Первое заседание Совета

Решением секретариата правления Союза писателей СССР был создан Совет по вопросам литературной критики при правлении СП СССР.

В конце прошлого года в Москве проходило первое заседание Совета по критике, посвященное обсуждению задач литературной критики в свете решений XXII съезда КПСС. На совещании выступали критики из Москвы, Украины, Киргизии, Узбекистана, Грузии, Белоруссии, Латвии, Туркмении, Татарии. Открылось оно докладом председателя Совета по критике Л. Новиченко (Украина).

– Решения ХХП съезда КПСС касаются всех «ас и каждого заставляют серьезно задуматься над своим вкладом в общее дело коммунистического строительства, – сказал докладчик. В последние годы, особенно после XX съезда партии, в развитии многонациональной советской литературы наметился новый этап, содержание которого определяется в первую очередь темя огромными благотворными изменениями, что произошли во всей жизни нашего общества. Разоблачение и решительное преодоление партией культа личности Сталина и его последствий, восстановление ленинских норм партийной жизни и государственной жизни, дальнейшее развитие социалистической демократии во всех областях хозяйственного и культурного строительства – все это вдохнуло новую жизнь в художественное творчество, двинуло вперед нашу литературно-эстетическую мысль¹.

На заседании состоялся деловой разговор о состоянии литературной критики. Участники заседания говорили о большом уроне, который культ личности Сталина причинил литературно-критической деятельности. Критикуя ошибки прошлого, наши сегодняшние недостатки, большинство выступавших сосредоточились на задачах критики в связи с главной линией развития литературы, с ее перспективами в период развернутого строительства коммунизма. Обсуждение ряда насущных проблем критики и литературоведения, практические предложения об улучшении этого раздела идеологической работы, опоры по поводу конкретных вопросов эстетики и отдельных художественных произведений – все это характеризовало ход прений на заседании Совета.

Открывший прения Л. Якименко говорит о необходимости большой идейной четкости в произведениях советской литературы, о вредности всякой идейной неопределенности, неясности. В этой связи он критикует некоторых молодых прозаиков (Ю. Казакова, В. Войновича) за содержащуюся в их произведениях концепцию «естественного человекам при которой человек берется вне социальной среды. Л. Якименко останавливается также на проявлениях групповых тенденций в современной критике, в оценке некоторых явлений искусства и литературы, – с такими явлениями Совет по критике должен вести постоянную борьбу, он должен обеспечивать независимость критики. Оратор отмечает, что сейчас в критику приходит большая группа талантливых молодых литераторов. Так, в семинаре, который проводился весною 1961 года в Переделкино, участвовало 30 критиков из 28 городов. Сборник статей, подготовляемый из их работ, показывает, каким резервом горячо любящих литературу критиков мы обладаем. Вместе с тем у многих критиков ощущается ограниченность знания жизни, в результате чего рассуждения в их статьях часто ведутся лишь в пределах узколитературного ряда. Следует обратить внимание на мастерство критики. Культ личности оказал влияние не только на способ мышления, но и на способы выражения. Стандартные формулировки, избитые словосочетания уводят критика от читателя, мешают установлению контакта между критиком и читателем.

Проблемам стиля эпохи посвящает свое выступление З. Кедрина. Гуманистическое содержание литературы нашего времени, то огромное значение, которое приобретает человек в литературе, находится в прямом соответствии с таким признаком стиля нашей эпохи, как экономность выразительных средств, – отмечает выступающая. Причем принцип экономности не имеет количественного характера, не в том дело – крупное, эпическое ли перед нами произведение или новелла, рассказ. Принцип экономности требует от художника, чтобы в каждом избранном им жанре максимально использовались средства именно этого жанра. В качестве примера современной экономности стиля З. Кедрина называет японский кинофильм «Голый остров», – хотя кинематография овладела ныне возможностью изображать жизнь в натуре (цвет, звук, широкий экран), художник сознательно ограничил средства и создал фильм большой эмоциональной силы. Очень экономно такое большое эпическое полотно, как роман М. Ауэзова «Абай», благодаря тому, что в центре его – образ, в котором скрестились все важные для казахского народа вопросы. С реалистической емкостью дано представление о том, за что сражается народ, и в главе из романа К. Федина «Костер», в которой мы видим образ Льва Толстого, ожившего в воображении художника, когда он идет в Ясную Поляну. Проблемы стиля эпохи приобретают большое значение для изображения нашего современника во весь рост, с исчерпывающей глубиной. С замечаниями З. Кедриной о «современном стиле» полемизировали некоторые участники заседания.

