Об отличиях русского научного идиостиля от художественного по частотам употребления текстовых скреп

В ходе установления авторства неатрибуированного текста, степени близости между стилями разных писателей, а также их возможного влияния друг на друга возникает потребность в удобных инструментах, которые позволили бы достаточно четко разграничивать идиостилевые профили отдельных авторов. В рамках решения этой задачи перспективным методом представляется подсчет частот используемых в тексте или корпусе текстов скреп, или «малых слов», — союзов, частиц, дискурсивных и вводных слов и оборотов, которые так или иначе «скрепляют» смыслы в предложении или в тексте (см.: [Михеев, Эрлих 2018]). Анализ, основанный на частотности служебных и близких к ним по функциям слов, как кажется, должен давать более показательные результаты, чем рассмотрение закономерностей в употреблении полнозначных лексем, поскольку «малые слова» употребляются пишущим зачастую бессознательно, не воспринимаются (за редкими исключениями — такими как временнóй маркер ВДРУГ в языке Достоевского) как определяющие для авторской стилистики и, как следствие, реже заимствуются при намеренной стилизации.

В связи с предлагаемым понятием идиостиля, ключевым параметром которого является частотность в корпусе текстов различных служебных элементов языка, текстовых скреп (частиц, союзов, предлогов, наречий, дискурсивных слов — далее ТС), возникает вопрос о том, какие факторы могут влиять на сам набор скреп, представленных в текстах того или иного автора. В первую очередь необходимо заранее установить некоторые объективные причины, которые в дальнейшем могут учитываться при анализе статистических данных. Так, влияние одного автора на другого такой причиной не является, поскольку не может быть охарактеризовано количественно на основе каких-либо объективных критериев и, кроме того, во многих случаях распространяется в первую очередь не на набор используемых писателем ТС, а на другие стилистические особенности текста. В то же время вероятным представляется, к примеру, что некоторые скрепы (см. «устаревшие» лексемы НЫНЕ, ПОКУДА, ПРАВО и т. д.) характерны преимущественно для языка XIX века и будут реже обнаруживаться в произведениях, созданных в XX столетии (ср. В ТОМ ЧИСЛЕ, ПРАКТИЧЕСКИ, СКОРЕЕ ВСЕГО и т. д.). Таким образом, можно заранее предсказать явление высокой частотности отдельно взятых малых слов в текстах писателей определенного периода относительно их частотных показателей в произведениях авторов, живших раньше или позже, и не подвергать этот факт дополнительному анализу при рассмотрении текстов конкретного автора.

Другим фактором, который может существенно влиять на набор скреп в тексте, представляется его принадлежность к сфере художественной или научной литературы. Можно предположить, что некоторые коннекторы¹ (см. ВСЛЕДСТВИЕ, ГЛАВНЫМ ОБРАЗОМ, ОТНОСИТЕЛЬНО) характерны преимущественно для научных текстов в силу своей семантики или стилистической окраски, тогда как другие, напротив, будут появляться в научной литературе значительно реже, чем в художественных произведениях (см. ОДНАЖДЫ, РАЗ УЖ, СЛОВНО). Интуитивно эта гипотеза представляется верной, однако ее следует проверить на конкретном материале — на корпусе анализируемых текстов.

Кроме того, в связи с набором коннекторов, используемых в научной литературе, интерес вызывают и два других вопроса. Среди «научных» авторов, чьи тексты представлены в анализируемом корпусе², есть несколько ученых, которые в то же время занимались и художественным творчеством (или близкой к нему литературной деятельностью, явно выходящей за рамки научных исследований): это, к примеру, М. Гаспаров и Ю. Тынянов. В ходе анализа частотности употребления ТС было принято решение разделять идиостиль этих авторов как ученых (обозначаются как ГаспН, ТынН, где Н — научные тексты) и как создателей художественных произведений (обозначаются как ГаспХ, ТынХ, где Х — художественные произведения).

Здесь, с одной стороны, представляется важным проследить соотношение между частотностью различных ТС в научных и художественных текстах одного автора (ГаспН vs. ГаспХ, ТынН vs. ТынХ) и сформулировать предварительные выводы относительно того, какой фактор является решающим при определении набора используемых ТС — личные предпочтения писателя или общий дискурс, которому принадлежат его тексты (научный или художественный). С другой стороны, следует также сравнить набор скреп в научных текстах этих авторов с набором ТС в текстах других ученых (ГаспН vs. Жирмунский/Лотман и т. д., ТынН vs. Жирмунский/Лотман и т. д.), которые не занимались художественным творчеством, и тем самым определить степень влияния творческой деятельности ученого на стиль его научных работ.

Первоочередной задачей является, однако, именно отграничение научного идиостиля (в широком смысле — как совокупность идиостилей «научных» авторов) с его характерными чертами от идиостиля художественных текстов. В связи с этим следует проверить несколько предварительных гипотез, которые были выдвинуты на основе заранее составленного списка ТС. Все гипотезы будут рассмотрены на материале текстов семи «научных» авторов — С. Аверинцева, М. Бахтина, Л. Выготского, М. Гаспарова (ГаспН), В. Жирмунского, Ю. Лотмана, Ю. Тынянова (ТынН).

