Польская фольклористика XIX века
«Dzieje folklorystyki polskiej 1800-1863. Epoka przedkolbergowska». Pod redakcja Heleny Kapetus i Juliana Krzyzanowskiego, Wrociaw-Warszawa-Krakow 1970, 528 etr.
Польские фольклористы сравнительно недавно издали превосходный энциклопедический «Словарь польского фольклора» (1965). И вот вышла из печати «История польской фольклористики 1800-1863» – работа коллектива сотрудников отдела фольклора Института литературных исследований Польской Академии наук под редакцией Гелены Капелуш и академика Юлиана Кжижановского. Это первый том задуманного авторами двухтомного исследования становления и развития польской фольклористики.
В книге рассматривается наиболее сложный период польской науки о народной поэзии. Польская фольклористика возникала и развивалась в эти годы в различных центрах, нередко разобщенных государственными границами. В каждом из них вырабатывались свои традиции собирания, публикации и исследования произведений народной поэзии и намечалось различное отношение к крестьянству, а следовательно, и к его фольклору. Неодинаковы были и цензурные условия, что также сказалось на развитии науки.
Перед авторским коллективом стояла весьма сложная и трудная задача собрать, систематизировать, внимательно изучить материал, который публиковался или хранился в Польше и за ее пределами, а также решить вопрос о последовательности изложения. Авторы проделали большую работу по выявлению публикаций фольклора и статей о нем, часто затерянных на страницах различных периодических и повременных изданий. В книге фигурирует огромный фактический материал, который, как пишет автор предисловия Ю. Кжижановский, был сверен с источниками. Это позволило авторам «Истории» отбросить различные необоснованные, возникшие в результате недоразумений мифы и неверные суждения, которые были до сих пор распространены.
Учитывая особенности развития польской науки о фольклоре, авторы отказались от систематического изложения ее истории. Они сосредоточили внимание на рассмотрении развития фольклористики в отдельных её центрах: Варшаве, Литве и Белоруссии, Кракове, Львове и др. Восемь из девяти глав книги посвящены особенностям развития науки и фольклористам, работавшим в этих центрах: «Варшавские» (Р. Войцеховский), «Литва и Белоруссия» (С. Швирко), «Петербург – Киев» (Ю. Кжижановский), «Краковские» (Кукульская), «Львовские» (Р. Гурский), «Познаньские» (Т. Бжозовская), «Шльонск» (Й. Посьпех), «Большая эмиграция» (Ю. Кжижановский). Исключение составляет раздел «В кругу Крашевского и «Ateneum» (Р. Гурский), следующий за главой «Литва и Белоруссия». Его выделение может быть объяснено желанием обстоятельно осветить ту большую роль, которую сыграли писатель Ю. Крашевский и журнал «Ateneum» в развитии польской фольклористики. В том случае, когда писатель работал не в одном городе (как, например, С. Гощиньский, который жил на Украине, в Варшаве, в Галиции, во Франции, а затем во Львове), его деятельность освещается в разделе, посвященном району, где он больше всего потрудился.
К достоинствам книги следует отнести и то, что в ней столь же обстоятельно, как и сборники польского фольклора, охарактеризованы издания украинской и белорусской народной поэзии.
«История польской фольклористики» – крупное явление в науке о народной поэзии. Однако и этот труд не лишен отдельных недостатков. На некоторых из них мы позволим себе остановиться.
В «Истории» нет общего очерка развития польской науки о фольклоре, в силу объективных причин (отсутствие специальных монографических исследований) не освещены международные связи польских фольклористов, их достижения не показаны на широком фойе европейской науки. Поэтому особенно остро ощущается отсутствие в книге заключения, в котором были бы определены основные этапы развития польской науки в целом, охарактеризованы основные ее направления.
В конце тома помещена таблица «Сопоставление важнейших фольклористических событий 1800-1863 годов». В ней имеются графы: год, европейский фольклористический фон, «варшавские» и т. д. по названиям разделов книги. Таблица должна в какой-то мере восполнить пробелы исследования. В ней наряду с зарубежными отмечены также труды и издания русских и украинских ученых (Сахарова, Снегирева, Киреевского, Афанасьева, Максимовича и некоторых других).
К сожалению, в графе «Европейский фольклористический фон» есть существенные пропуски. Так, например, в таблице не указан ряд изданий, которые являлись событием в истории русской и украинской науки: «Опыт собрания старинных малороссийских песней» Н. Цертелева (1819), «Народные южнорусские песни» А. Метлинского (1854), «Запорожская старина» И. Срезневского (1833-1835), «Записки о Южной Руси» П. Кулиша (1856-1857), «Пословицы русского народа» В. Даля (1862).
