Н. Г. Чернышевский и грузинская общественность
«Поэтический край. Н. Г. Чернышевский и грузинская общественность». Составитель В. С. Щедури, «Мерами», Тбилиси, 1976, 204 стр.
«Поэтический край» – так называется четвертый сборник из серии, посвященной русско-грузинским литературным связям. Автором-составителем сборников является видный грузинский ученый Вано Шадури. Первые выпуски этой серии «Шумит Арагва предо мною», «За хребтом Кавказа», «Там, где вьется Алазань» вышли в свет в 1974 и 1977 годах и были связаны со знаменательными датами-175-летием со дня рождения Пушкина, 160-летием со дня рождения Лермонтова и 180-летием со дня рождения Грибоедова. Сборник «Поэтический край», посвященный Чернышевскому, приурочен к 150-летию со дня его рождения. С большой любовью и знанием дела собраны и представлены в этих книгах интереснейшие исторические документы и литературные материалы, письма, дневники, воспоминания, газетные и журнальные публикации, проливающие свет на историю творческих связей русских и грузинских деятелей литературы, культуры, печати. Каждой книге и отдельным ее разделам предпосланы статьи В. Шадури, ему же принадлежат комментарии.
Вступительная статья к рецензируемому сборнику начинается кратким обзором русско-грузинских литературных взаимосвязей с начала XIX века, когда Грузия и Закавказье в целом были присоединены к России и вошли в орбиту влияния русской общественной мысли. Автор отмечает, что «пребывание в Грузии декабристов, Грибоедова, Пушкина, а позже – Лермонтова и других имело исключительное значение для духовного сближения русского и грузинского народов» (стр. 13). Тема Кавказа прочно вошла в русскую литературу. Новый этап в развитии этих связей представляет содружество русских и грузинских шестидесятников.
В. Шадури пишет: «Шестидесятники проявили новаторство в разрешении национального вопроса. При всей их прогрессивности дворянские революционеры не дошли до демократического решения проблемы о «племенах» России, не смогли увязать ее с идеей борьбы народа. Преодолев их ограниченность, «мужицкие демократы» поставили национальный вопрос в зависимость от общенародного движения, стремясь объединить угнетенные народы России для борьбы за социальную и национальную свободу. Поэтому Чернышевский заслужил славу общерусского демократа.
Все это не могло не увлечь передовых деятелей угнетенных царизмом народов.
В частности, влияние русской передовой культуры шестидесятых годов на грузинскую общественность приобретает более мощный, глубокий и многогранный характер по сравнению с предыдущим периодом. Причем если раньше главным центром сближения русских и грузинских прогрессивных культурных сил был Тбилиси, теперь таким центром становится Петербург» (стр. 17).
Такие деятели грузинской культуры, как Илья Чавчавадзе, Акакий Церетели, Нико Николадзе, Георгий Церетели, Кирилл Лордкипанидзе и другие, как их называют, «тергдалеулни» (испившие воды из Терека), воспитанники Петербургского университета, были тесно связаны с журналом «Современник», принимали активное участие в освободительном движении русской молодежи, в «студенческих беспорядках». И, как закономерное следствие этого участия, многие из студентов-грузин – Н. Николадзе, К. Лордкипанидзе, Г. Церетели, В. Гогоберидзе, Я. Исарлишвили и др. – были заключены в Петропавловскую крепость, получили, так сказать, первое боевое крещение в борьбе с царским самодержавием, с крепостническим рабством.
Статью о роли Чернышевского в развитии русско-грузинских общественно-литературных связей автор заключает многозначительной выдержкой из письма Н. Николадзе, написанного им Чернышевскому в 1884 году: «Могу вас уверить, что я счел бы безграничным для себя счастьем хоть чем-нибудь быть вам приятным или полезным, взамен всего того, чем я вам обязан относительно своего умственного и нравственного развития» (стр. 22).
Большой раздел книги посвящен высказываниям Чернышевского о Грузии и тифлисских изданиях – газете «Кавказ» и альманахе «Зурна», который был выпущен в Тбилиси в 1855 году под редакцией тогдашнего редактора газеты «Кавказ» Е. Вердеревского. На издание этой первой в Закавказье русской газеты еще в 1847 году весьма благожелательно откликнулся Белинский, который сравнивал содержание ее с «неистощимым магазином материалов для истории, географии, статистики и этнографии Кавказа». Чернышевский также считает своим долгом «обратить внимание читателей на прекрасную газету «Кавказ», издание, которое «заключает в себе драгоценные местные сведения о прошлой и нынешней жизни той любопытной страны, которой имя оно носит, и, сверх того, сообщает все важнейшие сведения об остальной России и современных европейских событиях».
