Сила смеха

Ю. Борев, О комическом, «Искусство», 1957, 232 стр.

Монография Ю. Борева «О комическом» относится к числу работ, ставящих актуальные вопросы эстетики. Обильный фактический материал, стремление рассматривать проблему комического в связи с другими вопросами эстетики, иногда вообще еще мало изученными, подробный разбор различных эстетических теорий, критика взглядов современного буржуазного искусствознания и т. д. – все это выгодно выделяет ее в искусствоведческой литературе.

Наиболее удачно и полно разработан в книге вопрос о социально-эстетической природе комического (главы первая и третья). Проводя четкую грань между комическим и смешным, Ю. Борев справедливо указывает на то, что смех не всегда есть признак комического. Смешное шире комического; комичным явление может быть только своими общественными, а не биологическими качествами.

Правда, некоторые формы комического, такие, например, как балаганная клоунада, по своей природе тяготеют к просто смешному. Но каковы бы ни были эти «простейшие» виды комического, от смешного они отличаются своим, пусть и не ярко выраженным, но общественным содержанием. Это теоретическое положение имеет и определенное практическое следствие, – Ю. Борев прав, утверждая, что использование элементарно комического в сатире должно быть очень относительным, поскольку оно лишено той социальной остроты и значительности, которые являются отличительной особенностью подлинно сатирического искусства.

Отмечая свойственное буржуазному искусствознанию стремление отождествить комическое со смешным, выдвинуть в смехе на первый план физиологическую основу, Ю. Борев подчеркивает, что оно направлено на то, чтобы принизить значение комедии, лишить ее пафоса высокой гражданственности и народности.

В монографии комедийное рассматривается как средство раскрытая определенного типа противоречий действительности, смех – как особая форма эмоциональной критики. Даже в самом простом и неразвитом общественном конфликте, считает автор, заложены элементы комического; есть передовая сторона противоречия и консервативная, отживающая. Смех как бы взламывает противоречие, давая возможность проникнуть в сущность тех жизненных явлений, которые породили этот конфликт.

Осмеяние означает, что понято и развенчано что-то такое, что уже отжило свой век и «держится бог знает на чем» (А. И. Герцен), что, иными словами, не соответствует прогрессивным жизненным нормам. Поэтому истинный, «светлый» смех всегда социален по своему характеру. Эти глубоко обоснованные выводы Ю. Борева направлены против той недооценки идейно-познавательного значения смеха, которая еще бытует в нашем литературоведении. Существует, например, представление о том, что смех не вскрывает, а, напротив, вуалирует жизненные противоречия, что комедийное искусство в силу своей специфики не способно отражать глубинные процессы жизни, острые драматические конфликты.

Конечно, комедийные жанры не могут дать всеобъемлющей картины реального мира, в показе жизни им свойственна определенная односторонность («Мертвые души», по выражению Гоголя, это «вся Россия с одного боку»). Но этот факт отнюдь не говорит о фатальной ограниченности познавательных и художественных возможностей смеха, которые, как справедливо отмечает Ю. Борев, явно недостаточно используются нашим современным искусством.