№11, 1963/Полемика

Литература и антикоммунизм

Jurgen Ruhle, Literatur und Revolution. Die Schriftsteller und der Kommunismus, Kiepenheuer und Witsch, Koln – Berlin, 1960, 610 S.

Изучение процессов, идущих в современной художественной литературе, сегодня немыслимо без учета опыта советской литературы, громадного влияния на ход этих процессов искусства, рожденного Великой Октябрьской социалистической революцией. Естественно, что освещением истории и сегодняшней практики советской литературы, проблемой отношения художников разных стран к марксизму-ленинизму занимаются исследователи различных взглядов, в том числе и буржуазные. Вопрос в том, как они это делают…

Юрген Рюле, автор книги «Литература и революция», с подзаголовком «Писатели и коммунизм», – отнюдь не новичок в литературоведении и критике, – он уже опубликовал шесть крупных работ на материале советской, немецкой и других литератур. Заглавие этой книги, вышедшей в 1960 году, но представляющей явление достаточно характерное и сегодня, довольно точно определяет ее тему – действительно крайне актуальную и важную.

Прежде всего удивляет то обстоятельство, что основным источником информации о литературном процессе в Советском Союзе для автора книги служит… школьный учебник, хотя в последнее время и в Советском Союзе, и за его рубежами появилось немало работ, предназначенных для взрослых людей.

Однако наше удивление скоро рассеивается. Ю. Рюле эти работы просто не нужны: он с самого начала категорически отрицает всякую положительную роль коммунизма и коммунистической партии в деле развития культуры вообще и литературы в частности. Таким образом, все, что связано с коммунизмом, для Ю. Рюле неприемлемо – и, конечно, неприемлема литература, созданная в духе социалистического реализма, коммунистической партийности. Пафос книги – в утверждении пагубного влияния революции на искусство. Правда, революцию Ю. Рюле понимает весьма своеобразно: она воспринимается им не как процесс движения общества вперед, к более совершенным формам жизни, а лишь как захват власти, государственный переворот. Из этой предпосылки и вытекают нелепые исторические параллели, парадоксальные выводы, сконструированные Ю. Рюле явно для того, чтобы подтасованными аналогиями дискредитировать социалистическую революцию и социалистическое искусство. Особо «выигрышный» для себя момент Ю. Рюле видит в судьбах тех художников, которые стали жертвами беззаконий периода культа личности. Однако автор книги предусмотрительно умалчивает о том, что речь идет именно о произволе, о нарушениях революционной законности.

«Корнем всякого зла» в литературе Ю. Рюле считает партийность, «продиктованную Лениным». Чтобы не попасть впросак, он намеренно игнорирует дух партийных постановлений о литературе; он не считает нужным говорить о ленинских тезисах по поводу пролеткультов и их литературно-художественной, практики; он замалчивает постановление Центрального Комитета партии «О политике партии в области художественной литературы» (1925). Именно эти партийные документы, а также постановление «О перестройке литературно-художественных организаций» (1932)) убедительно опровергают измышления врагов коммунизма о «диктате» партии в области литературы и искусства. В них, как в зеркале, отражены наиболее общие закономерности развития молодой советской культуры, опиравшейся уже в середине 20-х годов не только на классические традиции передовой русской литературы XIX века и на опыт таких прославленных мастеров пролетарской литературы, как М. Горький и А. Серафимович, Д. Бедный и В. Маяковский, но также на творчество молодых писателей, пришедших в литературу с фронтов гражданской войны (Д. Фурманов, А. Фадеев, М. Шолохов и др.). Эти писатели явились авангардом социалистического реализма, развивали этот метод. Становление социалистического реализма явилось результатом закономерного процесса, органического развития искусства в новых условиях, в условиях поступательного движения советского общества, побед социализма в экономической и политической сфере. Не понимают этого только те, кто сознательно закрывает глаза на историческую правду.

Никакого открытия нет в утверждении Ю. Рюле о том, что «художественная свобода немыслима без свободы политической». Важно только, как понимать свободу. Мы понимаем ее не с позиции абстрактного, внеисторического гуманизма, а с классовой, конкретно-исторической точки зрения. Лучшие представители советской литературы свободно отдали свое перо «в услужение» социализму (Маяковский); они свободно отдавали свои симпатии людям, завоевавшим и строящим новый мир, – Левинсону и Кожуху, Чапаеву и Корчагину, Чумалову и Давыдову. Кто «заставлял» Маяковского стать поэтом революции, до самого последнего листка отдающим свое творчество «планеты пролетарию»? Разве не свободно возвратился Алексей Толстой из эмиграции, чтобы в своем творчестве рассказать соотечественникам о бесчеловечности и вырождении буржуазной культуры? Разве не свободно вступил в ряды борцов со старым, корыстным миром великий гуманист Максим Горький?

Мимо всех этих общеизвестных фактов западногерманский критик просто проходит; его цель – любыми средствами представить советских писателей «жертвами партийного диктата». Он изо всех сил старается найти подтверждение своим взглядам в судьбах таких поэтов, как Блок и Есенин, Но и здесь его ждет неудача:

Цитировать

Веселый, И. Литература и антикоммунизм / И. Веселый, И. Щадей // Вопросы литературы. - 1963 - №11. - C. 169-173
Копировать