Выход альманаха «Зурна» вызвал ряд доброжелательных откликов как в местной, тифлисской, так и в центральной, петербургской и московской, периодической печати. В рецензии, опубликованной в журнале «Современник» (1855, N 7), Чернышевский основное место отводит помещенной в альманахе пьесе «Ночь перед свадьбой» В. Соллогуба, который в 1850 – 1855 годах проживал в Тифлисе и находился в центре тогдашнего литературного общества. Кратко излагая содержание пьесы (и называя ее «лучшим украшением»»Зурны») и напечатанного в том же альманахе стихотворения В. Соллогуба «М. П. Колюбякину (При посылке чернильницы)», Чернышевский пишет: «Поэтический Восток живительно подействовал на поэзию автора «Тарантаса»… Счастливы поэты, которых благосклонная судьба переносит на Восток! Они, «взглянув», по совету графа Соллогуба, в свою чернильницу и «взяв ее за бока», найдут в ней неиссякаемый ключ прелестных стихов, каких никогда не удастся написать поэту, живущему в наших прозаических городах» (стр. 34 – 35).
В своей рецензии Чернышевский говорит и о местных авторах альманаха: «Все, что они напишут, заслуживает полного участия и одобрения, как зародыш и залог более удовлетворительного развития тифлисской литературы в будущем» (стр. 39). В числе «собственно тифлисских поэтов и литераторов» рецензент называл наряду с проживавшими в Тифлисе русскими авторами также М. -Ф. Ахундова (он поместил в альманахе свой подстрочный перевод одного из стихотворений азербайджанского поэта XVIII века Вагифа об имеретинской красавице) и грузинских литераторов Цискарова (Иван Цискаришвили, рассказ «Лозы любви»), Берзенова (Николай Бердзнишвили, рассказ «Осетинская Сафо») и князя Эристова (известный писатель и этнограф Рафиэл Эристави, автор «пшавской были»»Оборванец»).
В. Шадури обстоятельно рассматривает весь состав альманаха «Зурна», с которым познакомился Чернышевский, и сообщает интересные данные не только о хорошо известных литераторах, представленных там своими произведениями, но и о тех авторах, которые были недостаточно известны или подписали свои произведения инициалами (М. Щ-н, Г. Г. Г., Д-ч).
К материалам, которые приводит В. Шадури о творческих связях В. Соллогуба с закавказскими литераторами в Тифлисе, можно было бы добавить, что им была отредактирована комедия М. -Ф. Ахундова «Медведь, победитель разбойника», которая была опубликована в газете «Кавказ», а затем в отдельном сборнике комедий азербайджанского писателя на русском языке с пометкой, что она переделана для сцены графом Соллогубом. Пьеса эта впервые была поставлена на русской сцене в Тифлисе в сезон 1851 – 1852 годов и имела большой успех.
Читатель найдет в книге «Поэтический край» немало сведений и о других деятелях русской культуры и литераторах, участниках альманахе «Зурна», – таких, как художник Г. Г. Гагарин, оставивший ряд зарисовок тифлисских видов и бытовых сцен, М. П. Щербинин, автор известных «Воспоминаний» и историко-биографических произведений о генерале Ермолове, М. С. Воронцове, Н. Н. Муравьеве и других, поместивший в альманахе «Зурна» пьесу «Тифлисский муша», Н. Дункель-Веллинг, автор «имеретинской легенды»»Реваз Годобрелидзе», Федот Бобылев, выступивший в альманахе с циклом стихов «Имеретинские мелодии», Василий Домантович (Д-ч), автор стихотворения «Поездка в Цинондалы»…
Подробные сведения получает читатель и об опубликованной в «Зурне» анонимно повести «Като и Ана», направленной против патриархально-феодального обычая выдавать девушку замуж по решению родителей. (В 1856 году эта повесть «нашей самородной писательницы», как говорилось о ней в альманахе «Зурна», была издана в Тифлисе отдельной книжкой уже с именем автора – Мелании Бадридзе, а еще через несколько лет выпущена в Петербурге под названием «Автобиография примечательной особы».)
В заключение своей весьма доброжелательной рецензии на альманах «Зурна» Николай Гаврилович писал: «Мы радуемся, что между коренными тифлисскими жителями являются люди, имеющие наклонность к литературным занятиям; пройдет еще несколько лет – и между ними некоторые будут писать гораздо лучше, иные, быть может, и в самом деле прекрасно». И далее, выделяя анонимного автора «Като и Ана», продолжал: «С этой же точки зрения мы радуемся появлению грузинской романистки, которая пишет, право, недурным слогом» (стр. 39).
