Классика и современность

В конце прошлого года состоялась очередная всесоюзная конференция, организуемая раз в два года кафедрой теории литературы МГУ. Она была посвящена теоретическим аспектам изучения классической литературы и ее современного функционирования.

Открывая конференцию, Николаев подчеркнул идеологический аспект в изучении литературной классики и отметил настоятельную необходимость конкретного истолкования основных категорий, важных для выявления ее содержания и характеристики ее исторического бытия. При абстрактном истолковании такие понятия, как народность, национальная специфика, интернациональное значение и т. п., теряют свою содержательность и становятся иногда небезобидными в идеологическом отношении. В настоящее время назрела потребность в теоретическом подходе к функционированию классики, предполагающем тесный союз историков и теоретиков в выяснении вопроса о том, что такое классика, где границы, отделяющие ее от беллетристики. В определении классики важно учитывать научное понимание специфики художественной литературы в ее содержательном качестве. Особый круг проблем связан с классикой XX века, в частности классикой социалистического реализма, и ее значением для современной литературы.

«Классика составляет ту часть литературы, которая живет в большом историческом времени, получая неизменно высокую оценку читательской публики», – сказал В. Хализев в докладе «Литературная классика и современность». Классическая литература пробуждает интерес читателей к тому, что остается живым и насущным в составе культурно-исторического прошлого, можно сказать, что она является предпосылкой и стимулом диалога эпох. Дело в том, что классическая литература порождается открытостью времени ее появления не только будущему, но и прошлому, она имеет многовековые исторические корни. Обусловленная прежде всего идейно-художественной атмосферой эпохи ее создания, классика вместе с тем активно наследует традиции духовной жизни и соответствующих ей форм культуры. Эти традиции складываются и бытуют не только в кругу привилегированного меньшинства, но и в жизни большинства, составляющего народ. Поэтому при историко-генетическом рассмотрении классики важно понятие народной культуры, которая не сводится к религиозно-мифологическим представлениям, фольклору, карнавально-смеховой стихии, но включает в себя и бытовой уклад с его нравственными основами и моральными устоями, с присущими ему пространственно-временной организованностью и предметно-вещным миром и формами поведения людей. Причастность народной бытовой культуре составляет важнейшую сторону литературной классики (в особенности реалистической). Научное освоение этого аспекта литературы, живущей в веках, способно пролить свет на воплощенные в ней непреходящие духовные ценности.

Сходные проблемы рассматривал А. Михайлов в докладе «Судьба классического наследия после культурного рубежа XVIII-XIX вв.». Поставив вопрос о диалектике живого классического наследия, докладчик подчеркнул, что самостоятельность литературного развития всегда относительна, ибо пружина его не только в литературе, но и в культурном сознании, в языке исторических эпох. Литературоведению необходимо учитывать сферу исторического сознания как целого и логику его как процесса. Связь художественного творчества со всей сферой исторического сознания докладчик продемонстрировал на примере развития словесного искусства в переломную эпоху от XVIII к XIX веку. В условиях таких исторических событий, как французская революция и ее последствия, образовалась пропасть, отделившая классицизм и все предшествовавшие ему художественные эпохи от романтизма и реализма. В традиционной культуре «готового слова», надличного состава, который как бы извне задается поэту, конкретность жизни и ее герои осмыслялись как пример уже известного закона и судьбы. Обратившись к произведениям Петрарки, Аввакума, Хераскова, докладчик показал ведущую роль мифологической культуры и риторических принципов мышления в их творчестве. Начало XIX в. открыло человеческое «я», и тем была подготовлена смена мифориторической словесности реализмом. Стало возможно создание произведений в новом измерении; ориентированных на освоение жизни, так сказать, «по горизонтали», не «по вертикали», как прежде. Эта смена творческих принципов подтверждает, что литературоведению необходимо полноценное знание «языка» ушедших культур, в русле которых создано было немало произведений литературной классики и отголоски которых можно нередко уловить даже в реализме.

Интерпретации русской классической драматургии на советской сцене был посвящен доклад А. Журавлевой. «Интерпретационный бунт» в современном театре вызван трудностями, которые переживает сейчас школа психологической игры. На протяжении почти века эта школа отождествлялась со сценическим реализмом. Но психологизм – явление историческое, очевидна его связь со специфически «романным» художественным сознанием. «Театральное» же художественное сознание – древнее и шире «романного». Театр Вахтангова и Мейерхольда можно рассматривать как отстаивание театрального в противовес узкопонимаемому реализму как жизнеподобию на сцене. Такое жизнеподобие – вершина, но в нем таится и возможность кризиса театра, поскольку оно достигается отказом от сценичности (например, разнообразные формы «антиречи» – подтекст, умолчание у Чехова и т.