В. Панков с удовлетворением отмечает, что сейчас в литературной критике создалась нормальная, хорошая творческая обстановка. Это выражается, в частности, в том, что во многих журналах ведется живая дискуссия о современных явлениях литературы, через призму которых идет разговор о жизни. Пример такой интересной, актуальной дискуссии – целый ряд выступлений на тему «Наш современник в жизни и в литературе» («Вопросы литературы»); полезной была и дискуссия о трехтомнике истории советской литературы. Вместе с тем иногда еще раздуваются дискуссии ради дискуссий, В качестве примера подобной дискуссии, занявшей неправомерно большое место на страницах журналов, В. Панков называет спор о самовыражении, Хотя обсуждение этой проблемы прошло уже в 1953 – 1954 годах, Б. Рунин («Новый мир») ныне ставит вопрос так, словно проблемы самовыражения являются первоочередными.

Говоря о том большом внимании, которое уделяется молодым писателям, оратор замечает, что не, следует изображать дело так, будто только сейчас стали заниматься молодежью. Когда после окончания войны в литературу пришло много молодых писателей, это и тогда вызвало чувство радости. В. Панков критикует такой подход к творчеству молодых литераторов, когда оно оценивается как бы с позиции теории «единого потока»: как будто действительно есть единое «четвертое поколение», все представители которого исповедуют одно и то же. А ведь одна писательская индивидуальность – В. Аксенов, совсем другая – Ю. Казаков, третья – В. Липатов и т. д. Кроме того, на творчество каждого молодого писателя надо смотреть в развитии, всячески поддерживая то хорошее, что есть в этом творчестве. Так, например, положительной оценки заслуживает «Северный дневник» Ю. Казакова («Знамя», 1961, NN 3, 4), свидетельствующий о том, что автор верно понял критику и творчески осмысливает нашу действительность.

– Мы должны серьезно подумать о том, что означает современность критики, и не только современность, но и своевременность, критики, – говорит Т. Трифонова, отмечая как один из крупных недостатков работы критиков тот факт, что целый ряд произведений не получает вообще никакого отклика в печати, а иногда даже значительные книги оцениваются с большим опозданием. Во многих же случаях наблюдается разительный разрыв между суждениями профессиональной критики и оценкой читателей; разрыв этот часто приводит к печальным результатам: читатель не верит рекомендациям критики.

Современность темы отнюдь не есть гарантия современности и правильности решения этой темы, – замечает выступающая. В одних случаях мы об этом говорим, в других – молчим, следуя «предписаниям» установленной репутации. Надо судить о произведении по тому, что в нем есть, что на данном этапе творческого развития достигнуто тем или иным писателем. Но еще встречаются у нас идеологические и художественные «приписки» (в тех случаях, когда нет оснований для «поднимания» произведения), а иногда бывают и «недописки»: художник талантливый и не только многообещающий, но и много дающий, а отношение к нему все остается прежним, что бы он ни создал нового (как, например, в случае с «Северным дневником» Ю. Казакова).

– Сейчас в литературе появился целый ряд произведений самого разнообразного характера и целый ряд «теорий», которые мало способствуют активизации роли литературы в деле строительства коммунизма, – заявляет Б. Соловьев. Одной из таких теорий он считает «теорию четвертого поколения», теорию несостоятельную – в том практическом виде, в каком она существует, поскольку не только один писатель мало похож на другого и они не могут составить единого течения, но и один и тот же писатель иногда оказывается не в ладу с самим собой. Это видно на примере творчества В. Аксенова, который во втором своем произведении, в отличие от первого, много напутал и во многом неверно представил нашу молодежь. Здесь сказывается забвение традиций советской литературы, Б. Соловьев критикует проявляющийся в некоторых произведениях взгляд на простого человека как бы свысока. Это сказалось в стихах Е. Евтушенко («Огорчал он родственников – честных производственников…») и особенно в новом сценарии В. Розова «А, Б, В, Г, Д».

Оратор обращает внимание на необходимость правильно представлять пути и традиции советской литературы и называет в этой связи воспоминания Н. Тихонова, как дающие правдивое представление о писателях старшего поколения и содержащие верное понимание коренных традиций советской литературы.

1. Основные положения доклада Л. Новиченко вошли в статью «Жизнь-литература – критика», опубликованную в «Литературной газете» 23 ноября 1961 года.[↩]