Можно согласиться с выводом Вано Шадури: альманах «Зурна», «отличавшийся разнообразием жанров и тематики, реалистическим изображением действительности и демократическим духом, давал Чернышевскому, обладавшему, как известно, феноменальной памятью, обильный материал о закавказской жизни» (стр. 67). Чернышевский живо интересовался культурной жизнью столицы кавказского края, следил за местными изданиями. Подтверждение тому – его рецензия на «Записки Кавказского отдела императорского русского географического общества», где был опубликован, в частности, очерк Р. Эристави «Тушино-пшаво-хевсурский округ». В том же N 3 «Современника» за 1856 год Чернышевский поместил и отзыв об очерке полковника И. Бартоломея «Поездка в Вольную Сванетию», вышедшем отдельной книжкой в 1855 году. Напомнив читателям, что этот небольшой горный край на склоне Эльбруса в течение десяти месяцев в году бывает оторван от внешнего мира, автор рецензии приводит наиболее интересные данные из очерка И. Бартоломея – известного в свое время нумизмата и этнографа, видного ученого, работавшего в Тифлисе с 50-х годов прошлого столетия, – о жизни, быте и нравах немногочисленного и своеобразного грузинского племени сванов.
Особый интерес представляют в книге В. Шадури страницы, посвященные живой, непосредственной связи грузинской студенческой молодежи в Петербурге с великим революционным демократом и членами его семьи, а также последующей переписке между ними. Наиболее активно общался с Н. Чернышевским и его окружением Нико Николадзе (1843 – 1928), который «встречается с Герценом и сотрудничает в его «Колоколе», знакомится с К. Марксом и П. Лафаргом, с В. Гюго и А. Додэ, переписывается и дружит с Г. Успенским и А. Плещеевым, М. Антоновичем и Н. Михайловским, спорит с Луи Бланом и М. Бакуниным, ведет переговоры с министром двора гр. Воронцовым-Дашковым и флигель-адъютантом гр. Шуваловым об освобождении Чернышевского из ссылки, беспощадно разоблачает Каткова и других реакционеров» (стр. 88).
Ссылаясь на воспоминания Нико Николадзе, Я. Исарлишвили и других грузинских общественных деятелей, Вано Шадури с полным основанием подчеркивает, что «Чернышевский был властителем дум и руководителем не только передовой русской, но и кавказской молодежи» (стр. 90). Здесь уместно было бы напомнить в числе ближайших соратников великого революционного демократа из представителей кавказской молодежи и о выдающемся армянском писателе и мыслителе Микаэле Налбандяне (1829 – 1866), который был арестован летом 1862 года по известному делу «лондонских пропагандистов» и заключен в Алексеевском равелине Петропавловской крепости. Как известно, после трехлетнего заключения М. Налбандян с вконец надорванным здоровьем был сослан в Саратовскую губернию, где и скончался вскоре от туберкулеза в возрасте 37 лет. Это о нем писали из Лондона в Россию Герцен и Огарев: «…золотая душа, преданная бескорыстно, преданная наивно до святости… Поклонитесь ему – это преблагороднейший человек – скажите ему, что мы помним и любим его».
Из приводимых в книге «Воспоминаний о шестидесятых годах» Н. Николадзе выясняется, что сближение его с семьей Чернышевского произошло летом 1862 года в Павловске, куда он переехал из Петербурга и, по предложению Ольги Сократовны, поселился на даче Чернышевского. Рассказывая о Николае Гавриловиче, которого он наблюдал в непосредственной близости, Николадзе пишет:
«С утра до поздней ночи он погружен был в работу. По отзывам ближних, он не знал никаких развлечений: не посещал ни театров, ни концертов, ни клубов, ни даже знакомых. Карт, всеобщей тогда утехи, он не умел держать в руках. Нечего и говорить, что он не только не пил, но и не курил. Жену и сыновей, Сашу и Мишу, он просто обожал, души в них не чая. Ольга же Сократовна заботилась о нем, как только мать может заботиться о младенце. Она уверяла, что он не от мира сего, ни о чем житейском понятия не имеет, и если не смотреть за ним, то умрет с голоду» (стр. 108 – 109).
