Серьезные разногласия

В последнее время общественность республики стала наблюдать серьезные разногласия в оценке многих вопросов истории молдавской культуры. В научных и популярных работах (исторических, литературоведческих, историко-философских) зачастую давалось принципиально противоречивое освещение взглядов молдавских летописцев, писателей и мыслителей прошлого. Конечно, в исторических, литературоведческих и общественно-политических курсах освещение не может быть тождественным. Но диаметрально противоположная оценка творчества и мировоззрения в этих работах недопустима. Между тем именно таковым было положение дел в республике. Например, в «Истории Молдавии» (том 1, стр. 435) А. Руссо показан как представитель «передовой дворянской культуры», в работах по общественно-политической мысли – как революционный демократ, в учебниках молдавской литературы о его революционном демократизме совсем не упоминается.

Безусловно, наука не может развиваться без отдельных разногласий, которые преодолеваются обычно в ходе принципиальной дискуссии и полемики. Но в молдавской научной литературе наметились гораздо более серьезные расхождения. Они касались вопросов методологических.

Основные расхождения заключались в том, что некоторые авторы (В. Коротан, Н. Романенко и другие) отходили от классового подхода при анализе творчества многих летописцев, писателей и мыслителей Молдавии периода феодализма и капитализма, защищали идеи примата национального над классовым.

Так, в статье «О национальной специфике в литературе» В. Коробан писал, что не у каждого класса, а «у каждого народа есть… свое понятие добра и зла, справедливости, возмездия…», что и отражается в его литературе («Советская Молдавия», 17 октября 1958 года). Эти и другие серьезные методологические ошибки были подвергнуты критике в нашей статье «К вопросу о правильном освещении истории общественно-политической мысли Молдавии», помещенной в журнале «Коммунист Молдавии» (1959, N 3).

Статья получила положительную оценку и была встречена с одобрением общественностью республики (см. «Молдова сочиалистэ», 14 октября 1959 года).

Но вот в N 1 журнала «Вопросы литературы» за 1962 год появилась статья Ю. Кожевникова «Бережно относиться к классическому наследию». Ее автор берет под защиту ряд ошибочных тезисов и выводов отдельных молдавских литературоведов, от которых последние в основном сами отказались. Но, чувствуя свое бессилие в научной полемике, автор построил значительную часть статьи на извращении фактов.

Ю. Кожевников с самого начала отправляется от надуманной им самим посылки, что статья из «Коммуниста Молдавии» является делом литературной критики, и преследует цель показать, как нужно писать «Историю молдавской литературы». В действительности перед ее авторами стояли совсем иные цели. В своей статье А. Бабий, Д. Драгнев и П. Советов прямо писали: «В настоящее время наши исследователи работают над созданием «Очерков по истории общественно-политической и философской мысли Молдавии». Вполне понятно, что главным условием успешной подготовки «Очерков» являются правильная, марксистско-ленинская оценка молдавской общественно-политической мысли, а также выработка точной периодизации ее истории». Помочь этому делу, учитывая большие расхождения среди историков, литературоведов и философов республики, вскрыть причины ошибочных взглядов преследовала цель статья из «Коммуниста Молдавии».

Авторы статьи четко различали эти предметы, указывая, в частности, что «критическое осмысливание истории молдавской общественно-политической мысли XIX века отставало и отстает еще до сих пор от изучения литературного наследия» (стр. 69). Они касались литературоведческих работ лишь в той мере, в какой оценка отдельными исследованиями мировоззрения летописцев и писателей, которые были также видными мыслителями, была не всегда правильной и поэтому не может попасть в таком виде на страницы готовящихся «Очерков».

Вместе с тем совершенно очевидно – в этом отношении нельзя не согласиться самым категорическим образом с Ю. Кожевниковым, – что курс истории молдавской литературы нельзя писать так, как «Очерки по истории общественно-политической и философской мысли Молдавии». Но мы считаем, что принципиального расхождения в классовой оценке деятелей культуры прошлого быть не должно.

Мы также не можем согласиться с ним, когда он требует фактически отказаться от специального рассмотрения мировоззрения молдавских писателей прошлого, не включать в «Очерки общественно-политической мысли Молдавии» тех из них, которые были также видными мыслителями¹. Это ведет к тому, что между обоими указанными курсами могут возникнуть принципиальные расхождения методологического характера.

Мы не можем привести все наши разногласия с Ю. Кожевниковым. Изложение всех этих действительных и мнимых разногласий (последние обусловлены тем, что этот автор извратил суть статьи из «Коммуниста Молдавии») заняло бы слишком много места. Остановимся на некоторых из них.

