Письма к молодым литераторам (Публикация Архива А. М. Горького)

Работу с молодыми писателями Горький считал одним из важнейших дел своей жизни. Он редактировал сотни рукописей, писал тысячи писем. Когда некоторые удивлялись, зачем Горький тратит столько времени на чтение произведений совсем безвестных авторов, он отвечал: «Это настоящее мое дело». В его письмах сочетается удивительная теплота с суровостью и прямотой оценок.

Почти каждое письмо Горького является итогом его кропотливой работы над рукописным или печатным текстом произведения. Поэтому критические замечания и советы, которые он дает, всегда очень конкретны. Вместе с тем они имеют и общее значение. Он был убежден, что мастерству писателя нужно учиться, как и всякому другому. Постигнуть «тайну дела», овладеть мастерством писателя, учил Горький, можно только путем упорного и кропотливого труда, начиная с «малого», то есть с дневниковых записей, набросков, этюдов, маленьких рассказов.

Все замечания, советы и высказывания Горького озарены мыслью о том, что подлинно художественное творчество невозможно без смелого, честного отношения писателя к действительности, «ибо литература – есть область правды», она всегда «строится на правде, и во всем, что касается ее, требует правды!».

Письма печатаются по подлинникам, хранящимся в Архиве А. М. Горького.

Подготовка писем к печати, вступление и примечания – научного сотрудника Архива А. М. Горького, кандидата филологических наук Ф. М. Иоффе.

 

С. Ф. БУДАНЦЕВУ

Сорренто, 26 сентября 1927 г.

Спасибо за присланные книжки, Сергей Федорович: они обе – есть у меня, читаны, но, разумеется, приятно получить подарок и «от автора». Теперь, просмотрев книги снова и прочитав письмо Ваше, я очень обрадован тем, что Вы не страдаете излишком саоуверенности,- как многие из молодых авторов,- и что Вам хорошо известно чувство недовольства собою. Это – ценнейшее чувство, верный показатель, что Вы относитесь к себе и делу, избранному Вами, вполне серьезно и требовательно. Как и следует.

Мне кажется, что «Командарм» сделан сильно «по Пильняку», а это – литератор все еще не установившийся и с трудом освобождающийся от формальной подчиненности Белому, который в свою очередь совершенно пленен словом и безвольно отдает себя во власть ему. «Японская дуэль» уже гораздо самостоятельнее, это – больше Буданцев, в серии этих рассказов Вы уже переходите на свой лексикон, к своей форме. Но разрешите сказать, что, нередко, Вы соединяете слова фонетически небрежно: кончив слово, начинаете другое однозвучным слогом, напр., «как камни», «сада далеко» и проч. Встречаются и неловкие обороты – «запахи роста» и «алло – донесения». Горы у Вас «похожи на брошенную сиреневую гроздь» – чего? И – не образно это, не картинно, ибо Вы снижаете горы до грозди винограда или смородины. «Мчась и спеша»- пишете Вы, и здесь «спеша» – лишнее, ибо спешить можно идя шагом.

А иногда вдруг и совершенно не оправданно строка звучит у Вас стихом: «Лонгшез поскрипывал под звуки плавной речи». Есть фразы щегольские: «переливались, как шелк санжан, цветами правой границы спектра». Это – не «для всех», это уж нечто рафинированное. Мелочишек такого рода и тона у Вас – не мало, но, если устранить из памяти эти погрешности против языка,- мы получаем «Яп[онскую] дуэль» как интересную серию рассказов, автор которых знает и цену, и требования темы, любит писать, хорошо видит и «не покорствует фактам». Дарование – своеобразное, и оно должно найти свой путь, свои средства для наиболее яркого и полного воплощения. «Яп[онская] дуэль» показывает, что Вы это и делаете не без успеха. Позвольте же посоветовать Вам продолжать Вашу работу обогащения себя своим языком, и позвольте мне, старику уже, сказать Вам, что «чем проще, тем лучше». Мы имеем пред собою читателя, который берет книгу в руки не «для разгулки времени», а для того, чтоб понять себя и окружающую его действительность.

От всей души желаю Вам дальнейших успехов и не сомневаюсь, что Вы достигнете их, у Вас для этого вполне достаточные данные, у Вас – богатый опыт, и – чувствуется – у Вас есть главнейшее: любовь к делу, избранному Вами. Крепко жму руку.

А. Пешков.

26.IX.27.

 

С. Ф. Буданцев (р. 1896) – советский писатель.

В письме речь идет о книгах Буданцева «Командарм (Мятеж)», Госиздат, М.-Л. 1927 (экземпляр книги хранится в личной библиотеке Горького) и «Японская дуэль» (сборник рассказов), «Прибой», Л. 1927. В Архиве писателя хранится отзыв Горького «а книгу «Командарм».

