Леся Украинка в воспоминаниях современников
«Спогади про Лесю Українку», «Радянський письменник», Київ, 1963, 518 стр.
Поэзия Леси Украинки все больше входит в обиход самых широких кругов советских читателей. Вполне законно их желание глубже познакомиться и с жизнью поэтессы, которая, несмотря на тяжкий недуг, на физические страдания, всегда была певцом мужества я стойкости. Иван Франко писал: «…Читая мягкие и расслабленные или холодно-резонерские сочинения молодых украинцев-мужчин (речь идет о поэтах-декадентах. – А. Д.) и сравнивая их с этими бодрыми, сильными и смелыми и вместе с тем такими простыми, такими искренними словами Леси Украинки, невольно думаешь, что эта больная, слабая девушка – едва ли не единственный мужчина во всей современной Украине».
До сих пор еще нет подлинно научной биографии Леси Украинки. Есть множество причин, осложняющих задачу написания такой биографии. К их числу относится весьма ограниченное количество мемуаров ее современников, достоверно воспроизводящих важнейшие эпизоды жизни Леси Украинки, наполненной поистине титаническим трудом поэта-трибуна, поэта-революционера. По понятным в условиях царской России причинам конспирации очень трудно, а подчас и невозможно уловить некоторые важные связи Леси Украинки с всероссийским социал-демократическим движением: порой о них можно только догадываться по отдельным намекам в эпистолярном наследии писательницы (к сожалению, некоторые важные и значительные письма Леси Украинки до сих пор не опубликованы).
Писательница не оставила автобиографии. Конечно, внимательному читателю мужественный характер поэтессы раскроется и со страниц ее лирики, драматических поэм, литературно-критических и публицистических статей. Но очень интересны и мемуары, свидетельства современников. С этими мыслями берешься за чтение сборника «Воспоминания о Лесе Украинке». Составитель сборника (он же автор вступительной статьи и комментариев) А. Костенко приложил немало труда, чтобы собрать все сколько-нибудь значительные материалы, в том числе и хранившиеся в архиве Института литературы имени Т. Г. Шевченко АН УССР. В результате получился объемистый том, куда вошли воспоминания свыше двадцати авторов. Правда, некоторые из этих воспоминаний могут быть так названы только условно. Очерки современных украинских писателей А. Димарова, А. Ильченко, Дм. Косарика и других о встречах с людьми, знавшими Лесю Украинку, представляют лишь беглые записи высказываний старожилов. Возможно, что эти очерки надо было выделить в особый раздел.
Материал расположен хронологически – в связи с основными периодами биографии поэтессы, однако наиболее полно представлен период ее детства. В этом отношении ценны записи сестры Леси Украинки, Ольги Косач-Кривинюк. Замкнутая по характеру, Леся особенно близка была именно с ней. Об этом можно судить не только по воспоминаниям Ольги Косач, но и по многочисленным письмам, адресованным ей поэтессой. В этих воспоминаниях, которые ранее были известны лишь в отрывках, выразительно предстает живой образ отца Леси Украинки, Петра Антоновича Косача. Становится ясным, какую большую роль сыграл этот гуманный и благородный человек в духовном развитии детей, особенно Леси, которую он очень любил. Как утверждает Ольга Косач, из всех шести детей Леся больше всего походила на отца не только внешне, но и всем складом характера – принципиальностью, внимательным и чутким отношением к людям, доброжелательством, мягкостью и вместе с тем строгостью к себе и другим.
Впервые публикуются воспоминания мужа Леси Украинки, Климента Квитки, известного музыковеда, в последние годы жизни» бывшего профессором Московской консерватории и умершего в 1953 году. В этих очень интересных воспоминаниях, написанных порой бегло, как бы стенографически, содержатся важные штрихи из творческой биографии Леси Украинки. Надо не забывать, что супругов объединяла любовь к украинской народной песне и украинской музыке, а эта черта весьма существенно отразилась в поэзии Леси Украинки. К. Квитка высказывает в начале своих записей «еретическую» мысль, что «ее биография, должно быть, никогда не будет написана». И объясняет это тем, что по болезненному состоянию поэтесса находилась как бы в стороне от общественной жизни родины, что же касается событий личного характера, то она «была вообще против опубликования фактов из интимной жизни и переписки покойных деятелей». С этими соображениями убедительно полемизирует комментатор: легенда об общественной пассивности Леси Украинки развенчивается рядом новонайденных документов, из которых видно, что она, несмотря на тяжелую болезнь – костный туберкулез, была тесно связана с социал-демократическим движением, и недаром ее стихи печатались в подпольных прокламациях и листовках.
Леся Украинка не хотела, чтобы факты ее личной жизни стали достоянием печати, но это не значит, что исследователь не должен касаться тех обстоятельств, которые оказывали непосредственное воздействие на создание того или иного произведения.
