№11, 1972/Обзоры и рецензии

От антитеатра к политической драматургии

Réné Gaudy, Arthur Adamov (Essai et document). Stock, Paris, 1971, 189 p.

Вначале 50-х годов парижские афиши представили любителям театра три новых имени: Самюэль Беккет, Эжен Ионеско и Артюр Адамов. Прошли десятилетия, и двое первых – бывшие непризнанные драматурги, родоначальники антитеатра – стали знамениты и обласканы буржуазной критикой.

Иначе сложилась судьба Адамова. По мере того как выявлялся интерес Адамова к остро политической, социальной тематике, восхваляющая авангард критика все чаще обходила его имя молчанием. После смерти Адамова (в марте 1970 года) его стали называть «одним из выдающихся французских драматургов. XX века». Адамов предвидел подобную метаморфозу. «Автор-коммунист, – писал он, – или просто прогрессивный человек при своей жизни не сможет, что бы он ни делал, стать «авангардистом» (его всегда будут считать «реакционером в области формы»). И наоборот, после смерти прогрессивный автор – или даже коммунист – может, в редких случаях, удостоиться этой «чести» 1.

Монографических работ, посвященных Беккету и Ионеско, очень много. Книга Рене Годи об Адамове – первая. Перед автором, театральным обозревателем еженедельника ФКП «Франс нувель», стояла нелегкая задача: осветить непростой жизненный и творческий путь Адамова, объяснить его сложную духовную и творческую эволюцию. Р. Годи хорошо справился с этой задачей. Прослеживая творческое развитие Адамова от произведения к произведению, критик постоянно цитирует и самого драматурга (Адамов не раз подробно излагал взгляды на собственное творчество в критических статьях, дневниках и автобиографическом эссе «Мужчина и ребенок», которое Р. Годи обильно цитирует), и режиссеров, работавших над постановкой его пьес. Здесь и ведущие режиссеры антитеатра, такие, как Жан-Мари Серро, Роже Блен, Жак Моклер, и крупнейшие представители демократического крыла французского театрального искусства: Жан Вилар, Роже Планшон, Габриель Гаран, Жозе Вальверд, Андре Стейжер, те, с кем связан был Адамов последние пятнадцать лет своей жизни.

Если бы даже Р. Годи ограничился тем, что собрал вместе многочисленные высказывания о творчестве Адамова, то и в этом случае его работа представляла бы несомненный интерес. Но все это в книге – лишь вспомогательный материал, стержень же ее составляет интересное и глубокое исследование.

Р. Годи обращается к начальным опытам молодого литератора, чтобы определить истоки его более поздних творческих поисков. Он пишет об интересе Адамова к сюрреализму, о его поэтических произведениях 20 – 30-х годов, практически оставшихся неизвестными, о многолетней дружбе с Антоненом Арто. Жизненный опыт Адамова углублял настроения одиночества, трагической разобщенности с действительностью, невозможности достичь понимания и сочувствия. Эти настроения становятся доминирующей нотой литературно-философских эссе, вошедших в изданный в 1946 году сборник «Признание». «Исповедальный» характер носит не только этот сборник, но и примыкающие к нему хронологически и тематически первые пьесы Адамова, написанные в конце 40-х годов, – «Пародия» и «Нашествие». Одиночество человека, с детских лет оторванного от родины и постоянно чувствующего себя чужим в чужой стране, обостренное чувство враждебности окружающих, месяцы, проведенные в немецком концентрационном лагере, – эти личные переживания приобрели в драматургии раннего Адамова символический, обобщающий характер. Р. Годи справедливо выделяет в этой связи пьесу «Профессор Тарани», очень экспрессивно и лаконично передающую беспомощность человека перед лицом зла, невозможность разорвать сковывающие его невидимые путы обреченности и отчаяния.

Характеризуя первый период драматургической деятельности Адамова, создавший ему репутацию одного из родоначальников антитеатра, Р. Годи вместе с тем точно подмечает отличие Адамова от прочих «антидраматургов»: его интерес к общественным связям человека. В таких пьесах, как «Большой и малый маневр», «В направлении движения», «Все против всех», зло, еще выступающее как категория метафизическая, начинает приобретать черты явления, обусловленного действительными отношениями в буржуазном обществе. Р. Годи считает знаменательным появление уже в пьесе «Все против всех» образа Рабочего. Отличие драматургии Адамова периода антитеатра от пьес Беккета и Ионеско той норы Р. Годи видит прежде всего в конкретности предметов, места действия, языка героев. По мнению критика, Адамову в то время не хватало только одного – конкретности политической позиции.

Рассматривая очень сложный период творческого развития Адамова (до середины 50-х годов), Р. Годи выделяет постоянный и активный интерес драматурга к событиям политической и общественной жизни, хотя пока что этот интерес слабо преломляется в его произведениях.

Война в Алжире, война в Индокитае найдет свое отражение не только в статьях и высказываниях Адамова, но – в дальнейшем – и в его драматургии. Перелом ознаменовался появлением пьесы «Паоло Паоли».

