Каким должен быть словарь

Наша литературоведческая справочно-словарная литература, в частности по вопросам поэтики, очень бедна. «Краткий словарь литературоведческих терминов» Л. Тимофеева и Н. Венгрова адресован школьникам, поэтому его словник и объем очень ограничены. «Краткая литературная энциклопедия» – справочник общелитературный, статьи по поэтике составляют малую ее часть, они очень лаконичны, словник недостаточно полон. Первое издание «Словаря поэтических терминов» А. Квятковского вышло в 1940 году тиражом в 15 тысяч и давно разошлось. Поэтому идею выпуска нового издания массовым тиражом (150 тысяч) можно только приветствовать.

Нужно ли говорить, сколько труда надо затратить на составление словаря, какие требования предъявляет подобная работа к эрудиции автора? Впрочем, эрудиция автора известна и рецензируемая книга это лишь подтверждает. Не только дилетант, но и специалист сможет почерпнуть из нее полезные сведения. Автор одинаково свободно пишет о литературе античной и русской, западноевропейской и восточной.

Новый словарь заметно отличается от первого издания; несколько расширен словник (на одну пятую: с 543 терминов до 670), значительно увеличен размер статей, объем книги возрос приблизительно втрое. Тот факт, что все статьи принадлежат одному автору, немаловажное достоинство: нет разнобоя и прямых противоречий, частых в энциклопедиях в большим авторским коллективом. С другой стороны, это достоинство превращается иногда в серьезный недостаток, о чем будет сказано ниже.

По своему жанру словарь – прежде всего справочник, к которому будут обращаться самые разные читатели – от профессора-филалога до школьника. Естественно, что научный словарь (в отличие от школьного словарика) должен отвечать прежде всего двум требованиям: словник должен быть возможно более полным, толкования терминов должны соответствовать данным современной науки. Рассмотрим «Поэтический словарь» с этих двух точек зрения.

Продуманный словник важен для всякого словаря, но для литературоведческого в особенности, ибо в нашей науке терминология далека от совершенства. То одними термином обозначаются разные явления (например, ассонанс – повтор гласных и разновидность неточной рифмы), то, наоборот, одно и то же явление называется разными словами (например, консонанс и диссонанс), то термин с годами меняет свое значение или употребляется разными учеными в различных значениях (например, фабула и сюжет).

Очевидно, автор должен включить в словарь максимум терминов, во всяком случае, употребительных в науке XX века. Если есть параллельные, синонимические – взяв один как основной, остальные дать отсылочными (например, как в словаре: Астеизм – см. Антифразис). Если есть колебания в значении термина – указать, кто в каком значении употребляет. При этом в словаре (ведь это справочник!) надо избегать субъективизма: нравится автору термин или не нравится, раз он существует – надо объяснить. Субъективные наклонности здесь ограничены правом автора взять какой-либо термин в качестве основного, другие дать отсылочными.

К сожалению, в «Поэтическом словаре» легко обнаружить неполноту и непоследовательность в словнике. Многое просто непонятно. Почему есть Сюжет, Завязка, но нет Конфликта, Кульминации, Развязки; есть Вставная новелла, но нет Обрамляющей; есть Повесть, но нет Рассказа, Романа (только Роман в стихах!), Очерка; есть Трагедия, Водевиль, Фарс, но нет Драмы и Комедии; есть Акаталектика, но нет Гиперкаталектики? Это тем более удивительно, что в первом издании некоторые из этих слов были (Драма, Комедия, Развязка)… Нет в словаре таких нужных статей, как: точная и неточная рифма, глубокая рифма, стих Маяковского (лесенка, ступенька, подстрочие), вне метрическое (сверхсхемное) ударение, отягчение, сильный и слабый слог (место, время), рифмовка (способы рифмовки), смежная рифма, говорной и ораторский стих и т. д. и т. д.

Некоторые из этих терминов попали в другие, обобщающие статьи, но не всегда с объяснениями; некоторых вы не найдете совсем. А теперь представьте себе словарь в руках читателя-нефилолога. Он где-то встретил слова «точная и неточная рифма», хочет узнать значение терминов – и не находит в словаре этих слов. А открыв его на слове Рифма, наталкивается на загадочную фразу: «По характеру звучания различаются Р.: точные и приблизительные, богатые и бедные, ассонансы, диссонансы, составные, тавтологические, неравносложные, разноударные» (стр. 248). Это все. Правда, часть этих терминов попала в словник и толкуется. В статьях Ассонанс и Диссонанс вы встретитесь и с отсутствующей в перечне Неточной рифмой, хоть и не растолкованной. Но некоторые термины (они набраны здесь курсивом¹) так и остались загадкой для читателя-нефилолога, да вдобавок к прежним незнакомцам прибавились еще «разноударные» рифмы. Придется вашему читателю-нефилологу махнуть рукой и заглянуть в «Краткий словарь литературоведческих терминов. Пособие для учащихся средней школы» Л. Тимофеева и Н. Венгрова. Там под словом Рифма он найдет точное определение точной рифмы.

