№10, 1963/Обзоры и рецензии

Путь к ясности

Vladimir Brett, Henri Barbusse, sa marche vers la clarte, son mouvement Clarte. Edition» de l’Academie Tchechoslovaque des Sciences, Prague, 1963, 374 pp.

Анри Барбюс, его путь к ясности, его движение «Ясность» – так озаглавил чешский литературовед Владимир Бретт свое исследование, изданное Чехословацкой академией наук на французском языке. Это серьезный, обстоятельный труд, итог длительных разысканий.

В. Бретт поставил перед собой двойную задачу: проследить идейную и творческую эволюцию Барбюса от ранних, камерных, туманно-пессимистических стихов к романам «Огонь» и «Ясность», ознаменовавшим становление социалистического реализма во французской литературе, и, далее, всесторонне показать литературно-общественную деятельность Барбюса как организатора и руководителя группы «Клартэ». На протяжении всей работы, и особенно во второй ее части, автор привлекает малоизвестные факты, материалы, затерянные в старой периодике, документы из архивов А. Барбюса и Ромена Роллана.

Как известно, Барбюс поздно достиг подлинной творческой зрелости. Он опубликовал «Огонь», имея за плечами свыше двадцати лет работы в литературе. Известная индивидуалистическая замкнутость, влияние модернистских течений – все это долгие годы сковывало его талант. Благодаря «Огню» Барбюс впервые стал писателем всемирной значимости: подъем общественного, гражданского сознания художника, возникшее у него в годы войны ощущение кровной связи с трудящимся и эксплуатируемым народом позволили ему заговорить как писателю во весь голос, проявить новаторские творческие качества, остававшиеся ранее в значительной мере под спудом.

Анализ творческого пути Барбюса дает Владимиру Бретту повод для обобщений, выходящих за рамки его непосредственной темы. «Социалистический реализм не есть, как пытаются утверждать враги социализма и коммунизма, эстетическая теория, заранее сфабрикованная так называемыми «сталинистами» или «ждановистами», теория, согласно которой якобы стали потом создаваться произведения искусства, – нет, он есть факт исторический. Это исторический факт, подготовлявшийся издавна, обусловленный зарождением пролетариата и его. развитием в эпоху перехода от капитализма к империализму. Это исторический факт, который становился реальностью всюду, где пролетариат, или по крайней мере его революционный авангард, вступал на путь научного социализма, то есть марксизма, и где этому авангарду удавалось привлечь на сторону пролетариата представителей творческой интеллигенции».

Закономерно, утверждает В. Бретт, что Франция – одна из колыбелей современного социализма, страна с богатой революционной историей – располагает «давними традициями народной культуры, рабочей поэзии». На основе этих традиций выросла литература Парижской коммуны, и в особенности поэзия Эжена Потье, который сумел «проверить революционную теорию революционной практикой» и воплотить в образах опыт рабочего класса. Традиция литературы, открыто связанной с пролетариатом, не прерывалась во Франции и после Коммуны. В. Бретт ссылается на «Манифест социалистического искусства», составленный в 1891 году П. Лафаргом, Ж. Гедом, Э. Вайя-ном, на деятельность молодого Жан-Ришара Блока, который еще перед первой мировой войной вместе с небольшой группой соратников обсуждал в журнале «Эффор» проблемы «революционного возрождения искусства» на основе реализма и народности.

Роман Барбюса «Огонь», справедливо замечает Бретт, – результат длительного, вполне органичного для Франции, развития тех новаторских революционных тенденций и поисков, в которых выражалось тяготение лучших элементов французской художественной интеллигенции к социализму. (Нам думается, что, говоря о предыстории литературы социалистического реализма во Франции, стоило бы упомянуть и о той программе героического народного искусства, которая была развернута еще в начале века Роменом Ролланом в его книге «Народный театр».)

Понятно, что Барбюс, опираясь на опыт предшественников, принес во французскую литературу нечто качественно новое – и своим зрелым творчеством, и своей революционной общественной деятельностью. Он первый, как пишет В. Бретт, обогатил французскую литературу тем, что вносил в нее дух «научного социализма, коммунизма» и тем самым «просвещал несведущих, завоевывал колеблющихся, объединял одиноких бунтарей и сплачивал разрозненные силы сочувствующих». Именно эти стороны деятельности писателя освещены во второй части книги, где идет речь о группе «Клартэ».

Автор вводит здесь в обиход много новых документов и материалов, позволяющих нам яснее представить себе всю историю зарождения группы «Клартэ», ее взаимоотношения с французским рабочим движением, отношение к ней со стороны крупных писателей, роль «Клартэ» в идеологической жизни Франции и других стран в 1919 – 1926 годах. В свете разнообразных фактов, обобщенных В. Бреттом, вполне обоснованы его выводы: движение «Клартэ» помогло распространению идей социализма среди европейской интеллигенции и вместе с тем утверждению принципов прогрессивного, народного искусства, поддерживающего освободительную борьбу пролетариата.

