Правда партии (К 60-летию статьи В. И. Ленина «Партийная организация и партийная литература»)

Об этом много писали и, очевидно, много еще будут писать. О ленинской правде произведений, душу и пафос которых составляет коммунистическая партийность. Об идейной целенаправленности нашего искусства. Сегодня к теории этого вопроса следует вновь обратиться не потому только, что без него не может жить академическая эстетика, а прежде всего потому, что в нынешних политических условиях перед художниками, писателями, активно участвующими в коммунистическом строительстве, одна за другой встают задачи исключительной ответственности, которые требуют серьезного научного осмысления.

Партийные решения последнего времени ориентируют нашу теоретическую мысль на преодоление элементов некомпетентности, волюнтаризма. Партия решительно выступила против подмены вдумчивого руководства грубым командованием, глубокого и правдивого обобщения реального опыта – искусственным, «волевым» насаждением столь же категорических, сколь и безосновательных оценок. Это ориентирует нас на строго научные марксистско-ленинские критерии подхода к разным сторонам жизни, в том числе и жизни литературно-художественной. Вот почему; такое внимание продолжает приковывать к себе статья В. И. Ленина «Партийная организация и партийная литература», 60-летие которой отмечается в ноябре 1965 года.

За коммунистическую партийность передовой идеологии, за создание литературы, руководствующейся целями и политикой партии пролетариата, упорно боролись Маркс и Энгельс. Уместно будет в этой связи вспомнить не вошедшие пока в наш литературный обиход, но имеющие принципиальное значение слова Энгельса, рассматривавшего печать как один из видов оружия, которое должна использовать рабочая партия для проведения «своей собственной политики», для завоевания «политического господства пролетариата» и «уничтожения классов» ¹. В передовой художественной литературе основоположники марксизма хотели видеть реалистическое отображение жизни, данное с позиций и в интересах политической борьбы пролетариата и его революционного авангарда².

Каким был этот авангард, какой была партия коммунистов в эпоху, предшествовавшую большевизму? Если появление «Манифеста Коммунистической партии» знаменовало собой рождение выдержанной и последовательной идейной партии пролетариата, то широкая организация рабочих, их массовая партия, служила соединению научного социализма с пролетарским движением. Известна колоссальная роль I Интернационала, руководимого Марксом и Энгельсом, в деле идейного и организационного сплочения пролетариата под знаменем социализма. Но в некоторых вопросах I Интернационал не обладал и не мог обладать полным единством воли, основанным на принятии марксизма всеми членами товарищества в качестве руководящей теории. «Объединяя рабочее движение разных стран, стараясь направить в русло совместной деятельности различные формы непролетарского, домарксистского социализма… борясь с теориями всех этих сект и школок, Маркс выковывал единую тактику пролетарской борьбы рабочего класса в различных странах» ³. В связи с этим I Интернационал должен был иметь такую программу, которая, по словам Энгельса, «не закрывала бы дверей перед английскими тред-юнионами, французскими, бельгийскими, итальянскими и испанскими прудонистами и немецкими лассальянцами» ⁴.

Выступив в новых условиях, Ленин явился основателем партии нового типа – монолитной, сплоченной на основе научного коммунизма, обладающей уже не только единством конечной цели, но и гораздо более прочным, чем было возможно раньше, единством воли, единством действий. Это потребовало дальнейшего развития теории коммунистической партийности.

В статье «О реорганизации партии» (1905) Ильич так раскрыл понятие «основы партийности»: программа, тактические правила, организационный опыт. «У нас, – писал он, – есть и твердо стоит наша программа, официально всеми социал-демократами признанная и никакой критики по существу в коренных своих положениях не вызывавшая (критика отдельных пунктов и формулировок вполне законная и необходимая вещь во всякой живой партии). У, нас есть тактические резолюции, последовательно и систематически вырабатывавшиеся и на II и на III съезде и многолетней работой социал-демократической печати. У нас есть и некоторый организационный опыт и фактическая организация, сыгравшая воспитательную роль и давшая несомненно плоды…» ⁵

Ленин в данном случае не останавливается специально на литературном деле, он обращается к общеполитической категории партийности. Но высказанная им мысль имеет важное значение и для творчества литераторов: в эпоху ленинизма передовая литература настолько вовлекается в сферу коммунистической партийной политики, что одухотворенность этой политикой становится главным ее стержнем, главным принципом. Процитированная тут ленинская статья публиковалась в девятом, тринадцатом и четырнадцатом номерах «Новой жизни»; а в двенадцатом номере, то есть между двумя частями этой работы, появилась другая статья – «Партийная организация и партийная литература», где уже прямо применительно к литературному делу почти буквально повторялись те же положения: для определения грани между партийным и антипартийным служат партийная программа, тактические резолюции партии, ее устав и опыт международных добровольных союзов пролетариата⁶.