Зато и в словнике и в статьях читатель найдет термины, изобретенные А. Квятковским и ни у одного другого автора не встречающиеся: тактометрический период, крата, контрольный ряд…

В нашей науке, как уже говорилось, терминология и без того запутана, поэтому браковать старые термины и вводить новые следует очень осторожно. Ведь главное в термине не этимологическая точность, а общепонятность, общеупотребительность. Не отменяют же физики термин «атом» (неделимый), хотя и научились его делить. Зачем же называть, например, трехстопный амфибрахий – трехкратным (стр. 27) и т. п.? Это может лишь запутать читателя, а научности не прибавит. Научность – не в отдельных словах, а в методе анализа, логике рассуждений.

Но необычная терминология нужна А. Квятковскому для утверждения его необычной теории, в которой он расходится с подавляющим большинством современных ученых, если не со всеми.

Надо оговориться. Часть словаря, касающаяся общих вопросов поэтики, написана на высоком научном уровне. Конечно, есть статьи более или менее удачные, встречаются спорные положения, но это не умаляет достоинства книги. Речь идет здесь о теории стиха, точнее, о проблемах такого фундаментального ее раздела, как метрика.

Имеет ли ученый право не соглашаться с общепринятой точкой зрения, спорить с признанными авторитетами? Несомненно. И когда А. Квятковский сравнительно недавно выступил с парадоксальной статьей по вопросам метрики², в которой бросил перчатку всем современным стиховедам, то он осуществил это свое священное право. И редакция журнала «Русская литература» поступила, на мой взгляд, совершенно правильно, поместив эту статью.

Но словарь не монография, а справочник, адресованный широкому читателю. Тут нужно быть очень тактичным в дозировке спорных положений и их подаче. Читателю-неспециалисту нет дела до стиховедческих споров и индивидуальных мнений, он ищет устоявшихся точек зрения, общепризнанных истин. И не всегда их находит.

Правда, автор оговаривается, что «применяет такой метод решения спорных проблем стиховедения: сначала излагается более или менее общепринятое мнение, а затем дается авторское ритмологическое толкование…» (предисловие «От автора», стр. 4 – 5). Это верно, излагается – но не во всех статьях, а главное, как излагается…

В том же предисловии сказано: «Среди русских стиховедов нет единой точки зрения на теорию стиха… Это объясняется тем, что условно-каноническая теория стиха, унаследованная со времен Тредиаковского – Ломоносова, безнадежно устарела: она была основана на примитивных представлениях о строении стиха, какие сложились в 18 в….» (стр. 4). Получается, что все современные стиховеды (а это – Б. Томашевский, В. Жирмунский, Л. Тимофеев, А. Колмогоров и многие другие) лишь повторяют безнадежно устаревшие «примитивные представления» XVIII века. Им всем противостоит «автор «Словаря», разработавший систему тактометрической ритмологии» (стр. 4). Формулировка не слишком скромная…

Предисловию соответствуют композиция и тон словарных статей. «Более или менее общепринятое мнение» излагается (если излагается) бегло, скомканно, часто неточно и упрощенно, зато подробнейшим образом развивается «тактометрическая ритмология» – в тоне столь же категорическом и безапелляционном, как и в предисловии.

Но в чем же суть расхождений А. Квятковского с современными стиховедами и суть его теории?

Большинство современных ученых – при всех частных несогласиях – сходятся в следующем:

1. Ритмическая организация стиха зависит от фонетического строя языка.

2. В древнегреческом и латинском языках были существенны (фонологичны) различия долгих и кратких гласных. Соответственно античный стих строился на чередовании долгих и кратких слогов, каждый стих был равен другому по времени произнесения (изохронен), что сближало ритм стиха с музыкальным ритмом.

3. В русском языке нет фонологического различия долгих и кратких гласных, зато существенную роль играет ударение. Ритм стиха основан на так или иначе организованном чередовании ударных и безударных слогов. Ритм стиха принципиально отличается от музыкального (нет изохронности, растяжения слогов, как в пении; паузы – внутристиховые и межстиховые – но имеют определенной длительности и в счет ритмических единиц не входят).

