На путях художественного многообразия
Л. Теракопян, Дыхание жизни. Очерки о современной советской многонациональной литературе, «Советский писатель», М. 1971, 352 стр.
Название книги Л. Теракопяна точно выражает ее основную направленность: критик рассматривает актуальные проблемы развития многонациональной советской литературы, рожденные самой жизнью, вобравшие в себя всю сложность и многообразие современного литературного процесса.
В очерке «Вчера, сегодня и всегда», открывающем сборник, критик размышляет о состоянии нынешней «деревенской прозы». Это не беглые критические заметки о тех или иных полюбившихся произведениях. Предмет авторского исследования – движение литературы двух десятилетий.
Жанр проблемного критического очерка, претендующего на обобщение опыта развития современной многонациональной советской литературы, чрезвычайно ответствен. Он требует предельной объективности, точности критериев, серьезности и основательности в подходе к многообразию живого литературного процесса. Л. Теракопян чувствует глубину этой ответственности. Отсюда – обстоятельность размышлений, стремление всесторонне проанализировать произведение, соотнести его с явлениями литературы того же ряда и с фактами самой действительности.
Обзор «деревенской прозы» критик начинает с 50-х годов, с момента выхода первых очерков В. Овечкина, когда во всех видах и жанрах многонациональной советской литературы произошли заметные изменения в художественном восприятии темы деревни, наметился новый подход к действительности и ее отображению в художественных образах. Выявить первопричину этих изменений, определить их характер и глубину, их соотнесенность с изменениями во взглядах нашего современника, указать их тенденции и перспективы – такую задачу ставит перед собой критик.
Предлагая совершить путешествие по страницам книг, по страницам истории, Л. Теракопян подчеркивает, что главным ориентиром на этом пути должны быть принципы историзма, принципы классового, партийного подхода к явлениям, событиям, фактам. Данное утверждение не оборачивается пустой декларацией. Анализируя произведение, критик дает четкую картину расстановки классовых сил, выявляет диалектическую связь событий. Строго следуя принципам историзма, Л. Теракопян отвергает попытки иных литераторов представить сложный и противоречивый путь становления советской деревни как «идиллию в лубочно-патриархальном духе». Оценивая идейную значимость нынешних социально-экономических перемен на селе, критик пытается осмыслить день вчерашний, нащупывая живую связь времен, показывая главное в борьбе старого и нового, в той борьбе, которая совершалась в сознании крестьянства под воздействием революционных преобразований.
Первые страницы очерка посвящены раздумьям о романах «Проданные годы» Ю. Балтушиса и «Открытие мира» В. Смирнова, повествующих о дореволюционной деревне. Сравнивая эти непохожие друг на друга по манере, по характеру, по интонациям произведения, критик усматривает то главное, что роднит, сближает оба романа – ощущение «пробуждающейся энергии крестьянства, веры в его безграничные духовные возможности».
Нравственные и философские проблемы бытия, воплощение народного характера, духовная сущность человека вашей эпохи – вот круг вопросов, над которыми размышляет критик, анализируя произведения «Кровь людская не водица» М. Стельмаха, «Земля и народ» Р. Сирге, «Лестница в небо» М. Слуцкиса. Сопоставляя эти произведения, рассказывающие о первых годах революции в деревне, о драматизме борьбы за землю, Л. Теракопян показывает особенности и специфику этой борьбы в той или иной республике, обусловленные своеобразием национальной обстановки, жизненного уклада. Выявляя эти различия, автор подчеркивает единый интернациональный характер классовой борьбы крестьянства, обнажает общие истоки революционного пафоса анализируемых произведений. «Это общее, – пишет критик, – свидетельствует не о подражательности, не о механических литературных влияниях, оно отражает единство действия социального механизма, близость классовой психологии крестьянина, где бы он ни жил: в России, в Эстонии, на Украине или в Литве».
В этой оценке выступает очень характерная для Л. Теракопяна способность увидеть литературное явление не только с точки зрения его национального своеобразия, а в тесной связи с явлениями действительности, с теми процессами, которые происходят во всей многонациональной советской литературе.
