№5, 1967/Советское наследие

Солидарность в борьбе

Активная поддержка республиканской Испании, которую оказывали прогрессивные силы всего мира в 1936 – 1939 годах, – яркий пример международной пролетарской солидарности. Эта борьба навсегда останется одной из славных страниц в истории сопротивления фашизму. В ней участвовало немало советских людей и антифашистов других государств. Среди них были и революционеры из Латвии.
В беседе с нашим корреспондентом известный латышский писатель Жан Грива рассказывает о революционной борьбе в буржуазной Латвии, об интернациональной солидарности трудящихся, о битвах с фашизмом в Испании.
В своих воспоминаниях В. Билль-Белоцерковский, Ю. Смолич, А. Безыменский, Н. Тихонов рассказывают о событиях Октября, гражданской войны, об энтузиазме строителей первой пятилетки – о великих свершениях истории, свидетелями которых они были и которые во многом определили их жизненный и творческий путь. Мне, жившему в буржуазной Латвии, не довелось быть участником этих событий. Условия у нас были другие. Но в том-то и заключается непобедимая сила пролетарского движения, идей марксизма, идей Октября, что эти идеи оказывали могучее воздействие и за пределами Советского Союза, который был для нас маяком, освещающим путь в будущее.
В Латвии в 1919 году советская власть была свергнута, буржуазия при помощи международной контрреволюции установила свою диктатуру. Красные латышские стрелки, верные защитники революции, с упорными боями отступали в Советскую Россию…
Но ни тюрьмы,; ни террор не могли убить духа свободы. Революционный латышский рабочий класс был одним из передовых отрядов в России. Вспомним слова В. И. Ленина о том, что еще во время революции 1905 года «латышский пролетариат и латышская социал-демократия занимали одно из первых, наиболее видных мест в борьбе против самодержавия и всех сил старого строя» 1. Вспомним таких славных сынов латышского народа, деятелей Коммунистической партии и Советского государства, как Петр Стучка, возглавлявший правительство Советской Латвии в 1918 – 1919 годах, Роберт Эйхе, Ян Рудзутак, легендарные герои гражданской войны, замечательные полководцы Ян Фабрициус, Роберт Эйдеман (он был и талантливым писателем), Вилис Кнорин.
Эти революционные традиции свято хранились и развивались и в условиях буржуазного строя. Сама жизнь учила нас борьбе. Я вспоминаю свое детство. Ведь такие, как я, дети батраков и сами с семи лет вынуждены были работать на чужих, на хозяев. Вот почему так рано просыпалось наше сознание, так увлекали нас события, происходившие вокруг.
Я помню 1917 год, красных латышских стрелков, которые с рижского фронта через Валку направлялись к Петрограду. Помню немецкую оккупацию. Я видел, как немецкие бароны, владельцы обширных поместий, эксплуатировали батраков, всячески унижали их человеческое достоинство.
В 1919 году мне, босоногому деревенскому парнишке, довелось почувствовать дыхание свободы. В нашей волости была установлена советская власть. Активность батраков, горячие митинги… На одном из них выступал Ян Фабрициус. «Разве так должны жить наши дети?» – говорил он, обращаясь к батракам. Позже, к 40-летию Октября, я написал романтическую драму в стихах «Разыгралась метель…» (взяв в качестве названия слова из народной песни, которую любили петь латышские стрелки). В центре ее образ этого человека легендарной храбрости, не терявшего присутствия духа в самых сложных и тяжелых обстоятельствах, душевного, отзывчивого товарища.
Будучи учеником Рижского полиграфического училища и рабочей вечерней гимназии имени Райниса, в 1931 году я вступил в нелегальную комсомольскую организацию, познакомился и подружился с Фрицисом Гайлисом, позже убитым охранкой. Я тогда уже писал стихи, и некоторые из них были напечатаны.
