№4, 1963/Обзоры и рецензии

Школа драматургии

Несколько лет назад издательство «Искусство» начало выпуск серии «Библиотека драматурга». Издание охватывает пьесы разных веков и народов – здесь мы встретимся с Еврипидом и мастером японской драмы Тикамацу, с Байроном, Метерлинком и Луиджи Пиранделло, с пьесами русских писателей, с драматургией других народов СССР.

Русскую серию «Библиотеки драматурга» составляют в основном произведения писателей, сравнительно мало известных широкому читателю. Изданы пьесы А. Ф. Писемского (1958), А. К. Толстого и Л. Н. Андреева (1959), Л. А. Мея и А. Н. Майкова (в одном томе, 1961), А. И. Сумбатова-Южина (1961) и Вл. И. Немировича-Данченко (1962).

Чтобы в полной мере оценить значение серии, надо знать, что все это – наиболее полные, большей частью первые собрания пьес названных драматургов, предпринятые в советское время. Многие из этих произведений были до сих пор известны лишь в старых изданиях, ставших библиографической редкостью. Так, если историческая трилогия А. Толстого перепечатывалась неоднократно, то менее известен его «Дон-Жуан» и только специалисты знали последнюю, незаконченную пьесу писателя «Посадник». Писемский, больше известен, как автор «Горькой судьбины» и отчасти «Самоуправцев»; в издание «Библиотеки драматурга», кроме того, включены ранние драматические произведения писателя, создававшиеся в начале 50-х годов в значительной степени под влиянием Гоголя, а также более поздние пьесы – историческая трагедия «Поручик Гладков» и драма «Ваал». Таким образом, после «Комедий, драм и трагедий» Писемского, подготовленных им самим еще в 1874 году, мы в первый раз получили отдельное издание его драматических произведений, отражающее основные этапы творческого развития драматурга.

Можно только сожалеть, что при этом оказалась упущенной одна из интереснейших антибуржуазных пьес Писемского 70-х годов – «Просвещенное время».

В дополнение к драмам Мея из русской истории, давшим жизнь двум известным операм Римского-Корсакова («Царская невеста» и «Псковитянка»), «Библиотека драматурга» напечатала его третью историческую пьесу, которая посвящена драматическим событиям эпохи Нерона, – «Сервилию». Обогащено представление читателя и о поэте Майкове, пьесы которого впервые собраны в одной книге после собрания сочинений 1914 года. То же можно сказать о драматургическом наследии Немировича-Данченко и Сумбатова-Южина, преданном забвению после последних постановок их пьес о 40-х годах. Лишь несколько лет назад, вместе с другими произведениями Немировича-Данченко, были напечатаны две пьесы – «Новое дело» и «Цена жизни» («Повести и пьесы», М. 1958). Последняя пьеса Сумбатова-Южина «Рафаэль», весьма характерная для его идейных исканий в послереволюционные годы, печатается впервые – по автографу, сохранившемуся в архиве драматурга. Крупным фактом нашей литературной жизни был выход в свет пьес Л. Андреева, отдельного издания которых вообще никогда не было. Представление о драматургии Л. Андреева было бы более полным, если бы из сборника не выпали такие его пьесы, как «Царь-Голод», «Мысль», «Савва».

Расширяя круг произведений, предлагаемых вниманию читателя, «Библиотека драматурга» обнаруживает стремление, характерное для всего современного этапа изучения классической литературы: творчество крупных художников прошлого теперь все чаще рассматривается не изолированно, а в общем литературном процессе, в котором свою определенную роль сыграли и второстепенные явления. Вышедшие книги русской серии «Библиотеки драматурга» кажутся нам лишь началом такой работы в области, драматургии. Чтобы дать возможно полное представление о явлениях драматургии, мало знакомых широким кругам современного читателя и зрителя, нужно предпринять еще целый ряд новых изданий. Заполнение пробелов между крупными вехами классической драматургии – между Пушкиным, Грибоедовым и Гоголем, с одной стороны, и Островским, с другой, между Островским и Чеховым, между Чеховым и Горьким – было бы очень ценно, так как в какой-то мере подготовило бы почву для создания единого систематического курса истории русской драматургии. Шесть собраний русских пьес конца XIX – начала XX веков лишь отчасти восполнили эти пробелы. Как нам известно, ближайшим выпуском русской серии будет сборник пьес писателей-зяаньевцев. В дальнейшем хотелось бы, чтобы «Библиотека драматурга», по примеру «Библиотеки поэта», расширила хронологические рамки включаемых в серию произведений и познакомила читателя, например, с предшественниками Грибоедова и Гоголя в жанре комедии. Можно было бы также вспомнить о драматических произведениях таких оригинальных мастеров прозы, какими были К. М. Станюкович, Н. Г. Гарин-Михайловский. Для широкого читателя была бы интересна встреча в этой серии с теми классиками, в творчестве которых драматические жанры занимали небольшое место, – Лермонтова, Некрасова, Салтыкова-Щедрина, Тургенева.

