одним из писателей, которому именно изображение современности принесло известность и славу, определив своеобразие его таланта и художественного мастерства. «Г. Тургенева по справедливости, – писал Добролюбов, – можно назвать живописателем и певцом той морали и философии, которая господствовала в нашем образованном обществе в последнее двадцатилетие. Он быстро угадывал новые потребности, новые идеи, вносимые в общественное сознание, и в своих произведениях обыкновенно обращал внимание на вопрос, стоявший на очереди и уже смутно начинавший волновать общество» (Сочинения, т. 2, стр. 208).

В следующие десятилетия еще с большей силой обострились противоречия социального развития России. Шло быстрое крушение всех устоев России, неумолимо наступал капитализм, буржуазия все решительнее оттесняла дворянство, деревня нищала и разорялась, патриархальное крестьянство испытывало ужас перед наступлением нового. Бурные и трагические обстоятельства эпохи определяли все стороны жизни различных классов и сословий России. Лев Толстой воплотил эту жизнь, став «живописателем» современности.

В. И. Ленин в статьях о Толстом подчеркнул эту особенность и способность художника-реалиста за внешними событиями видеть исторический смысл быстро ломающегося привычного уклада, угадывать и уметь изображать новое, только нарождающееся. Процитировав те слова Левина, которыми он определяет смысл социального развития России после 1861 года, – «у нас теперь все это переворотилось и только укладывается», – Ленин пишет: «…трудно себе представить более меткую характеристику периода 1861 – 1905 годов. То, что «переворотилось», хорошо известно, или, по крайней мере, вполне знакомо всякому русскому. Это – крепостное право и весь «старый порядок», ему соответствующий. То, что «только укладывается», совершенно незнакомо, чуждо, непонятно самой широкой массе населения» (Сочинения, т. 17, стр. 29).

Русская литература свидетельствует, что именно реализм открывал возможность писателям не только живописать всем хорошо известный, давно сложившийся уклад жизни, но и угадывать новые потребности, новые идеи, только еще вносимые в общественное сознание, уметь видеть и воплощать то, что «только укладывается». Значит, следует не отвергать опыт русского реализма, а использовать в творческой практике открытия и достижения своих предшественников.

Творчество Горького – пример такого продолжения традиций. Выступив в новых исторических условиях, он столкнулся с «необычным», – начиналась эпоха борьбы русского пролетариата за свое освобождение, за социальное преобразование. Реализм открыл ему возможность чувствовать и изображать жизненную правду не только сложившегося буржуазного уклада, но и тех общественных явлений, которые только еще обозначились, только еще укладывались. Так была написана книга о революционном движении кануна 1905 года, о новом герое с раскрытием его новых идеалов, морали, психологии, жизненных принципов.

Но Горький во всеоружии опыта реализма двигался дальше. От стремления писателя-реалиста намечать перспективу развития характера, от горячего желания догадаться о будущем страны Горький пришел к принципиально новому изображению жизни в ее революционном развитии, пришел к социалистическому реализму.

Обращение к народу определило глубину, демократизм и оптимизм русского реализма. Многое было верно угадано. Но многое осталось скрытым. Народ в своем противостоянии господствующим классам казался хранителем истинно человеческих нравственных ценностей. Но не была понята динамика народной жизни, не осознавалось его историческое развитие. Неясна была и динамика развития самой действительности. Художественно познать это оказалось невозможным. Исторически вызревала необходимость дальнейшего обогащения реализма.

Органически связанный с народом, с пролетариатом и партией большевиков, вооруженный передовой идеологией, Горький уже не догадывался, но знал, что буржуазный правопорядок будет заменен другой общественной формацией – социализмом. Новое, будущее впервые было осязательно близким, своим и ясным, оно – это будущее – оказывалось уже не мечтой, а итогом борьбы народа с буржуазией и царизмом. Тем самым раскрывалась динамика-действительности, становилось возможным раскрывать ее в революционном развитии. Складывалось и новое понимание народной жизни. Народ выступал не просто хранителем имманентно присущих ему нравственных начал. В ходе борьбы, в процессе исторического бытия он умножал и обогащал эти начала и в то же время освобождался от всей мерзости, навязанной ему веками рабства и унижения. Так на основе широкого овладения богатствами классической литературы вырабатывался метод социалистического реализма, знаменовавший начало нового этапа в художественном развитии человечества.