Автор вполне убедительно говорит о том, что Барбюс и до своего вступления в Коммунистическую партию Франции тяготел к коммунистическому движению, был пропагандистом его идей. Однако нам представляется преувеличенным и не вполне точным сказанное о манифесте Барбюса «Свет из бездны»: «Удивительно ясное изложение коренных принципов революционного социализма, то есть коммунизма». Барбюс вряд ли ставил себе задачей изложить здесь принципы коммунизма. Он сам определил цель манифеста эпиграфом: «Мы хотим совершить революцию в умах»; в центре внимания писателя здесь – интеллигенция, роль деятелей культуры в современном обществе, а не пролетариат, не пролетарская революция. «Свет из бездны» не мог быть изложением коренных принципов коммунизма и потому, что идейное развитие самого Барбюса было в тот момент не вполне завершено, и потому, что он выдвигал перед собой в этой брошюре-манифесте иные тактические задачи.

Немалый историко-литературный интерес представляют главы «Клартэ» и Анатоль Франс», «Ромен Роллан и группа «Клартэ». В. Бретт показывает, что Анатоль Франс в последние годы своей жизни был тесно связан с движением «Клартэ» и активно его поддерживал своим авторитетом: мы видим пример благотворного влияния деятельности Барбюса на одного из великих мастеров культуры. Сложнее складывались взаимоотношения с «Клартэ» у Ромена Роллана. В одном из его писем, впервые публикуемых В. Бреттом, есть фраза, где автор «Жан-Кристофа» определяет свои разногласия с Барбюсом посредством излюбленной им музыкальной терминологии: «По сути дела, мы подготовлены лишь к камерной музыке, а «Клартэ» и Барбюс объявили программу для большого оркестра». Роллан, в отличие от Барбюса, долгое время относился скептически к самой идее единения интеллигенции с авангардом пролетариата; с другой стороны, он критиковал «Клартэ», так, сказать, слева – не считал возможным сотрудничать с писателями, которые в той или иной мере поддавались влияниям национализма во время первой мировой войны, будь это даже столь крупные художники, как Анатоль Франс или Морис Метерлинк..?

Анализ взаимоотношений Роллана с группой «Клартэ» в книге В. Бретта дает возможность убедиться, что, несмотря на всю серьезность идейных расхождений между Барбюсом и Ролланом, оба великих писателя-антимилитариста неизменно сохраняли большое уважение друг к другу и были солидарны во многих важнейших вопросах. Воздерживаясь вместе с несколькими своими друзьями от прямого участия в деятельности «Клартэ», Роллан оговаривался: «Мы желаем «Клартэ» успеха, и наше воздержание не есть оппозиция. Мы всегда будем едины против общего врага – всемирной реакции». В книге Бретта раскрыто, как много такта, терпения, гибкости в хорошем смысле слова проявил Барбюс в ходе споров с Ролланом; понятно, что это облегчило последующее тесное сотрудничество обоих писателей в международном движении против империалистической войны и фашизма. Много примечательных, принципиально важных фактов отмечено в главах «Движение «Клартэ» вне Франции» и «Движение «Клартэ» в Чехословакии»; в них говорится о большом международном влиянии группы «Клартэ», о мировом значении деятельности Барбюса как собирателя сил передовой интеллигенции, по сути дела, как одного из ближайших предшественников современного движения сторонников мира. К движению «Клартэ» тяготели многие лучшие люди в литературе и искусстве разных стран – люди, голос которых доходил до широких народных масс. Любопытно, например, что одним из участников журнала «Айдинлик» («Свет», «Ясность») в Турции был молодой Назым Хикмет.

Надо сказать, что в освещении общественно-политической деятельности Барбюса, его работы как организатора и публициста, его многообразных связей с современниками В. Бретт проявил больше творческой самостоятельности, чем в исследовании художественных произведений Барбюса. Вторая часть его книги интереснее и значительнее, чем первая. Можно поспорить с некоторыми утверждениями автора, относящимися к Барбюсу-художнику (вряд ли можно согласиться, в частности, с его попыткой отнести роман «Огонь» к очерковому жанру). Однако труд Владимира Бретта заслуживает внимания именно в своем целостном виде. На примере великого французского писателя-коммуниста и его ближайших литературных соратников Владимир Бретт показал то вдохновляющее, раскрепощающее действие, которое оказывают на искусство революционные идеалы нашего столетия.

Цитировать

Мотылева, Т. Путь к ясности / Т. Мотылева // Вопросы литературы. - 1963 - №10. - C. 211-213
Копировать