Советскому пушкиноведению – 60 лет

Под этим девизом проходила в Ленинграде, в Институте русской литературы (Пушкинский дом) юбилейная – XXV – всесоюзная Пушкинская конференция, в которой приняли участие представители разных республик и городов страны. Открывший конференцию академик М.Алексеев кратко обозрел основные этапы и главные достижения советской науки о Пушкине и остановился на ее наиболее важных и неотложных практических задачах. Это, прежде всего, подготовка нового полного, научного, комментированного издания сочинений Пушкина (этому вопросу был посвящен специальный доклад, – см. ниже). Учитывая непрерывно растущий всенародный интерес к творчеству поэта, необходимо также создать Толковый словарь языка Пушкина, разъясняющий значения не всем понятных сегодня слов и выражений. Далее, в дополнение к уже существующему комментированному изданию писем Пушкина, нужно также издание писем к Пушкину, научное и комментированное. Наконец, не может терпеть дальнейших отлагательств завершение «Летописи жизни и творчества А. С. Пушкина», 1-й том которой выпущен еще в 1951 году. Все указанные работы желательно начать в ближайшее время и вести их параллельно с уже начатой подготовкой Пушкинской энциклопедии.

С докладом «Основные тенденции в современной советской науке о Пушкине» выступил С. Фомичев (Ленинград). Он подчеркнул, что пушкиноведение – наиболее бурно развивающаяся отрасль нашей литературной науки. Ежегодно публикуется огромное количество работ о Пушкине, причем значительная часть их – в постоянных изданиях («Пушкин. Исследования и материалы», «Временник Пушкинской комиссии», псковские «Пушкинские сборники», «Болдинские чтения»). Такие издания необходимы и заслуживают всяческой поддержки; и тем большее сожаление вызывает намерение прекратить выпуск псковских «Пушкинских сборников»… Затем докладчик обратился к насущным задачам пушкиноведения. Говоря о конкретных недостатках, он остановился на пробелах в источниковедческой пушкиниане: необходимо собрать воедино и систематизировать библиографические данные о гигантской литературе, вышедшей в последние два десятилетия. Касаясь недостатков общего характера, докладчик отметил, что, при громадном количестве исследований на отдельные темы, остро ощущается нехватка обобщающих трудов. Этот эмпиризм связан, по-видимому, и с массовым спросом на литературу о Пушкине. Научное обобщение требует глубины, массовость – общедоступности. Сочетание этих двух качеств видно, например, в 10-й книге альманаха «Прометей»; однако гораздо чаще ориентация на массовость влечет за собой понижение научного уровня, доходящее подчас до пределов уже анекдотических. Так, в книге, вышедшей стотысячным тиражом, об одной из статей такого ценнейшего труда, как «Словарь языка Пушкина», говорится буквально следующее: «Добропорядочное трудолюбие обернулось в лучшем случае бессмыслицей, а в худшем – убийственным пистолетом, подобным пистолету Дантеса, но на этот раз направленным не в живого Пушкина, а в бессмертные творения его» (И. Бражнин, Ликующая муза. Новеллы, этюды, размышления, Западно-Сибирское книжное изд-во, 1974, стр. 259)… Таким образом, современную популярность Пушкина с точки зрения научной нельзя оценивать однозначно.

На почве «массовости» бурно развивается популярное «интерпретаторское» пушкиноведение; оно приносит пользу лишь тогда, когда авторы опираются на данные науки и руководствуются научными критериями.