В этой пьесе Адамов обращается к остро социальной проблематике. Его интересуют не просто взаимоотношения людей в буржуазном обществе, но сама основа капиталистического хищничества. Уже не эпизодическим персонажем, а одним из главных действующих лиц становится в пьесе рабочий, проходящий большой путь к самосознанию человека, знающего свою силу и умеющего бороться за место на земле. Р. Годи справедливо уделяет в своем исследовании много места «Паоло Паоли», отмечая, что эта пьеса оказалась для Адамова поворотной во многих отношениях.

«Паоло Паоли», – пишет Р. Годи, – это эстетический разрыв с «абсурдом», политический разрыв с буржуазией».

Сдвиги, со всей очевидностью проступившие в «Паоло Паоли», были закреплены Адамовым в одноактных пьесах, вошедших в сборник «Общественный театр», и в пьесе «Аполитичные». Эти меткие сатирические зарисовки явились недвусмысленной реакцией драматурга на обострение политической ситуации во Франции в связи с выступлениями военных в Алжире в мае 1958 года. Здесь драматург, как никогда откровенно, заявил о своих политических симпатиях и антипатиях.

Опыт работы над историческим материалом, над документами, накопленный в период создания «Паоло Паоли», помог Адамову в большой и кропотливой работе над пьесой о Парижской Коммуне «Весна 71 года». Пьесе предшествовала большая «Антология Коммуны» – труд, по самому своему жанру немыслимый для прежнего Адамова. Отмечая сильные и слабые стороны «Весны 71 года», Р. Годи справедливо называет пьесу подлинной трагедией. Это многоплановое произведение, в котором психологически разработанные характеры соседствуют с персонажами-марионетками, олицетворяющими исторические явления (Тьер, Бисмарк, Коммуна, Национальная ассамблея, Банк Франции и т. д.). Критик прав, когда связывает аллегорические сцены в «Весне 71 года» со следующим большим произведением драматурга – сатирической фреской «Святая Европа».

Надо сказать, что анализ последних пьес Адамова, созданных в конце 60-х годов, – наибольшая удача автора. Р. Годи дает очень точную и глубокую характеристику «Святой Европы», «Господина Умеренного» и «Off limits», объединяя их сквозной темой: разложение и полная деградация буржуазного общества. «Адамов показывает нам – умирающее общество, – пишет он о «Святой Европе», – чей правящий класс оказывается все более оторванным от народа». Очень интересно сравнение этой пьесы Адамова с фильмом Луиса Бунюэля «Ангел истребления», в котором тема замкнутости и безысходности получает емкое художественное решение.

В следующей своей пьесе «Off limits» («Вход воспрещен» – такие таблички стоят на территории американских военных баз) Адамов разрабатывает тему разложения буржуазного общества на материале уже более конкретном, чем в «Святой Европе». Он показывает упадок и духовную опустошенность американского общества, делая главным тезисом произведения мысль о том, что не может быть счастлив народ, угнетающий другие народы. Вьетнамская война, как незаживающая рана на теле Америки, ее позор, ее трагедия, война, калечащая людей не только физически, но и морально, – такой поворот приобретает в пьесе Адамова одна из самых жгучих проблем наших дней. Р. Годи точно улавливает те новые, по сравнению со «Святой Европой», мотивы, которые звучат в «Off limits». Он пишет: «Off limits» показывает деградацию агонизирующего класса, класса буржуазии… Но в пьесе показан и новый мир, прокладывающий себе дорогу в старом мире, силы, медленно преодолевающие притяжение этого уходящего мира, готовящиеся победить его».

Разбирая «Off limits», исследователь пытается проникнуть в творческую лабораторию Адамова на новом этапе его пути. Если в ранних произведениях драматурга доминирующим был глубоко личный опыт, личные ощущения, то в пьесах конца 60-х годов преобладает осмысление общественного опыта; Адамов не останавливается на стадии собственных наблюдений, а стремится к социальным обобщениям. Р. Годи подчеркивает определенность политических взглядов молодых героев пьесы. Их смерть на мексиканской границе – это не только обвинение официальной Америке, но и вызов ей. «Не приходится удивляться тому, – отмечает Р. Годи, – что образы «Off limits» оказались неприемлемыми для буржуазной критики во Франции и Италии» (пьесу ставил миланский Пикколо театро), Не приходится удивляться и тому, что эта критика вообще не приняла поворот Адамова к социальному, политическому театру. Аргументированное и глубокое исследование Р. Годи доказывает несостоятельность утверждений о том, что талант Адамова иссяк вместе с его отходом от антитеатра, что ценность представляют лишь его ранние произведения. Первая монография об Адамове убедительно свидетельствует, что перед нами один из интереснейших драматургов XX века.

  1. «Les lettres francaises», N 717, 10 Avril 1958.[]

Цитировать

Проскурникова, Т. От антитеатра к политической драматургии / Т. Проскурникова // Вопросы литературы. - 1972 - №11. - C. 219-222
Копировать