В том же 1931 году в прогрессивном латышском журнале «Домас» («Мысль») появилась небольшая лирическая поэма под названием «Два письма». В ней отец пишет сыну из деревни в город, умоляя его вернуться домой. Сам он состарился, мать поседела. Поля зарастают сорняками, они ждут не дождутся своего пахаря. В ответном письме сын говорит отцу, чтобы тот понапрасну не ждал его: он не может обмануть надежд сотен и тысяч других отцов и матерей, которые призывают его посвятить себя борьбе за лучшую долю. Правда, одна строфа была редактором выброшена…
Я постеснялся пойти получить гонорар. Не явился также и на письменную просьбу зайти в редакцию для переговоров. И вообще решил больше не сотрудничать в буржуазных изданиях, даже таких прогрессивных, как «Домас». Я мечтал печататься в подпольной революционной прессе, где можно писать обо всем открыто, то, что подсказывает сердце. И где редактор не вычеркнет вольнолюбивых строк.
В течение двух последующих лет стихи мои появлялись в левых изданиях: в журнале «Яуна дзиве» («Новая жизнь») и газете «Яуна диена» («Новый день»). Подписаны они были псевдонимом Жан Грива (настоящая моя фамилия Фолманис).
На формирование художественных вкусов молодых, прогрессивно настроенных писателей большое влияние оказала революционная литература Латвии, и прежде всего поэзия Э. Вейденбаума, Яна Райниса, который в ноябре 1918 года писал из далекой эмиграции П. Стучке: ‘»Все мои чаяния всегда были связаны с социализмом или коммунизмом, так как буржуазное государство уже больше не может обеспечить свободного развития народу. Там, где происходит решающая схватка между капитализмом и социализмом, я могу быть только на стороне социализма…» Произведения А. Упита, Л. Лайцена, Л. Паэгле, статьи Янсона-Брауна жадно прочитывались читателями, активно воздействовали и на нас, начинающих литераторов.
Мы стремились познакомиться с русской советской литературой, но в те годы в Латвию проникали лишь немногие произведения, достать их было трудно. Но зато русские классики – Пушкин, Достоевский, Толстой – издавались довольно широко и оказывали большое влияние на развитие латышской литературы. Огромный интерес вызывали произведения Максима Горького. Андрей Упит еще в 1912 году проницательно писал в журнале «Домас», что в творчестве Горького «проявляются такие черты, которые характеризуют новую литературу и, быть может, даже новую эпоху в развитии культуры». Помню, как я был потрясен, когда мне впервые попался сборник рассказов Горького. Прогрессивная и революционная интеллигенция читала стихи Маяковского, «День второй» И. Эренбурга, с некоторыми произведениями советских писателей знакомил журнал Я. Ниедре «Вирзиенс» («Направление»). К нам проникали советские кинофильмы (хотя порою и покалеченные цензурой) – «Броненосец «Потемкин», «Путевка в жизнь», «Чапаев». В независимом Рабочем театре порою ставились и пьесы советских авторов, – помню «Огненный мост» Б. Ромашова.
Мы, революционно настроенная молодежь, внимательно следили также за прогрессивной литературой Запада. Особенно большим влиянием пользовались Анри Барбюс, Ромен Роллан, их пламенные выступления в защиту Советского Союза, против опасности войны, против поднимающего голову фашизма.
В конце 20-х – начале 30-х годов, в связи с экономическим кризисом и ростом безработицы, сознание пролетариата активно революционизировалось. По всей стране прокатилась волна забастовок, в которых я тоже принимал участие. Однажды мне было доверено руководить забастовкой учеников, в результате которой я вместе с товарищами был выброшен на улицу…
Буржуазия не в силах была справиться с растущим революционным движением и единственный выход видела в фашизме. Коммунисты, все прогрессивные силы Латвии в те годы активно противостояли коричневой угрозе. Организовывались митинги протеста, была переведена и издана «Коричневая книга», разоблачающая преступления фашистов.

  1. В. И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 19, стр. 305.[]

Цитировать

Грива, Ж. Солидарность в борьбе / Ж. Грива // Вопросы литературы. - 1967 - №5. - C. 15-24
Копировать