Читая очерк Л. Теракопяна «Вчера, сегодня и всегда», радуешься тому, какой богатый урожай собрала литература с нивы своей деревенской темы за последние двадцать лет, прошедших с момента выхода первых очерков В. Овечкина. Широко привлекая материал многонациональной советской литературы, Л. Теракопян значительно раздвигает горизонты своего художественного видения. Говоря о современной «деревенской прозе», автор анализирует творчество писателей С. Крутилина, И. Мележа и О. Гончара, М. Стельмаха и Г. Матевосяна, В. Белова и М. Слуцкиса. Этот «пространственный» кругозор позволяет критику добиться главного – показать литературный процесс в его единстве и многообразии, выявить закономерности, присущие всей вашей советской литературе.
В очерке «Горизонты рабочей темы» критик рассуждает о проблемах, связанных с познанием и художественным изображением духовного мира человека труда, о природе и характере конфликтов в современной прозе, посвященной рабочему классу. В поле зрения автора – произведения последних двух десятилетий, в которых раскрывается социально-психологическая природа изменений, вызванных научно-технической революцией.
Подчеркивая устремленность современной прозы к социальному анализу важнейших процессов жизни общества, Л. Теракопян сосредоточивает внимание на моральных аспектах отношения к труду. Технический прогресс мы должны рассматривать в нераздельной слитности с прогрессом духовным, ибо только такое единство обеспечивает поступательное движение общества, – такова главная мысль очерка.
Критик глубоко задумывается над вопросом: почему тема героического рабочего класса во всей ее многогранности еще не получила достаточно яркого воплощения в произведениях литературы последних лет? Можно ли объяснить создавшееся положение одним лишь недостатком внимания писателей к будням рабочего класса? Отвечая на эти вопросы, Л. Теракопян пытается осмыслить объективные причины отставания литературы от жизни. На примере таких произведений, как «Расплата» А. Янсона, «Корабелы» А. Сизоненко, «День без ночи» Ю. Грачевского, «Ревучий» С. Плачинды, «Чужая любовь» А. Мороза, «Седьмая Западная» Р. Каугвера, критик убедительно показывает, что без проникновения в психологию человека труда, без всестороннего исследования идейных и нравственных принципов личности, без глубокого осмысления социальных процессов, порожденных научно-технической революцией, не может быть и правды художественного образа.
Заключает сборник серия литературных портретов, посвященных творчеству эстонца П. Куусберга, белоруса И. Мележа и литовца М. Слуцкиса. Автор видит свою задачу в раскрытии индивидуальности художника, своеобразия его проблематики, в выявлении внутренних закономерностей становления характера. Он анализирует и философский аспект произведения, и язык, манеру, стиль писателя, всю систему средств художественного познания личности, используемую художником. Важной особенностью литературных портретов является то, что критик рассматривает творчество писателей не изолированно, а в тесном переплетении с ведущими тенденциями сегодняшнего литературного процесса, показывая то новое, что привнес художник в многонациональную советскую литературу.
Если попытаться коротко определить главное ощущение, которое оставляет сборник «Дыхание жизни», то это, пожалуй, глубина художественного анализа. У Л. Теракопяна своя, ярко выраженная манера письма. Убедительность аргументации усиливается выразительностью языка Л. Теракопяна, его сравнения образны и наглядны.
Нельзя, однако, не заметить, что размышления автора, как правило, лишены полемической ‘заостренности. Л. Теракопян избегает вступать в дискуссию с другими критиками, высказывавшими противоположные взгляды на отдельные проблемы творчества тех писателей, о которых говорится в сборнике. Между тем полемическая заостренность сборника не только расширила бы общелитературный фон книги, но и помогла бы резче оттенить авторскую интонацию.
В заключение хотелось бы сказать о том, как важны подобные издания, написанные по горячим следам литературных событий, для воссоздания многоцветной панорамы современного литературного процесса, для пропаганды опыта многонациональной советской литературы.