Размышления поэта
Леонид Первомайский, Творческие будни (Статьи. Воспоминания. Заметки). Авторизованный перевод с украинского К. Григорьева, «Советский писатель», М. 1972, 335 стр.
«Кое-кто надеется после смерти поэта стать на его место, но существенный смысл и отличие этого рода духовной деятельности от всех иных форм человеческого самовыражения состоит в том, что поэт не уходит со смертью, он остается, находится постоянно среди живых, и чем дальше, тем с большей уверенностью и постоянством. Даже самый маленький, такой, который выразил себя в одном стихотворении, в одной настоящей строфе и строке».
Эти слова Леонида Первомайского из его книги «Творческие будни» очень точно характеризуют ее суть, пафос, стиль. Когда поэт рисует портреты товарищей по перу, людей, с которыми сводила его жизнь, он задумывается над многими процессами творчества, над самой сущностью поэтического призвания и процессом творческого становления.
Л. Первомайский указывает на связь между ростом художника и мерой преодоления трудностей, которые возникают и возрастают в самом процессе этого роста (здесь видится лейтмотив книги).
О ком бы Л. Первомайский ни писал – будь то украинские писатели Иван Микитенко, Иван Кулик, Олекса Влызько, Михаил Семенко, Савва Голованивский, Борис Корниенко, армянский варпет Аветик Исаакян или живописец Николай Глущенко, – он всегда подчеркивает, что художественное творчество немыслимо без познания и сомнений, без драматической напряженности; собственно творчество и существует только в развитии и только в борении- с материалом, с инерцией мысли и стиля, с самим собой. Ведь творчество не только познание мира, но и самопознание.
Пока поэт не потерял способности искать – он поэт.
Одной из лучших новелл (жанр этой книги определить трудно) первой части я считаю новеллу об И. Кулике. Назвать ее можно «Мертвые остаются молодыми». Дело вот в чем. Молодой И. Кулик в двадцать один год сделал столько, сколько другие порой не делают, прожив на свете до глубокой старости. И тут же Л. Первомайский, как это вообще ему свойственно, а вернее, свойственно любому настоящему художнику, задается многими вопросами, в частности: а что же это такое – молодой поэт.
Молодой поэт, как думают многие сегодня, это совершенно неопытный в творческом отношении человек, да и жизненно незрелый, неоперившийся, одним словом – начинающий. Но в период становления советской поэзии все было иначе. В сложной, полной противоречий революционной эпохе с молниеносной быстротой формировался характер нового поколения, росла тяга не только к борьбе, но и к творчеству. Поэт, революционер, борец, новатор – все это было в натуре И. Кулика. «Мои коломыйки» – первая книга поэта. В привычный коломыйковый ритм врывался ритм урагана, который бушевал не только в общественной жизни тех лет, но и в поэзии, искусстве, в душе художника. Интересны замечания Л. Первомайского о фольклоре, об его использовании Куликом. И здесь снова от частного автор переходит к обобщениям. Только высокое мастерство, говорит Л. Первомайский, чувство стиля (увы, кое-кто забывает это понятие!), талант, только они, в их единстве, помогают органически освоить достижения народного творчества. Иван Кулик написал «Черную эпопею», построенную на фольклоре североамериканских негров, переплавив этот фольклор в произведение, созданное в стихии украинской речи. Книга Л. Первомайского включает в себя письма М. Светлову, К. Паустовскому, Гургену Маари, Густе Фучиковой, Аурелу Карпати, гимназистам венгерского города Кунсентмартона. География творческих связей Л. Первомайского велика. Вполне уместна в книге эта почтовая проза, она лирична и содержательна.
Л. Первомайский все время меняет интонационные регистры. От лапидарных по манере воспоминаний военных лет, связанных с такими писателями, как Мате Залка, Бела Иллеш, Антал Гидаш, Л. Первомайский переходит к Армении и дает лирический пейзаж, выполненный в щедрой цветовой манере.
Читаю книгу статей, воспоминаний, заметок Л. Первомайского и думаю о том, что талант – это одновременно и пристальное внимание к другим талантам. Поэт хочет, чтобы не прошел незамеченным одаренный человек, чтобы он сам и окружающие раздули искру в огонь и, во всяком случае, не задули уже разгорающийся огонь. Л. Первомайский добр к талантам, и в этом проявляется его доброта к людям.
Очерк Л. Первомайского об украинском художнике Зиновии Толкачеве шире простого воспоминания об одном человеке. Автор книги увидел художника в кульминационный момент истории. В январе 1945 года войска Советской Армии, освобождая Польшу, вошли в Освенцим. Ворота освенцимского лагеря раскрылись, потекла толпа спасенных. Иссохшие руки, провалы вместо глаз, дети с лицами стариков, стриженные наголо женщины…
В эти трагические минуты у ворот лагеря смерти, среди молчаливых бойцов, наблюдавших за этой процессией теней, выходивших из ада, стоял один, особенно потрясенный. Он был не только солдатом, но и большим художником. З. Толкачев ушел на войну прямо с профессорской кафедры Киевского художественного института. Он рисовал узников Освенцима на случайно попавшихся лагерных бланках, которые гитлеровцы в спешке не сумели уничтожить. Так рисунки Толкачева стали потрясающим документом истории. И – одновременно обвинительным актом.
