Новое о Толстом (по страницам «Ученых записок» ГДР)

Заслуги славистов ГДР в области изучения русской классической литературы несомненны. Успешно и плодотворно работает в стране группа специалистов-толстоведов, которая осуществляет на высоком научном уровне издание собрания сочинений Л. Н. Толстого, куда входят его художественные произведения, избранная публицистика, дневники и письма в сопровождении солидного научного аппарата (изд. «Aufbau»). Серьезно изучается творческое наследие писателя: ему посвящаются статьи и монографии. Сравнительно недавно (в 1969 году) в Берлине вышла в свет книга одного из видных немецких литературоведов, Э. Дикмана, «Повествовательные формы в раннем творчестве Толстого, 1851 – 1857».

В настоящем сообщении речь пойдет преимущественно о появившихся за последние годы исследованиях и публикациях, содержащих новые документы и материалы о Толстом. Исследователю, обнаружившему их, удалось уточнить маршрут и даты двух путешествий писателя по Западной Европе, расшифровать несколько загадочных дневниковых записей тех лет и заново их прокомментировать. Мы имеем в виду в первую очередь работы профессора Педагогического Института в Эрфурте Э. Пехштедта, специально занимающегося основательным изучением темы «Толстой в Германии», его пребыванием в этой стране в 1857 и 1860 – 1861 годах. Автор поставил перед собой задачу – с помощью неизвестных до сих пор немецких источников воссоздать обстоятельства жизни Толстого в Германии, устранить имеющиеся «белые пятна».

Находки, соображения и выводы Э. Пехштедта представляют определенный интерес для всех, кто занимается изучением биографии и творчества Толстого, подготовкой к изданию его сочинений.

Все статьи и публикации этого зарубежного слависта являются итогом тщательного обследования архивов ГДР, периодической печати 50 – 60-х годов прошлого века, разного рода уникальных справочников, то есть материалов, далеко не всегда доступных ученым, живущим за пределами ГДР.

Как известно, наши знания о путешествиях Толстого по Европе весьма неполны и неточны, так как основываются они главным образом на крайне лаконичных, да к тому же с большими пробелами, его пометах в дневнике и переписке с современниками, которая, увы, дошла до нас лишь частично, да кой-какими откликами в письмах друзей и знакомых, с которыми ему довелось встречаться за границей. Во время своих странствий по Германии и Франции, Италии, Швейцарии в Англии Толстой общался с большим кругом лиц; писателями, учеными, педагогами, политическими деятелями, русскими, польскими и иными эмигрантами. Сохранилось, к сожалению, ничтожно мало свидетельств тех, кто в 1857 или 1860 – 1861 годах виделся и беседовал с русским путешественником, фиксировал разговоры с ним, его суждения, охарактеризовал его тогдашний духовный облик. Известны только поздние воспоминания (1891 года) участника революции 1848 года, социолога и педагога Юлиуса Фребеля, где он отвел несколько страниц описанию своей встречи с Толстым в июле 1860 года, воспроизвел свой разговор с ниц, да Жозеф Пру дон в одном из писем к Герцену упомянул о визите Толстого к нему по приезде в Брюссель в апреле 1861 года, И вот теперь мы располагаем еще одним документом большой ценности, еще одним мемуарным источником, относящимся к августу 1857 года, когда Толстой из Швейцарии через Германию возвращался в Россию. Это дневник коменданта замка в Варгбурге майора Бернгардта фон Арнсвальда, о существовании которого советские ученые, видимо, не знали, так как своих трудах на него не ссылались. Немецким же специалистам он был известен¹, хотя полностью никогда не публиковался, а приводился лишь в выдержках и, как установлено, в неточном прочтения рукописи, да и без надлежащего комментария.

Еще в своем выступлении на V Международном конгрессе славистов в Софии «О пребывании Л. Н. Толстого в Германии» (опубликовано в «Zeitschrift fur Slawistik», 1963, N 5) Э. Пехштедт, основываясь на записи фон Арнсвальда, сообщил о том, что нового, для изучения Толстого дает этот интереснейший документ. Сама же запись опубликована им по автографу с пропуском мест, не относящихся к Толстому, позднее, в статье «Л. Н. Толстой в Эйзенахе» («Wissenscbaftliche Zeitschrift des Padagogischen Institute», Erfurt, 1967, N 4) и сопровождается обстоятельным и аргументированным комментарием.

Приводим с небольшими сокращениями текст дневниковой записи, сделанной Бернгардтом фон Арнсвальдом 4 августа 1857 года (оригинал на немецком языке, хранится в архиве г. Эйзенаха) ², в которой зафиксированы некоторые факты и детали первого путешествия молодого писателя по Германии, его прибытия в Эйзенах, сведения о круге его тамошних знакомств.

«Все время стоит удушливая жара… На вокзале собралось много друзей, в их числе была супруга великого князя Константина рядом с ней ваши знатные господа… Визит к генералу Галахову. Застал его вместе со свояченицей в саду у его свояка Швендлера, Галахов – старый генерал николаевской школы и потому подходит к нашему времени. Знатный русский, некогда вельможа. Петербургский полицмейстер… Здесь я встретил графа Толстого, русский, исключительно образованный человек. Артиллеристом он участвовал в Крымской кампании, а теперь – писатель. Говорили о немецкой литературе, в которой он свободно разбирается. О Вартбурге Толстой ничего не слышал, кроме как об опере «Тан-гейзер»; мне пришлось сделать несколько фактических исправлений в рассказать ему о замке. Это побудило его последовать а этот замок, о котором не имел понятия <…>.

По дороге разговорились о Севастополе и о генерале Шульце, брате моего друга, которого Толстой хорошо знал. По его словам, Шульце и на войне, и в обыденной жизни показал себя героем. На бастионе он играл в шахматы с молодыми офицерами, один из них был насмерть сражен пулей. Я готов был сделать упрек: своей жизнью рисковать можно, чужой – нет.

Показался мой мул. Толстой вскочил в седло и похвалил животное. Сразу видно – прирожденный наездник. По прибытии на место он не переставал восхищаться. Я сам провел его по всем помещениям. Такое, говорил он, могут создать только немцы. Немцам доступ: «В» не только чисто техническое мастерство, но все, что они творят, проникнуто мыслью и поэзией. Мне открылось очень многое. Такого я еще не видел. Это одно из поистине величайших творений. Честь и хвала немцам, честь и хвала их властелинам, которые дают возможность создавать подобное, – таковы были его слова.

Над Зеллером взошла луна, озарив еще не окутанную сумерками местность… Какой поэзией, каким волшебством я был охвачен. Мы обменялись с Толстым взглядами на поэзию и ее проявление в самой жизни. Мы были с ним единого мнения, и он привел мне высказывания многих писателей-классиков, которые думали так же, как и мы, Гёте говорил, что человеческая душа страдает, когда зрит величие природы, однако это страдание настолько обогащает внутренний мир, что становится доступно постижение великого,

Я сказал, что человеку прежде всего необходимо время, дабы обрести некий масштаб, а с ним и способность оценки, и более того, необходимо прежде всего привести в гармонию свой внутренний мир с тем, что его окружает, дабы правильно понимать собственные суждения и свое душевное состояние. Наедине с самим собою этого легче достигнуть.

1. H. v. d. Gabelentz, Wartburgsschlcksal, Hamburg, 1934; Eduard Muller, «Eisenacher Tagespost», 1931, 10 Februar; Hans Bomemann, «Thuringische Landeszeitung», 1953, 8 August [↩]
2. Перевод мой. – С. Р.[↩]