Составителям сборников пришлось много потрудиться над подготовкой текстов пьес. С удовлетворением отметим, что они не ограничивались формальной перепечаткой текста даже в тех случаях, когда располагали позднейшими изданиями пьес. Несмотря, например, на наличие советских изданий трилогии А. Толстого (в том числе в серии «Библиотека поэта», 1939), составитель нового сборника Е. Прохоров заново сверил все тексты по авторизованным изданиям; так же поступил он, готовя к печати драмы Мея, хотя две из них уже вошли в издание «Библиотеки поэта» (1951).

Тексты последних прижизненных изданий пьес Л. Андреева, по которым они напечатаны в «Библиотеке драматурга», сверены составителем книги В. Чуваковым не только с ранними печатными вариантами, но и с сохранившимися рукописями. Заново продумана с текстологической точки зрения публикация пьес Немировича-Данченко (хотя игнорирование позднейших изменений, внесенных автором в текст пьесы «Золото», нам представляется спорным). К сожалению, труд, проделанный при подготовке текстов, мало отражен в примечаниях к пьесам. Отсутствие элементарных ссылок на источники печатаемого текста в сборниках, посвященных Немировичу-Данченко и Сумбатову-Южину, не позволяет вообще судить об этой важной части работы составителей.

Издание «Библиотека драматурга» снабжено вступительными статьями. Не ограничиваясь характеристикой пьес, вошедших в серию, авторы статей обращаются к закономерностям общего творческого развития драматургов, с разной степенью подробности и глубины, но всегда останавливаются на связях, существующих между пьесами пристальными произведениями писателя. Ранняя страсть Писемского к театру, значение гоголевского репертуара в его актерских выступлениях, влияние Белинского на его эстетические взгляды и, главное, особенности идейно-художественного формирования Писемского-романиста – эти важные моменты его писательской биографии учитываются М. Ереминым при анализе пьес Писемского. Все, что говорится в статье о «Горькой судьбине», о ее творческой истории, образах, языке и т. д., потому-то и звучит так убедительно, что следует за указанием на постепенное освобождение драматурга от подражательности ранних пьес и предшествует рассуждениям Писемского о возможностях развития трагедии в России. Менее удалась автору статьи характеристика исторических пьес Писемского, общественную и художественную ценность которых он преувеличил.

Обращение ко всему творческому опыту драматурга приобретает особое значение, когда имеешь дело с такими сложными художниками, как Л. Андреев. В статье А. Дымшица драматургия Андреева рассматривается также в связи с общими идейными и художественными взглядами писателя, полными глубоких противоречий и драматизма.

Для понимания психологии творчества Майкова-драматурга, бывшего более двадцати лет в плену образов своих драматических поэм об античном мире, было необходимо обращение к тематике его антологической поэзии, что и сделано во вступительной статье Е. Прохорова. Для характеристики Мея и А. Толстого важно было учесть, кроме тематических пристрастий поэтов, и их отношение к историческому материалу как объекту художественного изображения. Этому вопросу справедливо уделяется большое место в соответствующих статьях Е. Прохорова и В. Путинцева. Автор статей о Сумбатове-Южине и Немировиче-Данченко Т. Князевская, естественно, обращается к их театральной деятельности. Литературные достоинства и недостатки пьес Сумбатова-Южина она связывает с характером его актерского дарования, а художественные особенности драматургии Немировича-Данченко – с его режиссерским талантом. Но если эти существенные связи в первой статье присутствуют органически, в самом анализе отдельных пьес Сумбатова-Южина, то во второй – они недостаточно конкретизированы и скорее провозглашены, чем доказаны.

