Проза и публицистика поисков и открытий

Еще не так давно по адресу «Знамени», журнала, основанного в свое время Литературным объединением писателей Красной Армии и Флота (ЛОКАФ), раздавались упреки в забвении военной темы. Помнится, в конце 1966 года на диспуте в одной из библиотек, некий ехидный читатель заметил, что «Знамя» открыло тот год повестью «Невеста», а завершило его романом «Вторая жена»…

В этой плоской шутке было, однако, на мой взгляд, и зерно истины. Нельзя не признать, что далеко не всегда в последние годы для «Знамени» был характерен боевой дух, составлявший славную традицию журнала, завещанную его старыми энтузиастами В. Вишневским и П. Павленко.

Излагая в «Литературной газете» планы журнала на 1967 год, В. Кожевников сам напомнил, что «героико-патриотическая тема – традиционная для «Знамени». Редакция обещала уделить ей больше внимания. Не думаю, что это надо отнести к особым заслугам журнала: скорее всего здесь сказался пафос времени, общие тенденции нашего сегодняшнего литературного развития, но, действительно, в минувшем году преобладающее место на страницах «Знамени», и в прозе и в публицистике, заняло освещение военного подвига народа и его жизни, связанной как с событиями тех героических и драматических лет, так я о последующей эпохой мирного коммунистического строительства.

Обращаясь к военным в послевоенным дням в жизни советского общества, журнал, на мой взгляд, стремится дать о них всестороннее, объективное представление. Чуждаясь модной в недавние годы попытки пересмотреть и переиначить известные события и факты под знаком однобоких толкований, редакция руководствуется, как мне кажется, верно понятым историзмом. Принципиальный, партийный подход критики к положительному опыту нашего революционного Строительства должен всегда решительно противостоять встречающимся еще в иных литературных произведениях тенденциям к недооценке его великого исторического значения. И хорошо, что «Знамя» поддерживает литературные выступления, различные в жанровом отношении, но позволяющие с наибольшей полнотой решить указанную выше идейно-творческую задачу, которая приобрела, естественно, особую важность в год 50-летия Октября.

Однако «юбилейность» журнальных публикаций отнюдь не обозначила их однолинейности. В знаменской продукции преобладает анализ, не исключающий критического отношения к ряду обстоятельств и к определенным поступкам отдельных исторических лиц и в то же время сосредоточенный на подведении некоторых итогов политико-экономического и общественно-идеологического развития нашего государства, на освещении поистине выдающихся дел советского народа и на поле брани (когда к этому вынуждал захватчик!), и в мирном, творческом, созидательном труде.

Здесь я хотел бы выделить двух авторов, произведения которых, думается, полнее всего ответили потребности журнала и его читателей получить правдивую картину жизни общества в переломные годы. Это Юрий Жуков и Борис Галин, занявшие по достоинству многие страницы «Знамени» за истекший год своей документальной, очерково-публицистической прозой. Я затруднился бы отнести эти страницы к очерку или к публицистике. Но это и не конкуренция роману, повести или рассказу. Это особый, весьма действенный род литературного исследования, познания и воплощения жизни, который, на мой взгляд, имеет большое будущее.

Причем знаменская проза этого жанра ничуть не напоминает дурные рассказы и посредственные очерки, маскирующие художественную беспомощность спасительной «документальностью», дабы вызвать снисхождение читателей и критики. Нужно отклонить и выходящую иногда из печати псевдолитературную смесь сухого перечня событий, нагромождения фактов, оперативных сводок, наградных реляций и другого подобного материала, сдобренного сентиментальными сценками… И это ведь выдается за художественно-документальную прозу!

Говорю не об этом, а о записках военных (и не только военных) корреспондентов, повествование которых отличается безыскусственностыо и простотой, обладает достоверностью непосредственного видения, и характерно верным осмыслением событий, и правильным пониманием психологии их участников. Для читателя составляет первостепенную ценность то, что смог рассмотреть и понять, допустим, военный журналист именно тогда, в сложной и запутанной боевой обстановке, когда ситуация непрерывно менялась, один час не был похож на другой, радость, вызванная успешным наступлением, чередовалась с горестью по поводу непредвиденного поражения, а командир, только что дававший оптимистическое интервью, оказывался уже с тяжелым ранением в медсанбате… В правдиво переданной динамичности, переменчивости реальных событий, в их неподдельном драматизме – сила подлинных записок талантливого военного корреспондента.

