№4, 1974/Жизнь. Искусство. Критика

Солдатское слово

Должен начать с возражения: нельзя согласиться с В. Кардиным, утверждающим, что интерес читателей к военным мемуарам упал за последние десять-пятнадцать лет. Это неверно.

Интерес к мемуарам огромен и все растет. Тому доказательство – расширение читательских кругов, Если раньше мемуары о войне читались больше всего ее ветеранами, то сейчас, кроме них, мемуаристику ищут ученые и школьники, рабочие и офицеры, колхозники и домохозяйки, учителя и писатели – люди разных возрастов и профессий, в столице и на окраинах страны.

Читатели ищут мемуары, но не ищут в них сенсаций. Они многое узнали из опубликованных государственных документов, из военно-исторических трудов и стремятся к всестороннему видению событий, глубокому их осмыслению и пониманию закономерностей нашей победы над фашизмом, к познанию характеров исторических деятелей. Потому так велик спрос на мемуары маршалов Жукова, Конева, Чуйкова, Баграмяна, Рокоссовского, Крылова, Москаленко, Василевского и других военачальников.

Не касаясь проблемы военных мемуаров в целом, хочу отметить одну их особенность, которую иногда игнорируют в издательствах, а именно: субъективность суждений в воспоминаниях ветеранов войны.

М. А. Шолохов сказал верные слова о том, что писатели пишут по велению сердца, а сердца их принадлежат Коммунистической партии. Это же в полной мере относится и к мемуаристам. Всю свою жизнь они посвятили делу защиты социалистической Родины, делу партии, это люди, у которых общее мировоззрение, единая советская военная школа. Но они люди разных характеров, темпераментов, стилей поведения, они находились на разных должностях, решали различные боевые задачи разными способами, используя разные средства и возможности, а следовательно, по-разному видели цели и пути к ним.

Читателю интересно знать, как именно данный автор понимал, оценивал события, как действовал в общей для всех – особенной для него – обстановке.

Только при множестве субъективных взглядов, видений с разных НП можно воссоздать многоплановую, объективно правдивую картину боя, сражения, войны.

К сожалению, литературные редакторы, призванные помогать мемуаристу, далеко не всегда стараются помочь ему выявить свою индивидуальность, высказать личные оценки, а берут давно бытующие фронтовые ситуации, канонизированные в мемуарной литературе штампы и под них подгоняют воспоминания человека интересной, сложной военной судьбы.

Беда еще в том, что так, подражая друг другу, пишут часто и сами мемуаристы, опасающиеся упрека в субъективизме.

Этим они обедняют свои воспоминания, они не учитывают, как отражается в литературе сама природа боя.

Есть много хрестоматийных примеров того, как разные люди, наблюдавшие в спокойной обстановке одно и то же происшествие, по-разному о нем рассказывали, а тем более по-разному видится людям противоречивая, внешне хаотичная динамика боев. Каково же писать о войне, где каждая операция не схожа с другой и видна по-разному с разных точек стояния!

Известно, что в 1943 году, когда был освобожден на Украине город Н., специальная комиссия устанавливала» какие соединения соседних фронтов решили успех операции и в честь кого производить в Москве артиллерийский салют. Известно также, что до сих пор спорят ветераны двух армий о том, кто первым ворвался в освобожденный чехословацкий город. Спорщики не хотят лишить соседа боевой славы, не отстаивают местнически свои интересы – они наступали в сложной обстановке с разных направлений и не знали друг о друге.

Следовательно, субъективные оценки многих людей, видевших картины боя с разных НП, при сличении и соединении всех свидетельств могут приблизить нас к исторической правде, к правдивому литературному ее отображению. Таково требование историка, определяющее и требование литератора. Они взаимосвязаны. Ошибаясь в историческом подходе, мемуарист идет и к литературному искажению действительности.

Лев Толстой в предисловии к произведению Мопассана писал, что первое условие художественности произведения – нравственное отношение писателя к тому, что он изображает, и это требование относится и к мемуарам, где наиболее полно проявляется отношение автора к тому, что он лично видел, сам пережил, что, стремясь к объективной истине, субъективно оценивает.

Решать эту задачу нужно не только в интересах читателей, но и писателей. (Об этом стоит сказать, тем более что беседа идет в нашем профессиональном журнале «Вопросы литературы».)

Как известно, Лев Толстой, создавая «Войну и мир», пользовался воспоминаниями современников Отечественной войны 1812 года. Мы не можем не думать о поколениях писателей, тех, кто работает сейчас, и о тех, кто придет.

Цитировать

Брагин, М. Солдатское слово / М. Брагин // Вопросы литературы. - 1974 - №4. - C. 80-86
Копировать