Повесть «Мать» оказалась очень современной книгой. Что же это значит современная книга? Как понимали русские реалисты современную тему, как они решали основную задачу литературы и искусства – быть все время со своим народом, не отставать от жизни, участвовать в борьбе, ускорять ход общественного развития?

Вспомним ленинскую оценку горьковской повести «Мать»: «Очень своевременная книга». Определение «своевременная», включая понятие «современная», углубляет его. В слове «своевременная» содержалась и характеристика предмета изображения, и оценка изображенной действительности. Повесть «Мать» – своевременная книга, потому она не только современная, но еще и «нужная». Значит, мало правдиво изобразить современные события, нужно еще «что-то», делающее нужным такое изображение.

Почему нужна повесть «Мать»? Ответ находим у Ленина: «…много рабочих участвовало в революционном движении несознательно, стихийно, и теперь они прочитают «Мать» с большой пользой для себя». Как было в жизни? Сотни тысяч рабочих жили, забитые нуждой. Постепенно росла у них ненависть к угнетателям. Она поднимала на стихийный протест. Рабочие начинали бастовать, многие даже участвовали в демонстрациях. Следовательно, изображение таких событий жизни русского пролетариата конца XIX – начала XX века было бы чрезвычайно современным. Но своевременной повесть «Мать» делает то, что ее автор раскрыл будущее этой борьбы, создал образ нового человека-борца, одушевленного верой в правоту своего дела, которое он понимал как дело класса, поднявшегося на ту высоту сознательной идейной жизни, которая открывала людям великую истину – жизнь надо не объяснять, а переделать. Таким образом, писатель не просто зафиксировал увиденное, но открыл новое.

Открытие Горького-писателя помогало его читателям, они читали «Мать»»с пользой для себя», поднимались к той высокой сознательной жизни, которой жил герой повести.

Существует два типа произведений о современности. Читая одни, узнаешь знакомое, нас окружающее, много раз виденное. Мы говорим в таком случае: в этой книге все, как в жизни. И в этом случае читатель и писатель стоят на одном уровне, у них один угол зрения, один опыт. Различие в том, что один – писатель – овладел неизвестным ему материалом и изобразил увиденное, другой – читатель – узнал и оценил. Такие произведения критика обычно встречает с одобрением, потому что в них есть современность, в них знакомая нам жизнь. За современность и хвалят.

Но есть своевременные и потому истинно современные, нужные произведения. Читая их, заново открываешь тот мир, в котором живешь, чувствуешь, что писатель ведет тебя, начинаешь видеть далеко-далеко вперед. Такие книги помогают по-иному понять свою жизнь, свои дела и дела и жизнь народа. Настоящий писатель всегда пишет о том, говорил Л. Толстой, что свойственно всему человечеству, но еще неизвестно ему. Открытие нового обогащает и воспитывает читателя, узнавание известного оставляет равнодушным. Очень хорошо об этом писал А. Н. Островский. Создавая произведение, говорил он, писатель не просто описывает увиденное, но вырабатывает «идеально-художественное представление действительности». «Радость и восторг происходят в зрителях оттого, что художник поднимает их на ту высоту, с которой явления представляются именно такими. Радость быть на такой высоте и есть восторг, и есть художественное наслаждение».

Советский писатель имеет основания поднять своего читателя на еще большую высоту, поскольку в своем изображении действительности он опирается на коммунистическую идейность. В. И. Ленин указывал, что будущая свободная литература – это литература, «оплодотворяющая последнее слово революционной мысли человечества опытом и живой работой социалистического пролетариата» (Сочинения, т. 10, стр. 31).

Открытие может быть сделано только в случае исследования действительности художником. Мировоззрение писателя определяет плодотворность такого исследования общественных отношений. Достижения передовой русской литературы обусловлены во многом тем, что она была тесно связана с освободительным движением, беззаветно служила героическому делу борьбы с царизмом, с помещичье-буржуазным гнетом.