Записки Юрия Жукова, которые широко публикуются в «Знамени» на протяжении последних двух лет, можно было бы назвать воспоминаниями о фронтовых поездках, встречах и военных впечатлениях журналиста. Но не только так! На минувшее тревожное и опасное время автор смотрит и из 1967 года, причем совсем не для спекулятивного «освежения» своих взглядов, как иногда, не будем греха таить, поступают кое-какие мемуаристы-«модернизаторы». Ю. Жуков совсем не скрывает того, что многое понял, обдумал и переоценил лишь значительно позднее. Этот-то процесс тщательного переосмысления того, что произошло, и постижения новых важных и серьезных, истин как раз и происходит на наших глазах, что благодаря естественной доверительной интонации придает таким страницам особую привлекательность.

Мне представляется, что записки Юрия Жукова, как и относящиеся совсем к другой эпохе страницы Бориса Галина «В грозу и бурю», о первых шагах ленинской электрификации страны, – это новаторское творчество. Это поиски нового типа документальной, очерковой публицистики, в которой литератор выступает как живой свидетель событий, исследователь политических и экономических проблем, историк, который синтезирует факты, охватывающие целый период в жизни общества, художник, дающий эмоциональную, зримую картину прошедшего, настоящего и будущего, где есть место для живописного изображения и психологических портретов реально действующих лиц.

Для произведений такого рода характерна самобытность в выборе литературных средств, непривычное обращение к любому историческому и современному материалу, который, при наличии чувства меры и художественного такта, органически входит в повествование, не нарушая его стройности.

Облик «Знамени» верно отразил движение современной прозы К углубленному психологическому постижению как судьбы народной в военные годы, так и участи отдельного человека, который иногда бывал вышиблен из жизненной колеи и оказывался после войны надломленным, но чаще всего выдерживал величайшее испытание на духовную прочность и вместе со всем народом подымался на невиданные нравственные вершины подвига и исторического самопознания.

В этой связи уместно назвать повесть Натальи Кравцовой «От заката до рассвета», напечатанную в трех книжках журнала.

Хотя о девушках-летчицах уже писалось не раз, мне кажется, что повесть эта впервые изнутри, с психологической достоверностью открывает читателю какие-то новые, неожиданные грани характера советского человека, показывает его неиссякающую готовность к подвигу в годину народного бедствия, обнаруживает заложенные в герое еще не изведанные духовные и физические силы. Особый драматический колорит придает повествованию, конечно, то обстоятельство, что вершителями этих мужских по природе подвигов являются женщины. Они могут плакать над своими остриженными косами, а затем с невероятным хладнокровием, с труднопостижимой выдержкой, истекая кровью, но без слез посадить свой израненный осколками самолет на собственное аэродромное поле.

Документальная повесть Натальи Кравцовой знакомит нас с командирами и летчицами полка, с их краткими в большинстве случаев жизненными путями, которые, к сожалению, для многих не имели будущего, лишь имена их остались в памяти народной. В ряду произведений, созданных участниками войны, записки Натальи Кравцовой займут свое место. Они относятся к плодотворному направлению нашей живой военной повествовательной мемуаристики, которую по справедливости следовало бы всегда поддерживать такому журналу, как «Знамя».

2

Серьезную художественную прозу о войне сегодня, как мне кажется, интересуют уже не только батальные сцены, боевые ситуации как таковые, передний край непосредственного столкновения с врагом. Гораздо больше творческое внимание привлекает внутренняя жизнь человека, его мысли, чувства, переживания в военную и особенно в послевоенную эпохи.

Необозримые возможности для социально-психологического исследования и художественного воплощения открываются здесь перед писателем, если он способен свежими глазами взглянуть на меняющуюся жизнь, отказавшись от некоторых привычных аспектов и отбрасывая стершиеся каноны… По такому плодотворному, творчески перспективному, новаторскому пути и идут, с моей точки зрения, авторы ряда удачных произведений, опубликованных в «Знамени», преимущественно в области «малой» прозаической формы. Они и определяют, пожалуй, ныне подлинное лицо художественной прозы журнала, хотя мы заметили, конечно, и более крупные по объему явления на его страницах.

Но, повторяю, если говорить об облике «Знамени», то для него прежде всего характерны такие произведения, как повесть «Необходимый человек» Н. Евдокимова и его же рассказы «Случай в особняке» и «Море – его земля», обширный цикл В. Липатова о деревенском детективе и его рассказ «Мистер-Твистер», а также рассказы Д. Гранина («Дом на Фонтанке»), В. Конецкого («Кто смотрит на облака»), П. Проскурина («Снова дома»), М. Галиной («Зачем спилили каштаны?»), О. Горчакова («Дядя Коля»). К этим вещам примыкают и рассказы Г. Николаевой, написанные сразу после войны и опубликованные теперь впервые («На кухне» и «Альвик»).

Ознакомившись с этими произведениями, читатель может заметить, что не все они связаны прямо с изображением войны и ее материальных и духовных последствий (как, например, талантливая серия повестей и рассказов В.