Новаторское исследование
Ф. Вагабова, Формирование лезгинской национальной литературы, Институт истории, языка и литературы им. Г. Цадасы Дагестанского филиала АН СССР, Махачкала, 1970, 251 стр.
В дагестанском литературоведении за последние годы появился ряд очерков истории литератур народов, населяющих Дагестан, и монографии о некоторых выдающихся писателях. Но нерешенных проблем и так называемых белых пятен остается еще много. Исследование Фирузы Вагабовой «Формирование лезгинской национальной литературы» и посвящено одной из таких проблем.
Эта первая книга молодого ученого – результат длительных поисков и размышлений. Ф. Вагабова в своем исследовании впервые попыталась раскрыть своеобразие исторического пути лезгинской литературы. Ради этого она выявила и изучила огромный материал, свидетельствующий о связях этой литературы с раннесредневековыми местно-христианскими литературными традициями и арабской культурой средних веков. Принципиальное значение имеет и раздел книги «Письменная литература Дагестана». Ф. Вагабова предприняла смелую попытку обрисовать в общих чертах, опираясь на конкретно-лезгинский опыт, условия зарождения национальных литератур Дагестана, показать и общее, и особенное в историческом развитии каждой из них.
Новый подход к ряду проблем – свидетельство не только таланта автора, но вместе с тем и подтверждение более зрелого отношения дагестанского литературоведения к трудам предшественников, трудам, которые заново и более вдумчиво, чем раньше, прочитываются и изучаются.
В обширном введении к своей монографии Ф. Вагабова подробно останавливается на истории изучения культуры народов Дагестана, начало которому положили в XIX веке П. Услар, Н. Семенов, Н. Дубровин и другие ученые. Автор подчеркивает противоречивое отношение к художественной культуре горцев в критике прошлого столетия. В то время как некоторые исследователи Дагестана (П. Услар, А. Дирр) недооценивали уровень развития дагестанской поэзии, передовые представители русской культуры высоко отзывались о ней. Известно обращение Пушкина и Лермонтова к народным песням горцев, высоко оценивались они Бестужевым-Марлинским, Фетом, Толстым, который называл их «сокровищами поэтическими, необычайными».
Первые работы советского времени, в которых изучается становление и развитие литератур народов Дагестана, в том числе лезгин, Ф. Вагабова связывает с именами И. Крачковского, А. Генко, Л. Жиркова, Г. Гаджибекова, Эф. Капиева; в дальнейшем выходят труды Н. Калиевой, А. Назаревича, А. Агаева, Р. Юсуфова, Б. Магомедова, М. Саидова, Г. Мусахановой, Ф. Абакаровой и др. Опираясь на результаты, достигнутые в этих работах, автор справедливо выступает против определения «младописьменные» применительно к литературам народов Дагестана. Автоматически следуя ему, некоторые исследователи и сейчас говорят об этих литературах, как зародившихся якобы только в начале XX века. Представление о «младописьменном» характере дагестанских литератур выросло из старой, весьма тенденциозной теории европоцентризма, нашедшей свое продолжение в пролеткультовском нигилизме.
Книга закономерно начинается с рассмотрения фольклора, дается экскурс в историю лезгинского народа. Ф. Вагабова изучает отдельно каждый фольклорный жанр. Предметом исследования становятся пословицы и загадки, свадебные и обрядовые песни, плачи и сказки, лирические и исторические песни и т. д. В поле зрения автора не только содержание фольклорных произведений, но и поэтика (стихосложение, ритмико-интонационный строй песен, образная система). Ф. Вагабова стремится показать эволюцию мировоззрения горских народов, анализируя образ центрального героя произведений устного народного творчества; выявляет фольклорные нити, связывающие культуры отдельных народов Дагестана между собой, а также с культурами народов Ближнего и Среднего Востока.
Интересна трактовка Ф. Вагабовой легенд о Шарвили, древнего, полностью не дошедшего до нас лезгинского эпоса, а также постановка проблемы развития эпических традиций в лезгинском фольклоре. Предания о Шарвили в том виде, в каком мы их знаем сегодня, являются бесспорно сколком богатырского эпоса, вытравленного за много веков из сознания народа мусульманской религией. Весьма интересны наблюдения автора над фрагментами сохранившихся преданий и стихотворными отрывками о Шарвили, которые Ф. Вагабова реконструирует буквально по строкам. Местами эти наблюдения спорны, но всегда не лишены основания… Что касается проблемы эпических традиций в лезгинском фольклоре, то Ф. Вагабова считает их недостаточно развитыми, отрицая у лезгин сюжетные эпические песни. Но эпическая традиция была сильна у кубинских лезгин1, и обращение ученых к фольклору лезгин, живущих в Северном Азербайджане, думается, расширило бы наши представления об эпическом творчестве народов Кавказа.
