№11, 1986/Публикации. Воспоминания. Сообщения

Размышления о герое романа

Имя французского писателя Роже Вайяна (1907 – 1965) у нашего читателя ассоциируется главным образом с романами и повестями. Сошлюсь на объемистый том из серии «Мастера современной прозы. Франция» (М., 1978). Сюда вошли его наиболее известные произведения: романы «Бомаск» и «Закон», а также повесть «325000 франков».

В гораздо меньшей степени известно наследие Вайяна-публициста, даже во Франции. А между тем уже с 1928 года он активно работает в этом жанре, один за другим печатает очерки, нередко обличительного характера.

Наконец, велико наследие Вайяна-журналиста, но оно рассеяно по страницам прогрессивных газет. В частности, таких, как «Пари суар», где он в течение ряда лет вел хронику международной жизни и в качестве спецкора которой побывал в Испании и Португалии. Кстати, он задумал приехать в Советский Союз, о чем и писал отцу в конце 1932 года: «…я начал изучать русский язык, чтобы устранить главный аргумент против моей кандидатуры». Но этому плану не суждено было осуществиться.

Война, конспиративная работа в рядах Сопротивления сокращают журналистскую деятельность писателя, к которой он в полной мере возвращается, однако, сразу же после освобождения Франции. Его очерки и репортажи поступают в газеты «Аксьон» и «Либерасьон» из Германии, Голландии, Египта, Турции, Испании, Польши, Китая, Италии.

Для публицистики Вайяна характерен необычайно широкий охват событий. В довоенный, годы – это зарождение фашизма и угроза войны, послевоенные годы – неофашизм, несущий войну «во чреве», борьба рабочих и репрессии, расизм, роль коммунистической партии и ее органа «Юманите». Все это темы, не утратившие своей актуальности в наше время,

В 80-е годы в Париже вышло два тома публицистики Вайяна общим объемом почти в тысячу страниц: «Хроника от «безумных лет» до Освобождения, 1928 – 1945″ и «Хроника от Хиросимы до «Голдфингера», 1945 – 1965″. Проделана большая, кропотливая собирательская работа.

Второй том обязан своим существованием писателю и публицисту Рене Балле. Однако Балле очень сожалел, – что не включил туда важный, по его мнению, текст – лекцию Вайяна, прочитанную 30 января 1952 года. Балле знал о ее существовании, тщетно искал и считал уже потерянной. Счастливый случай помог ему обнаружить пропажу. Но книга была уже набрана. Восполняя это невольное упущение, Балле впервые публикует текст этой лекции на «страницах «Юманите» от 19 ноября 1984 года, сопровождая врезом, в котором, в частности, говорится: «…Вайян трактует проблему героя – в первую очередь «героя романа», конечно, но также и героя в жизни, подлинного и мнимого, особо выделяя «героя, которого следует ненавидеть», героя фашистского толка, способного завораживать некоторую часть молодежи, переживающей кризис. Ибо молодежь тогда (уже) переживала кризис: то было время колониальных войн, полицейских репрессий, антикоммунизма… Этот текст продолжает сохранять трагическую актуальность».

Справедливость последних слов Балле, к сожалению, подтверждается повседневно. Лжегерои, против которых предостерегал Вайян, живы и не сдаются. Так, прямо вслед за публикацией этого материала «Юманите» от 5 декабря 1984 года поместила заметку, где сообщается: «Жан-Мари Ле Пэн, лидер крайне правых, встреченный бурными аплодисментами на конгрессе неофашистского социального движения Италии, на котором он присутствовал в обществе сына Муссолини, вчера прибыл в Афины». Актуальность размышления Вайяна над понятием «герой» и «героическое» не может найти лучшего себе подтверждения.

Моя профессия романиста, драматурга и журналиста частично состоит в том, чтобы рисовать героев, героев подлинных и мнимых – словом, всякого рода героев. Но сегодня я попытаюсь вместе с вами задуматься главным образом над самим понятием «герой романа».

Что такое «герой романа»?

В разделе четвертом статьи словаря Литре, посвященном слову «герой», всякого рода героям, читаю: «Литературный термин. Главный персонаж поэмы, романа, пьесы. Ахилл – герой «Илиады». Расширительно: герой романа, главный персонаж, с которым происходят необычайные приключения». Следует пример: «Граф де Гиш, придворный, уже одним своим видом и манерами – герой романа, совершенно непохожий на прочих людей (Мадам де Севинье, «Письма». Письмо 85)».

В этом определении меня сразу же поражают и удивляют два момента. Во-первых, то, что словосочетание «главный персонаж» употреблено в единственном числе, как будто само собой разумеется, что роман строится вокруг одного героя, как будто само собой разумеется, что этот единственный герой романа противопоставляется только второстепенным персонажам, как будто очевидно, что действующие лица романа состоят только из главного действующего лица и прочих. Во-вторых, в цитате из «Писем» мадам де Севинье:

Цитировать

Вайян, Р. Размышления о герое романа / Р. Вайян // Вопросы литературы. - 1986 - №11. - C. 222-228
Копировать