Об одной «необъявленной полемике» длиной в четверть века Мистификация К — К

Для себя я называю эту историю «мистификацией Красикова — Коренева», сокращенно «мистификацией К — К». Суть дела состоит в следующем¹. В 1994 году харьковский поэт и литературовед, кандидат филологических наук М. Красиков опуб­ликовал посмертный сборник стихов поэта-фронтовика А. Коренева «Черный алмаз. Стихотворения» [Коренев 1994]. Красиков написал предисловие к этому сборнику. Составители сборника (вместе с Красиковым в составлении принимала участие вдова поэта) явно рассчитывали привлечь внимание читателей первым стихотворением «Вьюга. Ночь…», при жизни Коренева ни разу не публиковавшимся. С цитирования этого стихотворения начинается предисловие Красикова к сборнику, символически озаглавленное «Слово о «неизвестном поэте»». Здесь неявно цитируется публикация Е. Евтушенко в 47-м номере журнала «Огонек» за 1988 год. В разделе «Русская муза ХХ века» было напечатано с пометой «неизвестный поэт» стихотворение «Валенки», начинавшееся словами «Мой товарищ, в смертельной агонии…». Автора этого «крошечного стихотворения» Евтушенко назвал гениальным и согласился с поэтом М. Лукониным, что «ничего лучшего в поэзии о войне не было написано» [Евтушенко 1988]. Составитель поэтической антологии «Русская муза ХХ века» пишет: «Эти стихи уже неоднократно цитировались в романах, и каждый раз — с разночтениями». Для публикации Евтушенко выбрал такой текст:

Мой товарищ, в предсмертной агонии

Не зови ты на помощь людей.

…Дай-ка лучше согрею ладони я

Над дымящейся кровью твоей.

И не плачь, не скули, словно маленький.

Ты не ранен. Ты просто убит.

Дай-ка лучше сниму с тебя валенки.

Мне еще воевать предстоит.

Как потом выяснилось, этот вариант отличается от авторского текста, опубликованного, например, в «Заметках по еврейской истории» [Деген 2006]. История различных публикаций «Валенок» рассмотрена в статье В. Жука в журнале «Семь искусств», на этом мы здесь останавливаться не будем. Ограничимся цитатой:

Еще во время войны и после нее это стихотворение ходило по рукам без имени автора. Считалось — он погиб. Рассказывали, что будто бы это стихотворение нашли в полевой сумке, извлеченной из подбитого танка. Многие большие поэты-фронтовики — Александр Межиров, Борис Слуцкий, Евгений Винокуров, Михаил Дудин, Михаил Луконин — называли эти строки лучшим военным стихотворением. Василий Гроссман опубликовал его в своем романе «Жизнь и судьба» как анонимное, поскольку имя автора ему было неизвестно [Жук 2017a].

Безусловно, Красиков мог рассчитывать, что сборник стихов Коренева «Черный алмаз» заставит о себе говорить. Ведь в нем ни много ни мало назывался автор того самого стихотворения «Валенки», которое в миллионах экземпляров распространил среди советских читателей журнал «Огонек».

Последние строки стихотворения «Вьюга. Ночь…» почти буквально совпадают с текстом стихотворения «Валенки». Вот окончание стихотворения Коренева:

Мой товарищ, спасти тебя поздно мне,

Ты в крови, ты людей не зови.

Дай-ка лучше, таща тебя по снегу,

Отогрею ладони свои.

Не кричи и не плачь, словно маленький,

Ты не ранен, ты только убит,

Дай-ка лучше сниму с тебя валенки,

Мне еще воевать предстоит.

1942

Встреча харьковского литературоведа и поэта-фронтовика состоялась в московской квартире Коренева либо в конце 1988 года (после выхода в ноябре 47-го номера «Огонька»), либо в 1989-м — в декабре того года Александр Кириллович умер. После того, как Коренев прочитал стихотворение «Вьюга. Ночь…», Красиков сразу вспомнил «Валенки» и воскликнул: «Так это Вы тот самый «неизвестный поэт», чьи стихи Евтушенко напечатал в «Огоньке»?» На что Коренев скромно согласился: «Да, эти стихи давно разошлись по рукам, и кому их только не приписывали» [Коренев 1994: 102].

С этого момента Красиков безоговорочно поверил в версию Коренева и стал ее убежденным пропагандистом. Его убежденность нисколько не уменьшилась, когда в серьезном журнале критики и литературоведения был назван истинный автор стихотворения «Валенки» — Ион Деген, легендарный танкист-ас, уникальный хирург-ортопед, поэт и писатель, живший в то время в Израиле. Это имя привел профессор В. Баевский в статье «Стихотворение и его автор», опубликованной в журнале «Вопросы литературы»² [Баевский 1990].

Красиков попытался протащить свою версию авторства «Валенок» на страницы того же издания, но просчитался. Главный редактор «Вопросов литературы» Л. Лазарев хорошо знал стихотворение «Валенки» и его автора, еще с 60-х годов прошлого века дружил с И. Дегеном³ и пресек попытку в корне. В рецензии на сборник «Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне» (составитель — профессор И. Сухих [Советские… 2005]) Лазарев пишет:

И еще один «сюжет» вызывает недоумение. И. Сухих пишет, что в последние годы возникла необъявленная полемика о том, кто является автором известного стихотворения «Мой товарищ, в предсмертной агонии…» — И. Деген или А. Коренев, или вообще какой-то неизвестный солдат, от которого стихи услышала Ольга Берггольц во время блокады? В действительности никакой полемики нет. М. Красиков просто решил организовать очередную разоблачительную «сенсацию». С этой «сенсацией» М. Красиков в свое время приходил ко мне. Я ему сказал, что «сенсация» не состоится: сразу видно, что Коренев присочинил свои довольно слабые строки к знаменитому восьмистишию, считая его «бесхозным». Авторство И. Дегена неоспоримо. Строки эти как «бесхозные» довольно долго гуляли в литературной Москве — мне, например, их когда-то прочитал Александр Межиров, сказав, что это самое лучшее, что написано в стихах о войне. И наверняка кто-то читал эти стихи Берггольц — она только спутала, когда это было [Лазарев 2006: 363].