Истоки лезгинской литературы, как справедливо считает Ф. Вагабова, следует искать в памятниках письменности Кавказской Албании – прародины народов Дагестана. Советской школе арабистики, и в первую очередь академику И. Крачковскому, наука обязана открытием высокоразвитой литературы Северного Кавказа на арабском языке. Самостоятельный характер древней арабоязычной литературы Дагестана подтверждается такими ее интересными и своеобразными памятниками, как исторические хроники IX-XII веков «Дербент-наме», «Тарихи-Дагестан», «Ахты-наме», «Цахур-наме» и др.
Национальная струя в культуре Дагестана не заглохла, несмотря на сильнейшее арабское влияние. XVII-XIX века – это период «двуязычной» поэзии – на арабском и на местном языках. Мухаммед Кудутлинский и Мухаммед Убринский дали первые образцы дагестанской лирики. Они и их последователи создают произведения, связанные с традициями Востока, но и несущие на себе печать оригинальности. Новая поэзия культивируется в первую очередь так называемыми «светскими арабистами», чье творчество получило особенно сильное развитие в XIX веке и стало свидетельством национального возрождения народов Дагестана. Мирза Али аль-Ахты и Гасан Алкадари были замечательными лезгинскими поэтами, в стихах которых с большой силой зазвучали гражданские мотивы. Их творчество дает также толчок для распространения интимной лирики. Анализ литературных памятников средневековья и последующих эпох, вплоть до XIX века, позволил Ф. Вагабовой подтвердить правильность вывода, который был сформулирован советским востоковедом И. Фильштинским: «Дагестанская литература XVI-XIX вв. на арабском языке, испытывая общее влияние средневековой арабской литературы, всеми своими корнями была связана с историей и культурой Дагестана и таким образом по существу составляет духовное наследие народов Дагестана, лишь пользовавшихся арабским языком на определенной стадии исторического развития» 2.
Эпоха иноязычной литературы в Дагестане, как это убедительно доказывает Ф. Вагабова, была одной из ярких культурных эпох средневекового Востока. Высокий уровень этой литературы позволяет рассматривать ее в одном ряду с классическими литературами на арабском языке, такими, как иранская литература VIII-IX веков, арабо-испанская (андалузская) литература VIII-XV веков, индийская литература на фарси XII-XVIII веков, поэзия народов Азербайджана, Малой и Средней Азии на фарси X-XV веков. Более подробно Ф. Вагабовой следовало бы остановиться на отношении других исследователей к проблеме генезиса литератур народов Дагестана, например на взглядах А. Мнацаканяна, нашедших отражение в его монографии «О литературе Кавказской Албании». Развернутая полемика способствовала бы прояснению проблемы, требующей дальнейших научных поисков.
Отдельная глава посвящена ашугству, этому огромному явлению культуры Дагестана.
В специальных разделах книги – «Интимная лирика», «Лирика социального протеста», «Философские воззрения», «Лезгинская гошма» – Ф. Вагабова останавливается на истории, содержании и поэтике творчества народных певцов. Разумеется, в задачу исследовательницы не входило подробное освещение этих вопросов. Как пишет она сама, осмысление ашугства «в полном его объеме возможно лишь со временем. Задача литературной науки на сегодня сводится к исследованию созданного в недрах ашугства творческого направления». Но некоторые суждения все-таки требуют уточнения. В частности, не совсем верно утверждение автора о том, что ашугская поэзия «заложила основы явлению, которое в наши дни получило название «устная литература». Если под устной литературой подразумевать безымянное творчество (так принято в науке), то эта мысль автора покажется излишне категоричной. Ашугство следует рассматривать, на наш взгляд, как явление промежуточное, своеобразное, стоящее ближе к индивидуальному творчеству, чем к фольклору: ашуги не только в изустной форме распространяли свои песни, но и записывали их.
Заключительная глава работы Ф. Вагабовой посвящена исследованию творчества основоположника лезгинской национальной литературы Етима Эмина (1838-1884). Этот раздел отличается полнотой и завершенностью. Ф. Вагабова вскрывает истоки творчества Етима Эмина, говорит о поэтике, о становлении реализма, о преемственности традиций и новаторстве в творчестве поэта. Поэзия Етима Эмина – органический сплав завоеваний фольклора, традиций письменной литературы и агаугства. Ф. Вагабова показывает Эмина-поэта, Эмина-философа, Эмина-гражданина. Етиму Эмину, делает вывод исследовательница, принадлежат большие завоевания «в общественной и эстетической сферах художественного мышления», он внес «значительный вклад не только в лезгинскую, но и в поэтическую культуру всего Дагестана», с его именем связано «создание идеала активной личности». Впервые концепция человека осознается лезгинской литературой в социальном плане именно в творчестве Е. Эмина.
Теоретическое значение книги Ф. Вагабовой бесспорно. Результаты работы, проделанной исследовательницей, имеют принципиальное значение для осмысления путей развития литератур народов Дагестана.
г.Махачкала