Письмо в редакцию

В основу этого письма положена заметка «Неминувшее беспамятство», напечатанная в газете «Русская мысль»(Париж), 13 октября 1989 года.

В майской книжке «Вопросов литературы»(1989, N 5, с. 213 – 214) помещено письмо в редакцию «Похож ли?», автор которого, Сим. Дрейден, резко осуждает публикацию в этом журнале – впервые в СССР – мемуарного очерка Евг. Шварца о К. Чуковском «Белый волк»(1989, N 1, с. 186 – 202), а также его первопубликаторов в других изданиях. Одновременно он выступает с попыткой обосновать точку зрения, что «Белый волк»вообще не предназначался для печати и что автор, по сути дела, отказался от своего текста. Не удовлетворившись тиражом «Вопросов литературы»(20 тыс. экз.), Сим. Дрейден перепечатал то же самое – в рамках эпистолярно-мемуарного монтажа «Вспоминая Корнея Ивановича…»– в журнале «Театр»(1989, N 7; тираж 50 тыс. экз.).

Протестуя против публикации этого текста Евг. Шварца, сам Сим. Дрейден может предложить всего лишь закругленное отображение сложной и глубокой личности К. Чуковского, столь талантливо, неюбилейно и в конечном счете обаятельно в своей живой неповторимости описанного на страницах «Белого волка». (Реакция Сим. Дрейдена на этот очерк Евг. Шварца может напомнить поверхностное и, пожалуй, небескорыстно-монопольное отношение к памяти выдающегося человека, которое, например, проявлялось в одномерном восприятии некоторыми ¹ замечательного образа А. Твардовского, увековеченного в солженицынских записках «Бодался теленок с дубом» ².)

Сколь разительно отличается от дрейденовского подход к «Белому волку»– кстати, отнюдь без апологетических крайностей, как и у первопубликаторов этого текста (о которых – далее), – со стороны В. Каверина:

«Он судит бесстрастно, объективно и строго. «Белый волк», посвященный тридцативосьмилетнему К. И. Чуковскому, написан беспощадно, и если некоторые черты его сложного характера изображены сжестокостью правдивого наблюдателя, то нельзя не отметить, чтосгодами он изменился; и если бы Шварц пережил К. И. Чуковского, он написал бы о нем совершенно иначе Так или иначе, при своем великодушии, душевной щедрости и рыцарской простоте, Евгений Львович, надо полагать, едва ли пощадил кого-нибудь в своих мемуарах. На редкость проницательный ум, пророческий ум, свойственный поэтам хлебниковского масштаба, тонкая изобразительность, языковые находки, подслушанные и придуманные, – все говорит о том, что когда мемуары будут разгаданы и опубликованы, – в русской литературе появится еще одна великая книга» ³.

Но речь не о том. В конце концов, непонимание художественной ценности талантливого текста кем-либо характеризует лишь самого непонимающего, и нам остается пожать плечами.

1. См., например: ВладимирЛакшин, Солженицын, Твардовский и «Новый мир». – В сб.: «Двадцатый век». Общественно-политический и литературный альманах, вып. 2, Лондон, 1977, с. 151 – 218.[↩]
2. А.Солженицын,Бодался теленок с дубом. Очерки литературной жизни, Париж, 1975[↩]
3. »Литературное обозрение», 1989, N 2, с. 77. См. также: В.Каверин, Эпилог. Мемуары, М., 1989, с. 294 – 295. [↩]