Популярная литература: Опыт культурного мифотворчества в Америке и в России

В качестве конститутивного признака популярной литературы авторы сборника называют мифотворчество. Структура сборника подчинена цели – систематизировать мифы. Часть первая посвящена словесности в поле культуры, вторая – современным опытам мифотворчества и третья – творческому симбиозу Литературы и чтива.

В сборнике, помимо формального членения, выделяются два смысловых блока. Первый образуют статьи по теоретическим аспектам феномена массовой литературы и – шире – культуры. Во второй блок входят авторы, рассматривающие миф и современное мифотворчество в контексте социума (как российского, так и американского).

Главная особенность сборника заключается в том, что дискурс популярной (массовой) литературы рассмотрен в социологическом контексте культуры в целом. Тем самым составители выходят за привычные рамки разграничения литературы на «высокую» и «низкую». Жанры массовой литературы, ее специфические черты обретают право на существование и, как следствие, становятся объектом анализа именно потому, что обладают определенной ценностью. Она обеспечена не художественными достоинствами или принадлежностью к традиции (недаром Г. Зверева закавычивает слово «роман» по отношению к жанру боевика). Разновидности массовой литературы представляют ряд социальных тенденций, затрагивающих гуманитарную сферу культуры в целом.

Однако выдвигаемая антитеза «популярного» и «элитарного» художественного письма вызывает некоторые вопросы, поскольку критерии и того и другого остаются за скобками исследования. Если термин «массовая литература» указывает как минимум на сферу бытования или распространения, то словосочетание «популярная литература» не несет указания на то, где именно, у каких слоев читателей она, собственно, популярна. В результате складывается впечатление, что популярность литературы достаточна для причисления ее к маргинальному полю, в отличие от литературы элитарной. Возможно, именно поэтому большинство авторов сборника предпочитает все же термин «массовая литература».

Б. Дубин размышляет о статусе массовой словесности и ее социальной функции в национальной культуре. Он убежден, что массовая литература (в частности, такая ее разновидность, как ранний детектив Бальзака, Э. По, У. Коллинза и др.), с одной стороны, следует в фарватере «высокой», а с другой стороны, выполняет по отношению к последней роль своего рода отдушины, поднимая именно те проблемы, с которыми «серьезная» литература не в силах справиться и потому маркирует их как «недостойные».

Вопрос о соотношении массовой и элитарной литературы рассматривается им в контексте истории литературы как таковой. Автор усматривает источник подобного разделения в период конца 1830-х – начала 1850-х годов, эпохе изобретения фотографии, тиражировании приемов романтизма и появлении жанров детективов и романа-фельетона, а также в широком распространении грамотности – «прообраз будущего массового читателя».

С. Зенкин («Массовая культура – материал для художественного творчества: к проблеме текста в книге») вслед за О. Хаксли трактует массовую культуру не как культуру масс, а как созданную для масс. Соответственно, ее основная черта – насыщенность мифами современного сознания. Ее космополитический характер (о чем рассуждает, в частности, и Б. Дубин) открывает возможность считывания «масскультурных» знаков вне зависимости от национальной специфики. Отсюда – и различные виды взаимодействия «высокой» и «низкой» культур (двойная адресация, «пародичность», цитация).