№9, 1969/Советское наследие

Путь к великому образу

Представьте себе совсем юное существо, которому нет и семнадцати лет, робко сидящее на чемодане в деревенской избе. Представьте себе девушку, почти ребенка, еще вчера читавшую запоем сентиментальные романы из гимназической жизни, а ныне оказавшуюся волею судеб в деревне. Деревня незабываемых 20-х годов была совсем не похожа на деревню, которую знает современная молодежь. То была деревня, взбудораженная войной и революцией, клокочущая внутренними противоречиями, которые не сегодня-завтра обернутся грозными событиями. Представьте себе горожанку, приехавшую на село не отдыхать, а работать, учительствовать, и не только сеять «разумное, доброе, вечное» (это уж само собой разумеется!), но и зарабатывать впервые в жизни хлеб насущный, что был в ту пору дороже золота. Представьте себе, как смущается и теряется учительница, когда встречные пожилые крестьянки ей кланяются – по старому обычаю – пояс, а вечером приносят в школу молоко в кринках.

Мой трудовой путь начался в глухой деревне в Переяславском уезде, что расположен возле Плещеева озера, на земле ярославской. Надо было привыкнуть и к занятиям в школе, и к детям, и к новой для меня обстановке. Сначала все дети казались похожими друг на друга. Но, приглядевшись, я постепенно стала различать характеры и от души полюбила крестьянских ребятишек. Полюбила надолго, навсегда, на всю жизнь. И посвятила себя полностью детям, хотя формы деятельности менялись. Среди моих тогдашних учеников особенно выделялись два мальчика, смышленые, остроумные братья, хорошо учившиеся, склонные к шалостям. Старый учитель Василий Петрович Городничев (он был учителем не только для детей, но и для меня) однажды рассказал удивительную историю об отце этих братьев, которая по-новому осветила мне местную жизнь.

Оказывается, в соседней деревне Горки жил Алексей Александрович Ганшин. С именем «того Ганшина и оказался связанным эпизод, который имел значение не только для нашего уезда. Пожалуй, впервые тогда я почувствовала себя, хотя смутно и неясно, сопричастной к исторической жизни своей Родины.

Впрочем, расскажу все по порядку.

Еще в дореволюционную пору в имение Ганшиных в Горках приезжал Владимир Ильич Ленин. Случилось это после того, как работа Ульянова «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?», изданная гектографическим способом, попала в руки студенту-технологу Ганшину. Она произвела огромное впечатление на революционно настроенного молодого человека, жаждавшего деятельности. Ганшин, выполняя поручение, решил сделать брошюру всеобщим достоянием, и в его голове созрел дерзкий план издания ее в деревенской глуши, в имении отца. Но предприятие это было не только рискованным. Оно потребовало терпения, сноровки и самой обыкновенной и трудной физической работы. Прежде всего книгу в одиночку не напечатаешь. Ганшин привлек на помощь себе московских студентов. Надо было сконструировать автокопиист, заказать в столярных мастерских станок, надо было достать для печатания ленту, литографическую краску, чернила, валик. В деревне надо было не только не вызвать подозрения охранки, не только пустить в работу станок, но и организовать дело так, чтобы успокоить отца, который, хотя и был старым либералом, едва Ли бы одобрил рискованную затею сына. По делам издания книги и приезжал в Горки Владимир Ильич Ленин. Он пробыл в имении сутки.

Много позднее, когда пройдут десятилетия, будут у меня за плечами годы учительствования, писательского труда, несколько книг, когда я впервые прикоснусь к великой ленинской теме, мой герой Алексо Ганшин так будет рассуждать об этой поездке Владимира Ильича в Горки: «Приехать в уезд, за сто шестьдесят верст от Москвы, на безвестную станцию Рязанцево, просидеть в вагоне третьего класса бессонную ночь, трястись на тарантасе по проселочной дороге шесть верст от станции в сторону, потом с безупречной воспитанностью подчиняться обычаям усадебного гостеприимства, деля за обеденным столом беседу о предметах, глубоко безразличных ему, а завтра обратная дорога – тарантас, Рязанцево, вагон третьего класса и сто шестьдесят верст до Москвы».

Рассказал мне об этом местный учитель, старожил, который видел приезжавшего в Горки Владимира Ильича.

