Русский Букер – 25: Материалы об истории премии

Книга предоставляет материалы по истории премии «Русский Букер», ежегодно вручаемой за лучший роман года, написанный на русском языке. Британской Букеровской премии через пару лет исполнится 50 лет (основана в 1969 году). Русская, впервые врученная в 1992-м, отметила 26-летний юбилей.

В книге три части. Первая — «Четверть века в букеровском зеркале» — представляет историю премии и ее осмысление в воспоминаниях и статьях, специально заказанных для этого издания. Вторая — статьи о Британском Букере. Третья часть — самая обширная: «Хроника Букеровских событий 1992—2016». Здесь информация о жизни премии за четверть века: объявление о конкурсе, основные события (лонг-лист, шорт-лист, вручение премии), сведения о попечителях, жюри, победителях, о постоянно происходящих новшествах в организации и условиях премии, проектах премии: ежегодная Букерская конференция, поездки лауреатов по России, Студенческий Букер, грант на перевод и т. п. Раздел «Русский Букер в зеркале прессы» предлагает ежегодные выдержки из периодики, сопровождавшей премиальный процесс; они выводят к широкой панораме литературных споров о современном романе и в целом о литературе.

Книга открывается краткой вступительной статьей сэра Майкла Кейна (1927—1999), инициатора создания и первого Председателя Комитета премии «Русский Букер». Он рассказывает о том, как возникла премия. Его рассказ продолжается документальным монтажом и мемуарами участников в первые годы существования премии — «Между двух культур. Повествование с документами и воспоминаниями участников (1992—1996)».

Баронесса Эмма Николсон вспоминает о том, как ее муж — сэр Майкл Кейн — придумал премию и создал ее («Решившийся на успех»): «Его первыми словами, обращенными ко мне при известии о крушении советской империи, были: «Русский роман — его нужно спасти и продолжить. Это главное — русский роман»» (с. 12. Здесь и далее перевод Игоря Шайтанова). Согласно замыслу основателя, премия должна была вернуть великой традиции русского романа читательскую любовь. Он искренне радовался, убеждаясь в том, что «творчество жило под коммунистической поверхностью» и что истинные писатели выжили: «…в андеграунде властитель дум оставался самим собой» (с. 12—13). Было важно издать их неопубликованные труды, помочь с издательством: «Это было время кладоискательства, когда из потайных мест извлекались первоклассные рукописи, напечатанные на оборванных листах разномастной бумаги» (с. 13). Первый год «Русского Букера» в этом плане был уникальным: принимались рукописи не только предшествовавшего года.

Стоявшие у истоков четко понимали свою миссию — «способствовать продолжению традиции и стимулировать обновление одной из величайших литератур мира, которой не в первый раз у себя дома пришлось пережить трудные времена» (с. 20). Это из воспоминаний («Взгляд, брошенный назад») профессора Джеральда С. Смита.