А. Квятковский стоит на противоположной точке зрения. Он уподобляет ритм стиха тактовому ритму музыки (а в музыке такты изохронны, длительность поющегося слога строго определена, как и длительность паузы), не видит разницы между стихом песни и литературным речевым стихом. Его теория стиха универсальна, применима ко всем языкам, всем системам стихосложения. Наличие двусложных размеров он отрицает, сводя ямбы и хореи к «четырехдольникам» (в этом термине в усложненном виде возрождается давно и убедительно опровергнутая Б. Томашевским «пеоническая» терминология).

Вот как выглядит в тактовой интерпретации А. Квятковского стихотворение Блока «Из газет»:

| Вста-ала в си|я-аньи. Крес|ти-ила де|тей. ∧∧

И | де-ети у|ви-идели | ра-адостный | сон. ∧∧∧|

| Положила | до́ полу кло|нясь ∧ голо|вой, ∧∧

По|сле-едний зем|ной ∧ по-о|клон. ∧∧∧|∧∧∧∧|

| Коля ∧ про|сну-улся. ∧| Радостно вздох|нул, ∧

Голу|бо-ому ∧| сну ∧ еще | рад ∧ ная|ву. ∧

Прока|ти-ился и | за-амер стек|ля-анный ∧| гул: ∧∧

Зве|ня-ащая | дверь ∧∧∧| хлопнула вни|зу. ∧∧

Про|шли ∧∧ ча|сы. ∧ Прихо|дил ∧ чело|век. ∧

С оло|вя-анно-ой | бля-ахой на | тё-оплой ∧| шапке. ∧

Сту|чал и дожи|да-ался у | двери чело|век. ∧∧

Ни|кто ∧ не от|крыл. ∧ Иг|ра-али ∧| в прятки, ∧∧|

| Бы-ыли ве|селые мо|ро-озные | святки… ∧∧|

А вот «Наш марш»Маяковского:

| Бе-ейте ∧| в пло-ощади | бу-унтов ∧| то-опот! ∧|

| Вы-ыше ∧| го-ордых го|лов ∧ гря-а|да! ∧∧∧|

| Мы ∧∧ раз|ли-ивом вто|ро-ого по|топа

Пере|мо-оем ми|ров ∧ горо|да. ∧∧∧|∧∧∧∧|

| Дней ∧∧∧| бык ∧∧∧| пег. ∧∧∧|∧∧∧∧|

| Ме-едленна | лет ∧ а-ар|ба. ∧∧∧|∧∧∧∧|

| Наш ∧∧∧| бог ∧∧∧| бег. ∧∧∧|∧∧∧∧|

| Се-ердце ∧| наш ∧ бара|бан ∧∧∧|∧∧∧∧|

и т. д.

Вам до сих пор казалось, что эти стихотворения написаны совершенно разными размерами? Ошибка условно-канонической теории стиха! В обоих – «четырехкратный четырехдольник».

В короткой рецензии нет возможности подробно анализировать «тактометрическую ритмологию». Скажу лишь одно: попробуйте прочитать цитируемые стихи по приведенной схеме, со всеми паузами и растяжениями, дирижируя или отбивая такт ногой. Вряд ли это вам сразу удастся, а когда наконец выйдет, вряд ли такое речитативное чтение вас удовлетворит. Но предположим, что вы научились так читать и что вам это нравится. Что это доказывает? Только то, что ваша манера чтения совпала с манерой автора «Словаря». Но она вовсе не является обязательной для всех. Беда «тактометрической ритмологии» в том, что ее создатель исходит не из анализа сложных явлений языка и стиха, а из априорной схемы, основанной на собственной, отнюдь не общеобязательной манере декла-

мации³. Поэтому все положения этой теории крайне субъективны.

В это усложненное прокрустово ложе укладывается любой живой стих; если ноги торчат – их обрубают, если коротки – растягивают (паузы и растяжения слогов).

Система универсального прокрустова ложа применяется автором последовательно. В приведенной цитате из Блока автор в одном случае поставил ударение: «дó полу». Зачем это понадобилось? Потому что стих: «Положила до полу земной поклон» – анапестического строения, и в ряду других его естественно читать «до пóлу». Но такое ударение разрушает тактовую схему…

Многие статьи словаря велики по объему. Как уже говорилось, словник но сравнению с первым изданием увеличен всего на одну пятую, а объем книги – втрое. Казалось бы, есть достаточно места для подробного изложения различных точек зрения и для научной полемики с развернутой аргументацией. Но автор часто просто обходит то, что противоречит его теории.