Понятно, что ленинский критерий коммунистической партийности нужно рассматривать в целом. Было бы недопустимым упрощенчеством понимать партийность как соответствие творчества лишь той или иной «тактической резолюции», необходимо прежде всего его соответствие глубокой правде идейной программы партии, всему духу и смыслу ее деятельности, основам ее жизни и борьбы, историческому опыту революционного движения. Что касается искусства, то сама его специфика исключает механическую подгонку под ту или иную тактическую резолюцию; превращать такие резолюции в универсальный инструмент для измерения идейно-художественных достоинств произведения значило бы не давать простора «мысли и фантазии, форме и содержанию», против чего Ленин выступал со всей определенностью. Но с той же определенностью он утверждал необходимость глубокой идейной и практической связи партийной литературы с партийной организацией, с ее генеральным курсом и конкретизирующими этот курс решениями и действиями.

Разумеется, творчество не было бы творчеством, если бы художник по каждому поводу непременно искал прямых указаний и предписаний. В. статье «Партийная организация и партийная литература» Ленин пояснял: «Мы далеки от мысли проповедывать какую-нибудь единообразную систему или решение задачи несколькими постановлениями» ⁷. Последовательно проводить в жизнь партийную линию значит помогать авангарду трудящихся смелой, творческой постановкой и решением новых проблем, – важно лишь, чтобы это были проблемы, лежащие в русле борьбы за коммунизм, которую ведет народ во главе с партией. Борясь за претворение в жизнь партийных лозунгов, социалистическая литература призвана и сама прямо или косвенно участвовать в выработке и выдвижении таких лозунгов; сознательно и добровольно идя по намеченному партией курсу, она должна способствовать дальнейшему уточнению этого курса и его реализации. «Это будет свободная литература, оплодотворяющая последнее слово революционной мысли человечества опытом и живой работой социалистического пролетариата…» ⁸ Не догматизирующая последнее слово революционной мысли, а исходящая из него и, мало того, оплодотворяющая его! «Во сколько раз, – писал Ленин Горькому, – выиграла бы и партийная работа… и литераторская работа, теснее связавшись с партийной, с систематическим, непрерывным воздействием на партию!» ⁹

Ленинская партийность противоположна той беспринципной конъюнктурщине, когда, прикрываясь высокими словами, приспособленцы от искусства готовы сказать сегодня – одно, завтра – противоположное, когда они пытаются убедить людей в том, в чем сами не убеждены, меньше всего заботясь об истине, о подлинной защите и проведении генеральной линии партии. Статья «Партийная организация и партийная литература» отстаивает идейную убежденность в защите наших идеалов. Ленин в ней пишет о литературе, одухотворенной коммунистической партийностью: «…идея социализма и сочувствие трудящимся будут вербовать новые и новые силы в ее ряды» ¹⁰.

Выдвинутый В. И. Лениным критерий коммунистической партийности говорит о том, что наша литература должна быть поставлена на службу трудовому народу, возглавляемому рабочим классом, и о том, что наиболее успешно выполнить эту задачу можно, лишь участвуя своими произведениями в выработке и проведении партийной политики, сознательно (то есть творчески!) руководствуясь в литературной работе решениями партии, идеями партии, практическим опытом партии и опытом революционной борьбы в других странах.

Вместе с тем из этого критерия следует, что в литературном деле партийность проявляется специфически. Не зря мы так часто вспоминаем ленинские слова: «…литературная часть партийного дела пролетариата не может быть шаблонно отождествляема с другими частями партийного дела пролетариата» ⁷.

Партийная линия в искусстве исходит из его внутренних законов, зовет его мастеров к высшей правдивости – исторической и художественной. Не партийность плюс художественность, а партийность в самой художественности – так ставит вопрос марксистская эстетика. Искусство, в какой-то мере теряющее эстетическую силу, теряло бы тем самым и силу политического агитационного воздействия на людей. Наш политический критерий при оценке произведений искусства не дополняется критерием художественности, а органически включает его в себя.

Коммунистическая партийная политика дает такие возможности для выражения художественной правды, каких лишены писатели и художники, не опирающиеся на силу научного коммунизма.

1. К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 17, стр. 421 – 422[↩]
2. См. об этом в кн.: Г. Фридлендер, К. Маркс и Ф. Энгельс и вопросы литературы, Гослитиздат, М. 1962, стр. 297 – 306.[↩]
3. В. И. Ленин, Сочинения, т. 21, стр. 33.[↩]
4. К. Маркс, Ф. Энгельс, Избранные произведения в двух томах, т. I, Госполитиздат, М. 1948, стр. 5.[↩]
5. В. И. Ленин, Сочинения, т. 10, стр. 14.[↩]
6. См. там же, стр. 29.[↩]
7. Там же, стр. 28.[↩][↩]
8. В. И. Ленин<.ls>, Сочинения, т. 10, стр. 31.[↩]
9. Там же, т. 34, стр. 331.[↩]
10. Там же, т. 10, стр. 30.[↩]