Учитель показывал:

– Тут мы березовой аллейкой гуляли. Тут, на скамье, Владимир Ильич с товарищем своим сидел, студентом Алексеем Александровичем Ганшиным, который и занимался печатанием книги…

Может быть, кое-что неточно упомнил мой старый наставник. И я рассказа его дословно не помню.

Суть не в том. Отвага Ленина меня поразила. На десятки, десятки верст вокруг Горок простиралась избяная крестьянская Русь, соломенные крыши деревень, тощие, изрезанные на узкие полоски поля или унавоженные кулацкие и барские земли – и вдруг: «…Русский РАБОЧИЙ, поднявшись во главе всех демократических элементов, свалит абсолютизм и поведет РУССКИЙ ПРОЛЕТАРИАТ (рядом с пролетариатом ВСЕХ СТРАН) прямой дорогой открытой политической борьбы к ПОБЕДОНОСНОЙ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ».

Какой силой предвидения, каким бесстрашием мысли был одарен тот молодой еще немногим людям известный марксист, который в конце прошлого века неколебимо поверил: в России коммунистическая революция будет!

Когда много позже, после долгих сомнений и колебаний, я решила обратиться к теме «Ленин», образ этой дерзкой и страстной отваги снова возник в моем воображении.

Надо сказать, что во всех спорах и толках, которые мне, как учительнице, приходилось в деревне постоянно слушать, неизменно звучало имя Ленина. С этим именем люди связывали все свои надежды, мечты и помыслы о переустройстве жизни, и не только в бытовом, но и в планетарном масштабе. Можно представить себе, какое впечатление производила на меня тогда мысль о том, что я общаюсь с теми же людьми, с которыми когда-то общался Ленин, что я хожу по тем же дорогам и тропинкам, где проходил Ленин. Быть может, жгучий и пристальный интерес ко всему, что связано с Лениным, его деятельностью и биографией, определил мое отношение к действительности.

Думая о Ленине, я всегда вспоминаю юность, среднерусские дали, деревню Горки, дом, в котором печаталась бессмертная книга, березовый парк, обрыв над рекой Шахой… Моя литературная биография складывалась трудно, и ее я никак не могу назвать гладкой. Сначала я писала сочинения, которые были бесконечно далеки от реальной жизни. Но постепенно накапливались факты, мысли, психологические наблюдения, и мне уже не хотелось что-либо сочинять, выдумывать из головы, я стала испытывать непреодолимую потребность поделиться с читателями своим знанием, своим опытом. Первая моя повесть появилась в «толстом» журнале в 1941 году, но полное счастье постоянного общения с читателем я испытала позднее, когда в военные и послевоенные годы одна за другой стали выходить мои так называемые школьные повести: «Семиклассницы», «Юность Маши Строговой», «С тобой товарищи», «Пушкинский вальс». Это произведения об учителях и учениках. Но собственно дидактика никогда не занимала меня, ибо жизнь, как я могла убедиться, не укладывается в жесткую схему самых мудрых педагогических правил. Если вдуматься, то все мы в жизни и учителя и ученики – одновременно. Вчерашний учитель сегодня становится учеником, так же естественно превращение вчерашнего ученика в учителя. На мой взгляд, самым надежным учителем является жизнь, поэтому мне и представляется весьма спорным бытующее у нас представление о так называемой школьной повести. Ведь все, что происходит в школе, – пусть в меньших масштабах, пусть в среде подрастающего поколения, – это то, что происходит в жизни или произойдет в ней завтра. Будущее возникает не вдруг, оно исподволь готовится в классной комнате, внимательно слушает учителя, спорит, размышляет… Некоторым собратьям по деру мой переход от школьной темы к произведениям на историко-революционные темы показался неожиданным. А для меня это было естественным продолжением темы будущего, темы подрастающего поколения. И я всегда размышляла об идеальном, великом Учителе, каким мне представляется Ленин. В самом деле, разве для каждого из нас – учителя, писателя, художника, рабочего, крестьянина – Ленин не является Учителем?

Одно дело отвлеченное понимание того, что надо делать, а совсем иное – практические подходы к теме.

Цитировать

Прилежаева, М. Путь к великому образу / М. Прилежаева // Вопросы литературы. - 1969 - №9. - C. 3-10
Копировать