Так, например, Кантемир в известном «Письме Харитона Макентина к приятелю о сложении стихов русских» – трактате, в котором излагалась теория силлабического стиха, писал вполне определенно: «Стоп, рассуждение не нужно» ⁴. А. Квятковский игнорирует это и пишет: «Двусложие было счетной мерой виршевой просодии» («Силлабическое стихосложение», стр. 260). Не ведал Кантемир, что творил…

Да что Кантемир! У него «примитивные представления» XVIII века. Наших современных стиховедов постигла та же судьба. В «Указателе избранной литературы» названы «Введение в метрику» В. Жирмунского, «Силлабический стих» и «Очерки теории и истории русского стиха» Л. Тимофеева, «Стих и язык» Б. Томашевского. Но напрасно читатель стал бы искать изложения мыслей этих ученых о глубокой связи форм стиха с законами языка. Это противоречит «тактометрической ритмологии» – и это просто игнорируется.

Наконец, еще раз о тоне. О спорности положений автора сказано только в предисловии. В тексте тон категоричен и безапелляционен. Например: «Двудольные размеры (двусложные) – в русском силлабо-тоническом стихе обычно относят к ямбам и хореям. Но фактически двудольная (двусложная) стопа не может служить количественной мерой ритмического процесса в силу крайней ограниченности своего объема» (стр. 96). Почему двух слогов мало для чередования сильных и слабых слогов – неизвестно. Нет хореев и ямбов – и все. Нет, потому что не может быть.

В нормативных словарях (например, орфографических) категоричность предписаний естественна: такое-то слово нужно писать так-то, иначе – запрещено. В толковых лучше воздерживаться от директив. К сожалению, в «Поэтическом словаре» их достаточно. Скажем, один из самых распространенных в наши дни стихотворных размеров имеет два названия: дольник и паузник. Мне больше нравится первое, А. Квятковскому второе – беды в этом нет. Но А. Квятковский прямо запрещает употреблять первое: «Д. неприемлем к употреблению, хотя он еще и фигурирует в стиховедческих работах» (Дольник, стр. 107). Это детям можно сказать: «Не произноси этого слова, оно нехорошее», – но, допустим, В. Жирмунский и А. Колмогоров, пользующиеся термином «дольник», – люди достаточно взрослые…

Каков же итог? «Поэтический словарь», несомненно, обладает большими достоинствами – и большими недостатками как раз в том разделе, который особенно дорог сердцу автора, глубоко верящего в свою тактометрическую теорию и страстно ее пропагандирующего. Что же перевешивает?

Смотря для кого. Литературовед, стиховед, не смутясь недостатками, отрешившись от субъективного и теоретически несостоятельного, почерпнет в «Поэтическом словаре» для себя много полезного. Но читателя-неспециалиста «тактометрическая ритмология» может совершенно запутать, сбить с толку. Впрочем, эта теория так сложна, что не всякий в ней сможет разобраться.

В заключение несколько слов личного характера. В конце предисловия автор благодарит меня за советы и помощь при подготовке рукописи к печати. Дело в том, что я был так называемым внутренним, или издательским, рецензентом рукописи. Многое из того, что сказано здесь, было и в издательской рецензии. Некоторые мои пожелания автор принял, с некоторыми не согласился (например, с советом увеличить словник: из предложенных 90 дополнительных терминов включено только 5; подробнее излагать существующие точки зрения). Несомненно, это право автора. Со своей стороны, я оставил за собой право полемики в печати. И теперь им воспользовался.

г. Ленинград

1. Кстати о курсиве. В «Условных обозначениях» написано: «Курсивом выделяются ссылочные термины» (стр. 6), но сделано это далеко не везде. Так, в процитированном выше отрывке из статьи «Рифма» ни один ссылочный термин не выделен. Это уже редакторская небрежность.[↩]
2. А. Квятковский, Русское стихосложение, «Русская литература», 1960, N 1.[↩]
3. Автор этих строк подверг экспериментальной проверке теорию А. Квятковского и другую, но в значительной мере аналогичную, «музыкальную» теорию – С. Шервинского (см.: С. Шервинский, Ритм и смысл, Изд. АН СССР, М. 1961). Несколько чтецов читали одинаковую программу стихотворений, включавшую двухсложные и трехсложные размеры, дольники и акцентные стиха Маяковского. На кинопленке фиксировалась кривая звуковых колебаний, измеряемая с точностью до десяти тысячных секунды. Ни в одном тексте ни одного диктора не удалось обнаружить ничего похожего на такты, соизмеримость пауз и т. п. (см.: В. Е. Холшевников, Изучение стиха методами экспериментальной фонетики, «Симпозиум по комплексному изучению художественного творчества. Тезисы и аннотации», Л. 1983, стр. 27 – 28).[↩]
4. Антиох Кантемир, Собрание стихотворений, «Советский писатель», Л. 1956, стр. 413.[↩]