 

А. Н. БЕЛЯКОВУ

Москва, 2 августа 1929 г. А. Н. Белякову

Стихи Ваши малограмотны, и Вам не следует надеяться, что роман «Юрий Галин» будет напечатан. С техникой современного стиха Вы совершенно незнакомы и, видимо, из старых поэтов читали только Некрасова. Этого – мало. За полвека развитие русской поэтики ушло далеко вперед от Некрасова. Да и до Некрасова были Пушкин, Лермонтов. После него Брюсов, Бунин, Сологуб, Блок. Чтобы иметь представление о том, что такое техника русского стиха,- необходимо знать его прошлое.

Вы пишете:

Хотя счастлив порой и тот,

Кто, отвергнув традиции время,

Без трудов и без хлопот

Безумности свалил все бремя…-

это – безграмотно.

Почему «поэт всегда угрюм и недвижим»? Можно ли это сказать о Пушкине, Некрасове, о Беранже, Верхарне и множестве других поэтов? Нельзя.

Если Вы – молодой человек и Вас неудержимо влечет к писательству, Вы должны изучать мастерство,- язык, ритм и все, что делает стих совершенным. Если же Вы уже человек немолодой – бросьте писать.

 

Печатается по черновому автографу. Датируется на основании письма Белякова к Горькому от 27 июля 1929 года с пометой, сделанной секретарем Горького: «Отв. 2/VIII».

 

С. Л. БУДИНОВУ

1929 г.

Письмо Ваше очень интересно рисует Вас, хотя Вы немножко испортили свой портрет задорным тоном письма. Мне кажется, что Вы – человек более вдумчивый и что вопросы о «выдумке», о «мистификации» волнуют Вас глубже, серьезнее того – как Вы говорите о них.

Выдумку и мистификацию смешивать не следует, это не одно и то же. Мистификация – сознательный обман, выдумка же есть то, без чего подлинное искусство – невозможно. Даже у таких строгих реалистов, как, напр., Золя, в лучших его книгах – «Углекопы», «Земля», «Разгром» – без выдумки не обошлось.

Однако – надо знать и помнить, что нет и не может быть никакой выдумки, в основе которой не лежала бы та или иная доза действительности.- Затем: Вы пишете: «хочу перегнать Свифта и Крузо». Не понимаю. Свифт – величайший сатирик в европейской литературе, Крузо – Робинзон? – герой книги Даниеля Дефо. Кого же из них Вы хотите «перегнать», как можно «перегнать Крузо» и, наконец,- зачем нужно вам перегонять кого-то? Желание Ваше «быть Пушкиным» – законно, однако не забудьте: кроме того, что Пушкин обладал универсальным талантом литератора, он был одним из образованнейших людей своего времени.

Совершенно не верно, что «для того, чтоб была принята одна рукопись,- надо написать десять и в десять раз совершеннее, чем это требуется от постоянного сотрудника». Вы посмотрите, сколько плохих рассказов начинающих авторов, а не «постоянных» печатают журналы. Это значит, что жалобы молодых писателей на невнимательность к ним редакторов – неправильны.

Из письма Вашего не ясно, что, помимо «тщеславия», руководит Вашим стремлением к литературе? Вообще Ваше письмо не совсем ясно для меня. Вопросов, поставленных твердо, определенно, я в нем не нашел.

Любопытно бы прочитать одну из Ваших рукописей. Если хотите – пришлите заказным пакетом или бандеролью:

Италия, Сорренто мне. Всего доброго.

 

С. Л. Будинов (p. 1903) в период переписки с Горьким-1929-1930 годы – был журналистом, печатался в журналах «Вокруг света», «Всемирный следопыт» а др.

Письмо печатается по авторизованной машинописной копии, сверенной с черновым автографом. Датируется примерно по сопоставлению с письмами Будинова к Горькому за 1929 год.

 

И. ВАСИЛЬЧЕНКОВУ

Сорренто, 7 февраля 1930 г. И. Васильченкову

Очень трудно сказать что-либо определенное по поводу Ваших стихов,- трудно, потому что я «зачитался» стихами и, кажется, перестаю понимать их.

Ваши стихи вызвали у меня впечатление невыгодное для автора: однообразны по темам, не очень музыкальны, изобилуют нарушениями ритмики и т[ак] н[азываемой] «просодии».

А главное, уж очень далеки они от драматических волнений наших дней, от тех бурь «любви к дальнему» и ненависти ко всему, что мешает разгореться этой любви в пламя все сокрушающее.

Каким образом мог бы я помочь Вам «выйти на литературную дорогу»? Рекомендовать поэзию Вашу какому-либо издательству?

Не могу.

Всего доброго.

А. Пешков.

7.11.30.

 

И. Васильченков в период переписки с Горьким работал в типографии издательства «Огонек».

В Архиве М. Горького хранится правленная Горьким рукопись стихотворения Васильченкова «Партизан».

 

В.С. ЯНОВСКОМУ

Весна 1930 г. В.