Н. В. Гоголь. Полное собрание сочинений и писем в 23 тт. Т. 7 (в 2 кн.). Кн. 1; кн. 2
По счету это четвертый том нового академического Полного собрания сочинений и писем Гоголя, издаваемого Институтом мировой литературы им. Горького РАН. Первый том (2003) включал в себя «идиллию в картинах» «Ганц Кюхельгартен», повести «Вечера на хуторе близ Диканьки» (части первая и вторая), а также юношеские произведения. Третий том (2009) — «Арабески» (части первая и вторая) и отдельные произведения 1830—1834 годов. Четвертый том (2003) — «Ревизор» и примыкающие к нему тексты, от «Предуведомления» до «Развязки Ревизора». Настоящий же, седьмой том — обе его книги — целиком посвящен первому тому поэмы «Мертвые души».
В соответствии с принципами издания, этот том с максимальной полнотой представляет не только основную, «каноническую» редакцию произведения, но и все относящиеся к нему тексты: черновые редакции, наброски и заметки, а также рукописные и печатные варианты. Чтобы представить себе объем работы, проделанной научным коллективом издания, следует привести цифры: если основная редакция занимает 230 страниц, то относящиеся к ней другие тексты — 867 страниц.
Значителен по объему и раздел комментариев — 561 страница, что вполне объяснимо, ибо «Мертвые души», как и другие произведения Гоголя, фактически еще не прокомментированы. Весьма ценный комментарий Н. Тихонравова в «десятом издании» (первый том поэмы, составляющий третий том этого издания, вышел в Москве в 1888 году) ограничен преимущественно проблемами текстологии и творческой истории произведения. В предыдущем академическом Полном собрании сочинений Гоголя (в 14 томах, 1937—1952; том шестой с первым томом поэмы — 1951) комментарий, по независящим от редакторов конъюнктурным причинам, чрезвычайно сужен; в нем почти не затронуты такие темы, как «Гоголь и мировая литература», «Значение Гоголя для мировой культуры», «Гоголь и русская литература Зарубежья», «Гоголь и религия», «Гоголь и русская религиозная философия». Заполнить эти пробелы применительно к «Мертвым душам» призван комментарий в настоящем томе. Освещаются также и другие проблемы: реальные и литературные источники поэмы и ее творческая история, особенности сюжета и жанра, история интерпретации в отечественной, а также зарубежной критике и литературоведении, переводы на другие языки, сценическая история, отражение гоголевского текста в других видах искусства — в живописи, музыке, кино.
Во всех случаях составители комментария стремились следовать принципам, сформулированным в первом томе настоящего издания (в статье «От редакции»). Это объективность, избегание оценочных квалификаций и др.
В чем же в таком случае должно выразиться присутствие комментатора? По мнению комментаторов настоящего тома, прежде всего в максимально полном представлении материала, в беспристрастной демонстрации разных точек зрения, в том числе противоположных. И в установлении — по необходимости, лаконичном — тех отношений, в каких находятся эти точки зрения с гоголевскими текстами. Окончательные выводы — правильно, неправильно — не делаются, точки над «i» не ставятся; в комментаторском изложении должен быть определенный зазор, воздух, позволяющий читателю, фигурально говоря, дышать свободно.
Именно так авторы комментария стремились поступать, скажем, при реферировании современных концепций, развивающих идеи психоанализа. Вероятно, можно применить к жанру академического комментария модное сейчас понятие «прозрачность». Это значит, что читателю виден не свод цитат, а объем проблемы — и оставлена возможность самостоятельной ориентации.
В современных изданиях классиков наиболее уместными в комментариях считаются такие разделы, как справка о первой и последующих главных публикациях, текстологическая и творческая история произведения. Относительно же отражения в комментарии проблем поэтики, художественной и, в частности, стилистической структуры текста и т. д. мнения резко расходятся — от категорического отрицания такой необходимости до предоставления комментатору «полной свободы». В настоящем томе (как и в предшествующих томах) реализуется другой подход: все зависит от формы подачи, то есть постулата объективности, о которой говорилось выше. Неуместно в комментарии то, что принято называть «идейно-художественным анализом», носящим автономный характер. Нужен, если снова употребить современное речение, «информационный повод». Проблемы поэтики, интерпретации затрагиваются в такой мере, в какой они подсказываются историей творческого замысла, рецепцией читателей, критики и т. д. Значит, можно уточнить: это не только «повод», не только внешняя зацепка, но и внутреннее движение материала.
Г. ВЛАДИМИРОВ
Статья в PDF
Полный текст статьи в формате PDF доступен в составе номера №5, 2013