Резко возросло количество работ на биографические темы. Одна из важных причин этого освещена, по мнению докладчика, в недавно вышедшей содержательной (принадлежащей перу не ученого, а артиста) книге: «С именем Пушкина связано множество имен… Но, кроме целой галереи лиц… Пушкин оставил нам ряд символов, своеобразные модели отношений… Мы привыкли пользоваться этими моделями для обозначения сходных ситуаций, повторяющихся в жизни» (Яков Смоленский, В союзе звуков, чувств и дум. Еще одно прочтение А. С. Пушкина, «Советская Россия», М. 1976, стр. 323). Таково, считает докладчик, одно из объяснений примечательной тенденции современного биографического пушкиноведения: центр внимания смещается с личности самого поэта на его окружение. Говоря об этом, докладчик высоко оценивает книгу Л. Черейского «Пушкин и его окружение», представляющую собой наглядный пример того, как подлинное «пушкинолюбие» (автор не филолог по образованию) смыкается с научным пушкиноведением. В исследовании творчества Пушкина, продолжает докладчик, центр внимания смещается к 1830-м годам: появляется все большее количество интересных работ, посвященных «позднему» Пушкину. Правда, нередко, считает докладчик, происходит излишнее сближение Пушкина с Достоевским. Такой взгляд на поэта из другой художественной системы порой придает дополнительную глубину анализу, но он уводит, по мнению выступающего, от специфической пушкинской гармонии и простоты. Остановившись особо на многочисленных работах о пушкинской драматургии, С. Фомичев подчеркивает, что старый вопрос о ее сценичности можно считать решенным положительно, но лишь в теоретическом плане, а не в сценической практике. Здесь тормозящую роль играет увлечение «режиссерским» театром. Положительное явление представляет собою спектакль «Русалка», поставленный В. Рецептером в организованной им студии, – спектакль, в котором учтены важные особенности пушкинской драматургии.

Одной из отрицательных тенденций, сказал в заключение докладчик, является стремление некоторых авторов (в частности, работ о стиле Пушкина) блеснуть «индивидуальностью»; таким авторам нужно напомнить, что в литературоведении, как, впрочем, и в литературе, оригинальность – это возможный результат, а не сознательная установка.

В. Шадури (Тбилиси) рассказал о развитии пушкиноведения в Грузии, о самых ранних «пушкиноведах» – переводчиках Пушкина, первым среди которых был Александр Чавчавадзе; о важнейших аспектах темы «Пушкин и Грузия»; о необходимости создать библиографический указатель на эту тему. Р. Сидеравичюс (Вильнюс) сделал обзор основных этапов изучения Пушкина в Литве начиная с первой статьи, появившейся в 1899 году; рассказал о влиянии Пушкина на литовскую литературу, обозначившемся наиболее явно в 30-е годы; об осмыслении творчества русского поэта такими писателями, как В. Миколайтис-Путинас, Б. Сруога, Л. Гира; о движении литовского литературоведения от старого компаративизма и эмпиризма к глубинному постижению Пушкина как художника всемирного масштаба.

Е. Маймин (Псков) выступил с докладом «Проблемы пушкинского краеведения». Полемизируя с распространенным скептическим отношением к этой отрасли науки о Пушкине, он говорил о той существенной пользе, которую приносит краеведение, предмет которого – и факты биографии поэта, и обстоятельства создания его произведений (тут важно все – маршруты, природа, окружение, местные нравы, восприятие произведений современниками). Особо отметил докладчик значение местных пушкинских конференций (например, в Пскове, Болдине, Михайловском), которые вносят все более серьезный вклад в науку, а также помогают выявлению новых научных кадров.

Доклад Я. Левкович (Ленинград) «Пушкин в советской художественной прозе» представлял собою критический обзор произведений последнего времени с точки зрения соответствия художественных концепций данным науки. По мнению докладчика, опыт Ю. Тынянова, опиравшегося в художественных произведениях на свой научный опыт, есть урок для всех писателей, берущихся за пушкинскую тему, которая является своего рода экзаменом для художника, Между тем, говорит докладчик, в произведениях о Пушкине слишком часто встречаются произвольные построения, а современное увлечение документом не всегда сдерживает авторов таких построений, наоборот, придает домыслам внешнюю убедительность. Наиболее удачным из произведений последних лет Я.