Нельзя не согласиться с автором книги, что в искусстве имеет значение не жанр как таковой, а его наполнение. Ведь произведение действует на нас всей суммой качеств и средств, выбранных художником. Н. Глущенко-пейзажист, пишет Л. Первомайский, расширяет рамки своего жанра. Говоря о нем, автор как бы спрашивает: может ли и должен ли мастер отказываться от собственных достижений, от собственной манеры? Художник-пейзажист после продолжительного периода успеха и признания отказывается от прежней манеры, отказывается от мягкой цветовой гаммы, от идиллических пейзажей На новых его полотнах краски лежат контрастными пятнами, все вздыблено и взвихрено. Художник не может не измениться, если изменилось его мироощущение. И вот вывод Первомайского: «Чем смелее, глубже и ярче отражает искусство мир в его постоянных изменениях, тем большего признания и благодарности оно заслуживает».
Любовь к отечеству, глубокая и истинная, невозможна без любви к родному языку. Один из разделов книги называется «Язык и мастерство». Поэт, говорит Л. Первомайский, не может ограничиться только знанием языка, он должен быть его творцом, он не только использует материал, в данном случае язык, он и создает его – настолько, насколько может один человек его создавать. Поэзия показывает, как протекает это создание, она организует слова, в отличие от науки, которая их изучает. Живой поток поэтической речи воспроизводит эпоху вместе с темой, образами, идеей.
Уместен в этом разделе разговор о Пушкине, о его глубоком знании русского языка, о том, что поэт не терпел нарушений норм и духа русского языка. Читая Батюшкова, Пушкин подчеркивал огрехи, ошибки, неточности, неблагозвучные обороты, неправильные словоупотребления, неясность смысла, отсутствие стиля, грамматическую неряшливость. И это о Батюшкове – о своем учителе. Вот что значит чувство языка! И – конечно же – ответственность за литературу. А ведь как несвободны от языковых огрехов многие наши писатели! Да и критики часто сами бывают недостаточно грамотны, лишены высоких стилевых критериев, вкуса, должной культуры, понимания сути поэзии. Отсюда – хвалят несовершенное и посредственное. «Рассмотрение языковой практики молодых поэтов должно быть одним из первоочередных задач критики. Снижение требовательности к языку поэтического произведения, взгляд на язык как на второстепенный элемент творчества – неверный, вредный и приводит к снижению уровня художественности нашей поэзии».
Борьба за язык – это борьба за нашу культуру. Л. Первомайский продолжает эту борьбу вслед за другими нашими мастерами. «Только прозрачное, точное, неискаженное слово создает красоту поэзии». В противном случае – вместе с мутным, неверным, искаженным словом – «образы, сравнения, метафоры кочуют из стихотворения в стихотворение, стираются от постоянного употребления, утрачивают не только свежесть, но и смысл – перестаешь узнавать автора».
Л. Первомайский часто ссылается на украинских классиков Шевченко, Франко, Лесю Украинку. Он высоко ценит и опыт русской литературы, недостижимым образцом для него, говорит Л. Первомайский, была и остается проза русских писателей, «гуманизм ее крупнейших мастеров, их внимание к внутреннему миру человека, вера в непреходящую ценность жизни и способность человека к совершенствованию».
«Материал» поэта – слово. Интонационное богатство слова неисчерпаемо, огромное множество смысловых и фонетических оттенков делает этот материал богатейшим. Одно и то же слово может быть мягким, как воск, и твердым, как сталь. «…Движение – одна из главнейших примет слова», – пишет Л. Первомайский. Эта мысль мне кажется очень важной. Слово в словаре неподвижно, поэтическая мысль делает его динамичным. Поэзия – один из способов познания мира, и чем глубже и точнее знает поэт реальный мир вещей, природы, человеческих отношений, тем богаче, шире, полнее, точнее его поэтический язык, тем выше его культура, его мастерство. Это положение одно из основных в книге.
«Из разрозненных записей» – ответы на вопросы, которые поэт задавал самому себе в разные годы жизни. Да и жизнь их задавала ему. Здесь много тонких определений, афоризмов, размышлений о поэзии – о ее существе и смысле. «Поэзия – оружие. Даже те поэты, которые отрицали это, не могли не видеть, что в их устах безоружное слово становилось орудием борьбы против бессловесного оружия«. Или: «Лирический поэт всю жизнь пишет одну книгу, – кто же может отрицать его право переписывать наново отдельные строки или страницы этой книги и даже вычеркивать их совсем?»
Такого рода записи можно цитировать долго. В них много конкретного – перед нами писательская лаборатория Л. Первомайского. «Разрозненные записи» несколько выпадают из общего стиля книги. Может быть, их следовало датировать или указать, по какому реальному поводу сделано то или иное обобщение. Собственно, это книга в книге, дневник поэта.
«Самое сложное в искусстве – умение отказываться и отрицать самого себя. В этом очень трудном умении – условие постоянного движения вперед…» Если говорить об этом афоризме применительно к Л. Первомайскому, то, надо думать, – он выстрадан всей жизнью поэта в современной украинской литературе. Л. Первомайский – писатель развивался, преодолевая свои «пределы». Книга его статей несет на себе печать этого драматизма поэтической мысли и человеческой взыскательности.