Начнем с молдавского летописания. Ю. Кожевников утверждает, что авторы статьи из «Коммуниста Молдавии» (1959, N 3) «отрицают прогрессивное значение творчества первых молдавских писателей-летописцев» (стр. 103) и тем самым относятся не совсем бережливо к культурному наследию молдавского народа. Но, для того чтобы доказать этот факт, не имеющий места в действительности, Ю. Кожевникову пришлось встать на недопустимый в науке путь прямого извращения фактов и приписывания своим оппонентам того, чего они не говорят.

Авторы статьи из «Коммуниста Молдавии» не только не отрицают прогрессивные мотивы в творчестве молдавских летописцев Г. Уреке, М. Костина, И. Некулче и других, но и конкретно раскрывают, в чем они состоят. В отличие от Ю. Кожевникова, который смешал все прогрессивные мотивы молдавского летописания в одну кучу, в статье из «Коммуниста Молдавии» обращено внимание на то, что не все молдавские летописцы были единообразны по своим взглядам. «Так, – указывалось в статье, – выступления против тяжелого турецкого ига в Молдавии (Г. Уреке… И. Некулче и др.), против децентралистских тенденций крупного боярства (Н. Милеску, Д. Кантемир и др.) являлись прогрессивными для своего времени» (стр. 67). Там же говорилось о «дальновидности и патриотизме» летописцев М. Костина, Н. Костина, И. Некулче (стр. 66).

При этом авторы указывали также, что некоторые летописцы XVII века, в частности анонимные, имели и другие прогрессивные стороны. Они «стояли на прогрессивных для того времени позициях централизации и борьбы с боярской олигархией» (стр. 67). Путаница во взглядах самого Ю. Кожевникова и передергивание фактов налицо.

К тому же, если вдуматься в выдвинутые Ю. Кожевниковым положения о молдавском летописании, то станет ясно, что для него классовый подход несовместим с прогрессивной оценкой летописей. Только таким образом можно понять утверждение Ю. Кожевникова об «антиисторическом подходе» тех авторов, которые заметили, что молдавские летописцы «не выступали против основ феодального строя» ². Кроме несостоятельности методологических посылок, Ю. Кожевников проявляет здесь и неосведомленность в молдавском литературоведении. Ведь дело заключается в том, что В. Коробан в течение длительного времени пытался доказать именно это. Он считал, что учение В. И. Ленина о двух культурах можно применить таким образом, что летописец И. Некулче отходит от феодальной, идеологии и в этом заключаются главные прогрессивные мотивы всего его творчества. Вот как раз против такого подхода и выступили авторы из «Коммуниста. Молдавии». Поэтому они и доказывали, что летописцы «не выступили против основ феодального строя» и не отходили от феодальной идеологии.

В чем здесь проявление антиисторического подхода? Да и вообще как может «Ю. Кожевников дать классовый анализ летописания XVI-XVIII веков, если он считает, что только восстание 1821 года «открывает в истории княжеств период антифеодальной борьбы» (стр. ПО) ## В этом случае опять-таки необходимы фактические уточнения, поскольку авторы статьи произвольно обращаются с цитатами. Упрекая Ю.

1. В этом месте, как и в ряде других, авторы статьи допускают отступления от фактов.

   Несогласие Ю. Кожевникова с вульгарно-социологическими характеристиками мировоззрения писателей-классиков вовсе не означает, что он отрицает их роль в истории общественно-политической мысли. Требования отказаться от включения в «Очерки по истории общественно-политической мысли Молдавии» также и писателей Ю. Кожевников нигде не высказывает.

   У Ю. Кожевникова говорится: «Следует сказать, что, поднимая в своей статье важный вопрос о необходимости создать «Историю общественной мысли Молдавии», авторы статьи совершенно неправомерно смешивают задачи и предмет исследования истории литературы и истории общественной мысли» (стр. 99). – Ред.[↩]

2. Точка зрения Ю. Кожевникова излагается и здесь неверно. Критикуя вульгарно-социологический подход к проблеме классовости идеологии, Ю. Кожевников писал: «Антиисторический подход к проблеме ведет к тому, что в вину молдавским летописцам вменяется то обстоятельство, что они «не выступали против основ феодального строя». На этом основании отрицается возможность отражения народных интересов в творчестве этих писателей, ибо «вышеупомянутые мыслители, будучи горячими патриотами и дальновидными политиками,, требовали смягчения эксплуатации крепостных крестьян не из любви к последним, а исключительно в целях обеспечения благополучного исхода антитурецкой войны и укрепления феодального строя» (стр. 103 – 104). – Ред[↩]