П. С. Глушаков. Шукшин и другие: статьи, материалы, комментарии

На вступительных экзаменах во ВГИК Василий Шукшин сознался, что «Анны Карениной» он не читал. С этого начинает свою книгу о Шукшине Павел Глушаков. Заканчивает он книгу сопоставлением паломничества в Ясную Поляну с нескончаемым потоком стремящихся в музей Шукшина на Алтае. Так, сравнением с классиком, определяется масштаб личности и творчества нашего современника. По мнению автора книги, Василий Шукшин явился осуществлением гоголевского пророчества о Пушкине: «русский человек в его развитии через двести лет».

Справедливость сопоставления окажется проверена со временем. Во всяком случае, автор рецензируемой книги не одинок. В книге Евгения Вертлиба Шукшин уже рассматривался как источник «русского духовного возрождения» [Вертлиб 1992: 183]. В ту же пору историк Михаил Геллер и писатель Владимир Максимов, обмениваясь мнениями о Шукшине на страницах парижского эмигрантского журнала «Стрелец»¹, размышляли о том, что же движет его «чудиками», и один из собеседников предположил: «Ищут волю», другой добавил: «Они ищут душу» [Максимов, Геллер 1987: 25]. Могу подтвердить как свидетель-современник, что именно таков был читательский отклик, вызванный произведениями Шукшина, и нельзя не согласиться с определением причины подобного отклика, какое предлагает Павел Глушаков: «В прозе Шукшина впервые не просто заговорил, но стал мыслить (иногда чуднó, нелепо) тот огромный народный материк, который оставался в русской интеллектуальной культуре неизведанным и пугающе странным» (с. 6). Подчеркнем, именно впервые. Огромный народный материк неприкаянных был охвачен еще Максимом Горьким в предреволюционной книге «По Руси», охвачен с актуальной целью, ради ответа на вопрос, следует ли этот народный материк подвигать на революцию. Ответ был получен в советское время, когда место горьковских босяков и бродяг заняли шукшинские чудики.

1. Журнал издавался во Франции Комитетом по собиранию советских эмигрантов, имел редакцию и в США.[↩]