Авторы разделов строго документируют материал, который исследуют или на который ссылаются. Однако в «Истории» встречаются случаи отступления от этого правила. Они особенно досадны там, где речь идет о важных событиях в истории науки. К таковым, например, относится статья писателя Ю. Крашевского, в которой он отчетливо разграничил компетенции собирателя и «обработчика» фольклора, концентрируя внимание на необходимости тщательно и точно записывать произведения народной поэзии, избегать вмешательства издателей в народные тексты (об этой статье говорится на стр. 238). Статья Ю. Крашевского представляет большой интерес не только для историков польской фольклористики. К сожалению, автор раздела «В кругу Крашевского и «Ateneum» не указал ни ее названия, ни издания, в котором она была напечатана, ни года публикации (из предыдущего изложения вытекает, что статья относится к 1838-1851 годам).
Следовало уточнить сведения о судьбе рукописных сборников замечательного польского собирателя З. Ходаковского, записывавшего русский, украинский и белорусский фольклор. О судьбе записей украинских песен в «Истории» сказано, что «их в 1833 году у Елены Василевской (вдовы собирателя. – Б. К.) купил Михаил Максимович и издал (курсив мой. – Б. К.) вместе со своими материалами». При этом сделана ссылка на «Сборник украинских песен», опубликованный М. Максимовичем в 1849 году в Киеве. Подобное утверждение может ввести читателей в заблуждение, так как М. Максимович не напечатал ни всего материала З. Ходаковского, ни сколько-нибудь значительной его.части. Достаточно сказать, что в упомянутом сборнике М. Максимович поместил всего двадцать дум и сорок песен, часть из которых он взял из предыдущих публикаций и получил от своих корреспондентов. В «Сборнике украинских песен», на который ссылается автор раздела, как и в предыдущем своем издании «Украинские народные песни» (1834), М. Максимович сообщил, что среди материалов, им собранных, половина – его собственные записи, вторая половина – записи других лиц, в том числе и З. Ходаковского. В 1849 году в распоряжении М. Максимовича, по его словам, было около двух тысяч песен. Он собирался издать шесть частей «Сборника украинских песен», однако из-за отсутствия средств опубликовал лишь одну небольшую первую часть.
В отделе рукописей Центральной научной библиотеки АН УССР в Киеве хранится два тома песен, собранных З. Ходаковским. В этих двух томах содержится несколько сот песен. Кстати, М. Максимович, купивший эти записи, давал их читать Гоголю, о чем свидетельствуют песни, вписанные в собрание (на обороте некоторых листов) рукой великого русского писателя. Материал, собранный З. Ходаковским, к сожалению, не был опубликован и не стал достоянием широкого круга исследователей.
В разделе «Петербург – Киев» выразительно охарактеризована фольклористическая деятельность М. Грабовского, Чечота, Глинского и Марцинковского (А. Новосельского), живших и работавших в России и на Украине. О Грабовском, например, сказано, что он первым осветил роль украинской народной поэзии в развитии польской национальной литературы. Но почти ничего не говорится о том, как и в какой степени он сам использовал украинский фольклор. А об этом следовало сказать хотя бы потому, что в разделе «В кругу Крашевского и «Ateneum» говорится о решительном выступлении Ю. Крашевского (1842) против чрезмерного увлечения польских писателей (в том числе и М. Грабовского) украинским фольклором и его призыве обратиться к устной поэзии своего народа.
Обойден вопрос о влиянии польских исследователей и писателей, использовавших в своем творчестве украинский фольклор, на украинских собирателей и ученых. А такое влияние имело место. Вот один из примеров. Книга М. Грабовского «Slannica Hulajpolska» (1840-1841) произвела столь сильное впечатление на молодого П. Кулиша – впоследствии известного собирателя, издателя и исследователя произведений народной поэзии, – что он, не расставаясь с ней, отправился по селам записывать песни, предания и другие жанры украинского фольклора.
Несколько позже П. Кулиш непродолжительное время жил на даче М. Грабовского. Польский писатель поддерживал некоторые фольклористические начинания молодого энтузиаста (например, его работу над поэмой «Украина», которая представляла собой своеобразный свод украинских дум).
Хотелось бы, чтобы в книге по истории фольклористики больше места было уделено истории той или иной публикации. Фольклористу важно знать, чем собиратель располагал, в каком виде хотел издать, в какой степени редактировал народные тексты и, наконец, какие коррективы в его труд внесла цензура. Ответить на эти вопросы позволит тщательное обследование архивов и текстологические разыскания.
Отмеченные недостатки носят частный характер – некоторые из них объясняются неизученностью отдельных проблем, а также отсутствием архивных материалов. В целом же «История польской фольклористики» представляет собой большое и ценное исследование.