В приводимых ниже таблицах, иллюстрирующих полученные результаты, указаны частотные показатели (в миллионных долях, то есть ipm) скреп из различных гнезд, или групп малых слов, выделяемых нами на семантическом и частично формальном основаниях, в текстах каждого из исследуемых авторов. Курсивом и скобками выделены данные, которые резко расходятся с первоначальной гипотезой (например — крайне низкая частотность того или иного «научного» коннектора или, напротив, высокая частотность «художественной» скрепы в научных текстах). Жирным шрифтом, напротив, выделяются особо показательные случаи, когда первенство в «соревновании» за ту или иную «научную» скрепу получает один из рассматриваемых авторов (см. ВСЛЕДСТВИЕ у ТынН, ТО ЕСТЬ у Бахтина).

Кроме того, в таблицах, иллюстрирующих статистику по частотным в научных текстах ТС, представлен также отдельный столбец (min. f), в котором приводится минимальная частота рассматриваемой единицы среди всех исследуемых идиостилей (с указанием автора, в чьем идиостиле обнаруживается эта частота). В случаях, когда одну и ту же минимальную частоту (к примеру, 0 ipm) демонстрируют тексты сразу нескольких авторов, в соответствующем столбце приводится их количество (например, 12а — 12 авторов). В таблицах, иллюстрирующих статистику по скрепам, в целом нехарактерным для научного дискурса, представлен, напротив, дополнительный столбец (max. f), в котором указываются максимальная частота той или иной ТС в анализируемом корпусе и автор, текстам которого она принадлежит. Оба типа дополнительных столбцов призваны наглядно представить возникающий в ряде случаев разрыв — между научным и художественным стилями.

Гипотеза 1. Высокая частотность скреп из гнезд 03 «Причина» и 06 «Обобщение-Конкретизация» в научных текстах

Наиболее вероятной из рассматриваемых гипотез представляется та, что в научных текстах особенно частотными окажутся скрепы, используемые для аргументации, изложения причинно-следственных связей между явлениями, а также для уточнения мысли автора. В первую очередь это касается специфических ТС, маркирующих коммуникативные акты формального регистра, свойственные письменной, а не устной речи, — таких как В СВЯЗИ С, СЛЕДОВАТЕЛЬНО, ПО СУЩЕСТВУ и т. д.

Табл. 1. Частоты скреп из гнезда 03 «Причина» в научных текстах

Табл. 2. Частоты скреп из гнезда 06 «Обобщение-Конкретизация»
в научных текстах

Можно видеть, что статистические данные подтверждают эту гипотезу: скрепы со значением причины, обобщения или конкретизации регулярно появляются в текстах научных жанров, помогая придать им четкую структуру, отражая выявляемые автором причинно-следственные связи между исследуемыми явлениями (гнездо 03) и демонстрируя два основных метода рассуждения — индуктивный и дедуктивный (гнездо 06). В то же время в художественной литературе такие коннекторы существенно менее частотны, поскольку в художественных текстах повествование и описание, как правило, преобладают над рассуждением, и, соответственно, категории времени и места играют более важную роль, чем категория причинности или логические заключения от общего к частному и от частного к общему. Так, последний столбец таблиц 1 и 2 демонстрирует, что скрепой СЛЕДУЕТ, ЧТО в принципе не пользуется 18 авторов (к примеру, Пушкин, Тургенев, Шолохов), скрепой ВКЛЮЧАЯ — 20 авторов (среди них Гоголь, Чехов, Булгаков), скрепой В СООТВЕТСТВИИ С — 24 автора (в их числе Гончаров, Толстой, Достоевский). Представляется, что такое расхождение между текстами различных стилей не специфично для русского языка и может быть обнаружено и в других языках, на которых существует научная литература.

Гипотеза 2. Низкая частотность скреп из гнезда 02 «Сравнение» в научных текстах

Можно также с достаточной предсказуемостью предположить, что в научных текстах реже, чем в художественных, будут употребляться ТС, выражающие отношение сравнения. Это явление связано с тем, что образный язык, в частности использование разного рода тропов, создающих некоторый «альтернативный мир»##Ср.: «Ребенка окрестили, причем он заплакал и сделал такую гримасу, как будто бы предчувствовал, что будет титулярный советник» (Н. Гоголь, «Шинель», 1842);

1. Термин «коннекторы» несколько уже, чем «текстовые скрепы», поскольку используется для обозначения «языковых единиц, выполняющих в тексте связующую функцию» не только в смысловом, но и в формально-грамматическом отношении [Семантика… 2018: 3].[↩]
2. В общей сложности нами подсчитывались частоты текстовых скреп из 15 гнезд в текстах 43 анализируемых авторов: в корпус входили преимущественно классики русской литературы XIX–XX веков — в том числе Пушкин, Гоголь, Достоевский, Толстой, Бунин, Набоков, Булгаков (см. список авторов и сокращений для их обозначения в Приложении).[↩]