В примечаниях приведены сведения об истории создания пьес, объяснения устаревших слов, отзывы критики о театральных постановках. Однако комментарии к пьесам Немировича-Данченко и Сумбатова-Южина резко выделяются своим характером. Они редко касаются творческой истории произведений и содержат мало сведений, характеризующих их с литературной точки зрения. В них не нашли, например, отражения те интересные творческие задачи, которые ставил перед собой Немирович-Данченко, приступая к осуществлению оригинального замысла пьесы, построенной на сюжете социально-экономического характера («Новое дело») – известного высказывания автора по этому поводу мы в сборнике не найдем. Из комментариев к комедии Сумбатова-Южина «Джентльмен» мы ничего не узнаем о том, что драматург долго и упорно работал над углублением ее проблематики, что сохранилось несколько вариантов этой пьесы. Примечания построены по слишком простой «театроведческой» схеме: дата премьеры, с составом исполнителей, несколько отзывов рецензентов и перечень последующих спектаклей. Театроведческий уклон, оправданный во вступительных статьях к произведениям этих драматургов, не уравновесился, как следовало бы ожидать, большим вниманием комментаторов (В. Маслиха и Н. Сверчкова), к творческой истории пьес.

Тщательнее составлены примечания В. Чувакова к пьесам Л. Андреева и М. Еремина к пьесам Писемского. Примечаниям к пьесам Л. Андреева предпослан их полный датированный перечень (всего 21 название). Это нужно было сделать во всех случаях, когда наследие драматурга в целом значительно больше публикуемого в серии, то есть в сборниках пьес Писемского, Сумбатова-Южина, Немировича-Данченко.

Театральные постановки, с составом действующих лиц, приведены в примечаниях ко всем книгам серии. Досадно, что при таком скрупулезном учете старых материалов упущен яркий факт нашей театральной жизни 40-х годов – выступление Б. Добронравова в роли царя Федора («Царь Федор Иоаннович» А. Толстого, МХАТ). Скупо освещена судьба исторических пьес Мея в оперном искусстве: ни во вступительной статье, ни в комментариях читателю не дается ответа на вопросы, которыми он вправе заинтересоваться, – чем именно эти забытые драматическим театром пьесы обратили на себя внимание композитора, как использован их текст в либретто, насколько близка Мею как художнику музыкальная трактовка его сюжетов. Даже сравнительно небольшой опыт семи писателей, представленных пока русской серией «Библиотеки драматурга», учит, что чувство времени и верность требованиям эпохи являются теми качествами, без которых немыслим настоящий драматург. Писемский писал пьесы с начала 1850-х годов, но первая настоящая победа в области драмы пришла к нему почти через десять лет, когда он, в разгар идейной борьбы шестидесятых годов, создал пьесу из «мужицкой жизни» – «Горькую судьбину» (появление ее одновременно с «Грозой» Островского не случайно). Содержание большинства исторических пьес, включенных в серию, свидетельствует о том, что интерес к истории для драматурга всегда сопряжен с откликом на какие-то острые проблемы современности; оттого и цензурные запреты так часто касались произведений этого жанра.

Творчество старых драматургов дает также примеры высокой профессиональной культуры. Об огромном чувстве ответственности перед читателем и зрителем свидетельствуют подробные разъяснения и примечания А. Толстого, Мея, Немировича-Данченко и других к своим пьесам.

Литература прошлого не только учит, она и предостерегает. Ложный шаг художника и гражданина, сделанный автором «Взбаламученного моря», оставил темный след на его последующем творчестве и на всей судьбе его литературного наследия. Трагическая судьба Л. Андреева, отвернувшегося от родины и надолго забытого ею, так же, как и сравнительная холодность передовой публики к пьесам Писемского, говорит о том, что потери, вызванные политическими ошибками драматурга, не компенсируются в полной мере даже большим талантом. Ложная эстетическая позиция автора при всей прогрессивности его идейного замысла не приводит к творческой победе («Рафаэль» Сумбатова-Южина). Что же говорить о тех случаях, когда автор берегся за пьесу, в которой незначительность и расплывчатость основной идеи сочетаются с бессилием подражательной формы, как это случилось с последней пьесой Немировича-Данченко «В мечтах»? У старых драматургов были и неудачи и поражения. И хорошо, что издательство «Искусство» взялось за популяризацию их творчества серьезно, не скрывая недостатков и не преувеличивая достижений. Серия «Библиотека драматурга» безусловно завоевала себе право на дальнейшее существование.

Цитировать

Полоцкая, Э. Школа драматургии / Э. Полоцкая // Вопросы литературы. - 1963 - №4. - C. 207-210
Копировать