Коротко о вечном

М. Ф. Мурьянов, Пушкинские эпитафии, М., «Наследие», 1995, 112 с.

Культурное и художественное значение надписей, преимущественно мемориальных, на предметах и особенно памятниках, среди которых преобладают надгробные, наукой осознано давно. Существуют, например, исследования латинских эпиграмматических (в первоначальном значении слова) текстов¹. Недавно же появились еще две книги: А. Хоментовской (1881 – 1942) о ренессансных эпитафиях, написанная около шестидесяти лет назад², и немного не дожившего до выхода своего труда М. Мурьянова – о пушкинских литературных эпитафиях.

В предпосланном книге М. Мурьянова предисловии А. В. Михайлова, еще одного автора, не дожившего до этой публикации, ничего не говорится об эпитафиях и конкретном содержании рекомендуемого исследования. Это довольно общие лирико-патетические размышления о филологии и пушкинистике с выходом на самую обширную проблематику: «Та проблема, какой некогда занимался Иоганн Якоб Бахофен, – о связи искусства с культом мертвых, о происхождении первого из второго, – эта проблема (одна среди нескольких подобных) приближается к нам и оказывается относящейся вовсе не к седой и непроглядной древности, в дали которой она теряется, но взаимозависящей с тем, что мы привыкли считать относительно недавним» (с. 10).

Зато сама небольшая книжка М. Мурьянова в высшей степени конкретна, обстоятельна и скрупулезна. Удивляет лишь, что в главе «Из истории жанра» из работ о претендующих на художественность реальных эпитафиях названы только статьи «Эпитафия» М. Гаспарова в «Краткой литературной энциклопедии», «Русская эпиграфика в советское время» М. Сотниковой в издании «Вспомогательные исторические дисциплины» (т. 3, Л., 1970) и «Российский лапидарный слог» автора настоящей рецензии в «Вопросах литературы» за 1991 год (без подзаголовка «Маргинальные метро-ритмические формы» и с неверным указанием номера журнала – 6-й вместо 11 – 12-го). М. Мурьянову вполне могли быть известны и другие специальные работы³, а также публикации памятных надписей в альбомах, путеводителях, сборнике «Эпитафии» (Ярославль, 1991) и т. д. Впрочем, исследователю не обязательно было учесть все, его задача другая, ведь из эпитафий Пушкина лишь одна – маленькому сыну декабриста С. Г. Волконского и его жены Марии Николаевны, умершему, когда родители были в Сибири, – оказалась действительно выбита на кладбищенском памятнике. К тому же литературное качество «кладбищенских эпитафий золотого века русской поэзии на материале столицы» (с. 20) охарактеризовал сам Пушкин:

Купцов, чиновников усопших мавзолеи.

Дешевого резца нелепые затеи,

Над ними надписи и в прозе и в стихах

О добродетелях, о службе и чинах;

1. Ф. А. Петровский, Латинские эпиграфические стихотворения, М., 1962; Е. В. Федорова, Латинские надписи, М., 1976.[↩]
2. А. И. Хоментовская, Итальянская гуманистическая эпитафия: ее судьба и проблематика, СПб., 1995.[↩]
3. С. Кржижановский, Эпитафия. – В кн.: «Литературная энциклопедия. Словарь литературных терминов», в 2-х томах, т. 2., М. -Л., 1925; Н. И. Платонов, Поэзия псковских кладбищ. – В кн.: «Познай свой край». Сборник псковского общества краеведения, вып. IV, Псков, 1929; В. Н. Топоров, Материалы к русской стихотворной эпитафии. – В кн.: «Балто-славянские этнокультурные и археологические древности. Погребальный обряд»,М., 1985; С. И. Николаев, Проблемы изучения малых стихотворных жанров (эпитафия). – В кн.: «XVIII век». Сб. 16. «Итоги и проблемы изучения русской литературы XVIII века», Л.», 1989 (и библиография в статье); Т. С. Царькова,К изучению стихотворных надписей. – «Русская литература», 1990, N 3; Т. С. Царькова, С. И. Николаев, Эпитафии петербургского некрополя. – В кн.: «Исторические кладбища Петербурга», СПб., 1993; С. И. Кормилов, Русский лапидарный «удетерон» и моностих. – «Известия Академии наук СССР». Серия литературы и языка, 1991, т. 50, N 2; он же, Издания российских некрополей рубежа XIX-XX веков и их роль как источников но истории стиха. – В кн.: «Время Дягилева. Универсалии серебряного века. Третьи Дягилевские чтения. Материалы», вып. 1, Пермь, 1993. Новейшие публикации: Т. С. Царькова,Стих в народной бытовой эстетике. – В кн.: «Русская литература и культура нового времени», СПб., 1994, с. 254 – 257, 269 – 270; С. И. Кормилов, Архаические и архаизированные стиховые формы в русской реальной эпитафии XVIII-XIX веков. – В кн.: «Текст: грани и границы. Сборник научных статей», Орел, 1995; он ж е, Маргинальные системы русского стихосложения, М, 1995, с. 41 – 70.[↩]