Так вспоминает Н. Николадзе о своем учителе, о своей пылкой юношеской влюбленности в него. Он пишет: «О себе он знал, что погибнет, но не подозревал, что это случится так скоро. Что больше всего меня в нем дивило, – это его вера, даже и мне казавшаяся наивною, в несокрушимую силу правды. Он убежден был, что все разумное непобедимо, что прогресс безостановочен и бессмертен. И еще был у него фетиш – народ» (стр. 110).
После ареста Чернышевского Ольга Сократовна, согласно распоряжению мужа, «разделалась… с дачею и столичною квартирой, уложила свои вещи и уехала в Саратов». Эту исполненную глубокой скорби главу своих воспоминаний Нико Николадзе завершает следующими строками: «Она уехала без всяких иллюзий, повторив мне на прощанье: «Они его не выпустят!» Хлопотать о Чернышевском, заботиться о нем, елико возможно, взялись Некрасов и Пыпин» (стр. 111).
Так обрывается приведенный в книге Вано Шадури отрывок из «Воспоминаний о шестидесятых годах» Нико Николадзе. Немалый интерес представляют и другие приведенные на страницах книги «Поэтический край» отрывки из отдельных статей и очерков Николадзе, относящихся к личности и деятельности Николая Гавриловича. О Чернышевском и его эпохе, о его влиянии на грузинскую литературу и общественную мысль писали и многие другие грузинские деятели. В своем сборнике В. Шадури счел возможным привести «лишь наиболее интересные высказывания грузинских шестидесятников и некоторых других передовых деятелей прошлого века» (стр. 125).
Этот раздел книги начинается с выдержек из произведений Ильи Чавчавадзе, лично знавшего Чернышевского и испытавшего сильное его влияние в собственном творчестве. В раздел включены наиболее значительные строки из воспоминаний Акакия Церетели, активного участника студенческого движения в Петербурге Виссариона Гогоберидзе, также знавшего Чернышевского, критика и публициста Сергея Месхи, писателя-народника Нико Ломоури, писателя-демократа Эгнате Ниношвили, журналиста Георгия Туманишвили, автора исследований и очерков о Чернышевском и его связях с кавказскими деятелями.
В небольшом, но насыщенном фактами разделе книги собраны материалы, освещающие участие грузинских деятелей в борьбе за освобождение Николая Гавриловича из ссылки. Особенно активное участие в этой нелегкой борьбе принимал Нико Николадзе, которому очень помогал двоюродный брат Чернышевского А. Пыпин, снабжая его необходимыми материалами и документами. Широкое общественное движение за освобождение великого демократа и хлопоты Николадзе привели к тому, что в 1883 году Чернышевский был переведен из Сибири в Астрахань. В статье, написанной 20 декабря 1883 года для тифлисской газеты «Новое обозрение» и опубликованной лишь в 1945 году, Нико Николадзе подробно рассказал о расправе царского правительства с великим писателем.
«Судьба Чернышевского, – подчеркивал он в своей статье, – кошмаром давила совесть всех, кто знал его «дело», кто знал, жертвою какой трагической необходимости и каких гнусных интриг пал один из благороднейших и сильнейших деятелей русской литературы. Он твердо перенес поистине ужасное испытание… Двадцать лет молчать, не пророня ни одной жалобы, ни одной просьбы, даже обращенной к родным, – согласитесь, это тоже соответствует величию трагизма, сгубившего его…» (стр. 157 – 158).
До конца своей жизни верный в дружбе, Нико Николадзе считал себя неоплатным должником Чернышевского, переписывался с его младшим сыном Михаилом, которому никогда не отказывал в своей поддержке, принимал участие в издании сочинений Николая Гавриловича. Эта близость к семье Чернышевского продолжалась и в дальнейшем, перейдя как бы в семейную традицию, в книге «Поэтический край» приведены некоторые письма дочери Нико Николадзе Русуданы Николадзе-Полиевктовой к внучке Чернышевского Нине Михайловне, директору Дома-музея Н. Г. Чернышевского в Саратове. Так, например, в одном из своих писем за 1940 год Р. Николадзе-Полиевктова признавалась Нине Михайловне: «Заочно вы очень близки нам из-за Н[иколая] Г[аврилови]ча, на благоговении к которому выросли мы все в семье Н. Я. Николадзе, с тех пор, как помним себя… Мы выросли и успели почти состариться на неиссякаемых рассказах отца и его друзей об их знакомстве с Н[иколаем] Гавриловичем] и Ольгой Сократовной» (стр. 172 – 173).
Материалы, собранные в книге «Поэтический край», свидетельствуют об огромном влиянии великого русского писателя и мыслителя на грузинскую общественность и о горячей любви и признательности ему деятелей грузинской литературы и культуры нескольких поколений.