Надо признать, что главный редактор «Вопросов литературы» был слишком оптимистичным, когда утверждал, что «никакой полемики нет». «Мистификация К — К», хотя и не пробилась на страницы ведущего литературоведческого журнала, медленно, но верно завоевывала себе все больше сторонников, двигаясь в обход.

Как ложь превращается в «истину»

Наиболее активными участниками «мистификации Коренева — Красикова», как и положено, оказались дочери покойного поэта. Уж они-то не сомневаются в том, что их отец написал знаменитое стихотворение, а злые и нечестные люди хотят этот текст присвоить. Ольга и Виктория не останавливаются перед тем, чтобы прямо обвинять Иона Дегена в плагиате и самозванстве…

Коренев умер в уверенности, что стихотворение «Валенки» — «бесхозное», как выразился Лазарев. Красиков до сих пор уверяет всех, что Коренев — автор, но до прямых обвинений в адрес Дегена не опускался. А вот старшая дочь Коренева, Ольга, литератор, член Союза писателей России, не сдерживает себя. В книге «Интимный портрет дождя или личная жизнь писательницы» (пунктуацию оставляю авторскую) Ольга рассказывает, как на вечере Евтушенко в Центральном доме литераторов она услышала стихотворение «Валенки»:

Так это же стихи моего папы! Только слегка измененные, но некоторые строки даны полностью. Наглый плагиат! Ведь стихи эти вошли в некоторые папины сборники, печатались в журналах при его жизни… [Коренева 2000: 38]

Примерно в том же ключе выступает вторая дочь Коренева, Виктория, которая на сайте pikabu.ru при обсуждении стихотворения «Валенки» заявила на весь интернет:

Стихи, которые вы процитировали под фотографией («…ты не ранен, ты просто убит»), были написаны моим отцом, советским писателем, членом Союза Писателей Кореневым Александром Кирилловичем в 1942 году. Он воевал, получил орден Красной Звезды и издал 20 книг после того, как вернулся простреленный с войны. Авторские права должны быть соблюдены. Стихотворение называется «Вьюга. Ночь…» и вошло в несколько сборников его стихов, изданных Литфондом. На это гениальное стихотворение, которое родилось из крови и реалий войны, которые видел мой отец, было много претендентов- самозванцев. Будет правильно восстановить справедливость и назвать вещи своими именами [Коренева 2016].

Здесь все неверно. От обвинения в плагиате до утверждения, что стихи печатались при жизни их отца. Виктор Жук провел тщательное исследование всех прижизненных сборников Коренева и убедительно показал, что «Вьюга. Ночь…» при жизни автора не публиковалось [Жук 2017b].

Но участники «мистификации К — К» не озабочены доказательствами своей правоты. Им важно посеять сомнения в душах читателей стихотворения «Валенки». А сомнения вызывают вполне определенные действия. И вот уже профессор И. Сухих включает стихотворение «Валенки» в редактируемый им к 60-летию Победы сборник «Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне» без указания автора (см. примечание 59 к вступительной статье к сборнику [Советские… 2005]). И это через 15 лет после статьи Баевского в «Вопросах литературы» [Баевский 1990], однозначно установившего автора «Валенок»!⁴

Если ложь не разоблачать, она укрепляется и начинает все больше походить на правду. Неподготовленному читателю очень трудно самому разобраться, где что, тем более что ложь тянет на свою сторону авторитет печатного слова и научных титулов. Давайте встанем на место читателя, не погруженного в тонкости происхождения знаменитого стихо­творения Иона Дегена, и откроем статью «Коренев, Александр Кириллович» в русской Википедии. Именно из «народной энциклопедии» черпает информацию массовый читатель. Из статьи читатель узнает, что Коренев — «русский советский поэт и писатель-фронтовик, журналист, деятель радио, выпускник Литературного института». Редактором первого его сборника, вышедшего в 1955 году, был Михаил Светлов. И первым номером в примечаниях к статье стоит ссылка на работу профессора Государственной академии славянской культуры (ныне — Институт славянской культуры, Российский государственный университет имени А. Н. Косыгина) И. Страховской «Товарищу Кореневу, поэту и человеку» [Страховская 2015].

1. Детали этой мистификации подробно описаны в статьях: [Жук 2017а; 2018а; 2018b; Рахлин 2018].[↩]
2. Имя Дегена было названо в статье Баевского с небольшой ошибкой — Иона вместо Ион.[↩]
3. Личное сообщение сына Иона — Юрия Дегена — от 23 июля 2020 года, за что я ему сердечно благодарен.[↩]
4. На момент написания настоящей статьи стало известно, что Сухих опубликовал в журнале «Новый мир» новую работу [Сухих 2020], в которой не только критикует содержание стихотворения Иона Дегена, но и снова ставит под сомнение его авторство. Я ответил на это «Открытым письмом» [Беркович 2020].[↩]