В письме к И. Франко от 13 января 1906 года Леся Украинка писала по поводу его стихотворения «Из дневника»: «Я понимаю ваше чувство, что вы как бы несколько стыдитесь этих стихов, но понимаю не потому, что нахожу смысл в этой стыдливости, а только потому, что по себе знаю это чувство. Однако я думаю, что наши личные мысли и чувства чего-нибудь да стоят, если нам не то страшно, не то немного стыдно выносить их на перекресток. Значит, это искреннее, острое чувство, или горячее, или до боли холодное».
Воспоминания К. Квитки содержат много интереснейших фактов из творческой жизни поэтессы. Читатель со вниманием прочитает и о зарождении «Руфины и Присциллы», и о «Кассандре», и о драматической поэме «В пуще», и о других поэтических замыслах Леси Украинки.
Здесь нет возможности остановиться на всех воспоминаниях, вошедших в сборник. О разных периодах жизни Леси Украинки рассказывают впервые опубликованные воспоминания Остапа и Галины Лысенко- сына и дочери знаменитого композитора, с семьей которого была близка семья Косачей, особенно в киевский период жизни Леси Украинки. Пребывание поэтессы в Египте живо описывает очевидец Микола Охрименко (печатается впервые); о встречах и беседах с Лесей Украинкой сообщает интересные подробности и писатель Д. Лукьянович.
Но мемуары матери поэтессы, Ольги Петровны Косач-Драгомановой (псевдоним – Олена Пчилка), в том виде, в каком они поданы в сборнике, не могут не вызвать возражения. И не только потому, что они записаны с ее слов чужим пером в 1929 году, когда она уже была в преклонном возрасте и поэтому путала и сдвигала многие факты и события. Речь идет и о расхождениях чисто идейного характера между Оленой Пчилкой и ее дочерью. Олена Пчилка как писательница придерживалась реакционных взглядов, целиком расходившихся с мировоззрением Леси Украинки. Поэтесса никогда, даже в начале своей деятельности, не стояла на позициях своей матери, и поэтому к высказываниям и оценкам Олены Пчилки надо относиться с большой осторожностью. Когда автор воспоминаний пишет, что Леся Украинка создала «интересную драму «Боярыня» из жизни украинцев XVII века в Москве» и что это «была настоящая драма из тогдашней украинской жизни на основе русской новой жизни», то такое высказывание требует серьезного комментария, который в книге отсутствует. Между тем резко русофобская драма «Боярыня» и по идеям, и по стилю, и по художественным качествам настолько стоит ниже всего, написанного Лесей Украинкой, что сама поэтесса при жизни ее не опубликовала. Олена Пчйлка после смерти дочери впервые напечатала драму в своем журнале «Рідний край» в 1914 году. Трудно установить, что в драме осталось от Леси Украинки, а что ретушировано редакторским карандашом Олены Пчилки, на который Леся не раз жаловалась в письмах. Во всяком случае ни в одном из последних украинских изданий поэтессы, в том числе ив собрании сочинений, «Боярыня» не помешалась.
Автор комментариев ограничивается фактической справкой о публикации «Боярыни», но избегает идейной характеристики этого произведения, заставляя читателя верить в правдоподобие слов Олены Пчилки и в ее оценку «Боярыни».
А. Костенко неточно изображает отношения между Оленой Пчилкой и Лесей Украинкой. В комментариях он весьма неопределенно говорит, что Олена Пчилка «осталась в границах народнического мировоззрения». И хотя автор указывает, что дочь поднялась «несравненно выше как мастер слова и как революционный борец», он тут же добавляет: «…напрасно некоторые исследователи пытаются любой ценой находить конфликты между двумя писательницами». Эти конфликты не надо долго искать, они возникали всякий раз, когда Олена Пчилка хотела навязать свою волю революционной поэтессе. Нельзя забывать о том, что Олена Пчилка, начав в 80-е годы с пропаганды буржуазно-либеральных идей, чем далее, тем более оказывалась на реакционных, националистических позициях (это, в частности, сказалось и на программе редактируемого ею журнала «Рідний край»). Конечно, Олена Пчилка немало сделала для воспитания в Лесе Украинке любви к украинской культуре и украинскому народному творчеству, но все же ссылка А. Костенко на незыблемость родственных чувств между матерью и дочерью ничуть не снимает вопроса о различии идеологий двух писательниц.
Несмотря на многие весьма субъективные высказывания автора статьи, в частности на очень спорную периодизацию творчества Леси Украинки, А. Костенко, повторяем, сделал полезное дело, собрав и подготовив к печати мемуары современников великой украинской поэтессы. Однако это еще только начало. Многие годы – лежит мертвым грузом уже готовая «Летопись жизни и творчества Леси Украинки», составленная известной исследовательницей творчества поэтессы М. Деркач. Надо надеяться, юбилейный 1963 год даст толчок к осуществлению этого и других весьма ценных изданий, посвященных жизни Леси Украинки.