Из истории молодой литературы
Гайса Хусаинов. Даут Юлтый. Жизнь и творчество, Уфа, 1963, 222 стр. (на башкирском языке).
Новое исследование башкирского литературоведа Гайсы Хусаинова посвящено творчеству талантливого поэта, драматурга и прозаика Даута Юлтыя (1893 – 1937).
Г. Хусаинову удалось дать целостное представление о многогранной литературной и общественной деятельности Юлтыя и в то же время охарактеризовать один из важных этапов становления башкирской национальной культуры.
Начало творческого пути Юлтыя относится к годам после поражения первой русской революции. Г. Хусаинов воссоздает сложную картину идейных исканий демократической литературы, связанных с ростом национально-освободительного движения на окраинах. Противоречивые идейно-эстетические тенденции в литературе тех лет невозможно понять без пристального изучения джадидизма и татаро-башкирского демократического просветительства – явлений во многом внешне сходных, но противоположных по своему социальному содержанию. Джадидизм, указывает автор, представлял собой классовую идеологию зарождавшейся национальной буржуазии. Хотя отдельные представители его, как поэт Сафуан Якшигулов, выступали против некоторых мер самодержавия (например, против политики расхищения башкирских земель), критиковали патриархальную косность и призывали к «европеизации» башкирского общества, однако основу прогресса они видели не в революции, а в реформистской деятельности буржуазии. Своим призывом к «единству нации» поэты-джадиды сеяли в народных массах политические иллюзии, раздували буржуазно-националистические тенденции. Г. Хусаинов проводит четкую грань между джадидизмом и демократическим просветительством – прогрессивным культурным движением, выражавшим общедемократические взгляды передовой интеллигенции, показывая при этом, что просветительство также не было свободно от противоречий. Раскрывая сущность этого своеобразного явления, вызванного к жизни нарастанием революции, автор отмечает, что «если борьба против феодально-патриархальной старины, против монархии и буржуазной реакции, неустанный подвижнический труд за повышение культурного уровня и сознания народных масс составляли сильные стороны просветительства, то слабостью его было не до конца ясное понимание сущности классовых противоречий общества и, как следствие этого, иллюзии об «общегражданских свободах», идеализация культурно-национального движения» (стр. 13).
Просветительство, в русле которого развивалась ранняя поэзия Юлтыя, его сильные и слабые стороны обусловили характер эволюции поэта. Богатый фактический материал, собранный и изученный Г. Хусаиновым, говорит о том, что многие явления дореволюционной башкирской литературы могут быть объяснены только при внимательном анализе роли демократического просветительства в общественно-политической жизни Башкирии того периода. Такой подход проливает свет, например, на идейные искания Мажита Гафури, помогает раскрыть антинародную, реакционную сущность поэзии С. Якшигулова, Х. Габитова, Ф. Туйкина и других.
Автор книги обнажает связь в творчестве ряда писателей буржуазно-националистических тенденций с декадентскими, с «поэзией могильного покоя» и мистического пессимизма. Некоторое влияние этой упадочнической философии испытал и молодой Юлтый. Однако критик постоянно предупреждает нас от преувеличения противоречий поэта. Демократическая в своей основе и связанная с историческими судьбами родного народа поэзия Юлтыя, как и творчество М. Гафури, настойчиво преодолевала влияние чуждых тенденций. От «мотивов горькой тоски», растерянности перед «туманными черными ночами» реакции – к оптимистической «поэзии надежд», от романтических поисков «звезды счастья Сулпан» к утверждению революции – вот как определяет Г. Хусаинов характер идейно-эстетической эволюции дореволюционного Юлтыя, подтверждая свои выводы глубоким анализом произведений поэта.
Творчество Юлтыя в годы первой мировой войны отразило дальнейшее обострение социальных противоречий башкирского общества, революционные настроения масс. В напряженной идейной борьбе крепла, набирала силы демократическая поэзия в лице таких виднейших ее представителей, как М. Гафури, Д. Юлтый, Ш, Бабич и другие.
Главы «Великий рубеж», «На путях развития новой литературы» посвящены литературной и общественной деятельности Юлтыя в 20-е годы. Начало 20-х годов – это период борьбы за торжество ленинской национальной политики, за укрепление позиций советской власти в Башкирии. Роль молодой башкирской литературы в этой борьбе, особенности ее развития, удачи и трудности – показать все это было особенно важно, ибо в критических работах, написанных в период культа личности, литературный процесс был представлен в крайне урезанном виде. Имена таких представителей башкирской советской литературы, ее зачинателей, как Шайхзадэ Бабич, Даут Юлтый, Афзал Тагиров, Булат Ишемгул, полностью исключались из истории; не находила должной оценки также борьба против буржуазно-националистических элементов в литературе, пытавшихся направить ее развитие по ложному пути. Книга Г. Хусаинова в значительной мере восстанавливает истинную картину развития литературы 20-х годов.
Раскрывая роль Юлтыя – поэта, драматурга и критика – в напряженной идейной борьбе сначала против националистов, а затем против формалистических упражнений некоторой части молодых литераторов, исследователь показывает, что победа принципов социалистического реализма в башкирской литературе была отнюдь не легкой: ведь речь идет о совсем молодой литературе, не имевшей тогда даже оформившегося литературного языка (до революции литература создавалась на тюрки). Поэзию и драматургию Юлтыя тех лет автор рассматривает в неразрывной связи с борьбой башкирской партийной организации за создание новой литературы, театра и печати на родном языке, за революционную направленность и идейную чистоту их. Отметая чуждые идейные тенденции, постепенно освобождаясь от сложной, не всегда понятной читателю условной метафоричности, развивалась реалистическая поэзия, основанная на богатой образной системе народного языка. В этом сближении поэтической речи с разговорной, с поэтикой устного творчества, при интенсивном освоении опыта русской классической и советской поэзии, автор справедливо видит одну из важнейших причин возросшей действенности башкирской поэзии, усиления ее связи-с народом.
Отмечая боевой, агитационный характер многих произведений, написанных в первые годы революции, критик внимательно анализирует и серьезные недостатки поэзии тех лет, которая была подвержена абстрактно-романтическому пафосу и не всегда умела просто и понятно рассказать о революционных событиях, всколыхнувших мир. Однако вопрос о романтизме автор рассматривает несколько упрощенно: получается, будто романтизм являлся чуть ля не барьером на пути башкирской поэзии к реализму. Речь, очевидно, должна идти о преодолении элементов книжкой, «цветисто-красивой» условной поэтики, понятной лишь немногим читателям, знавшим тюрки, об утверждении поэзии подлинно народной – не только по содержанию, но и по формам выражения и не за счет «победы» над романтизмом, а в сложном процессе обогащения реализма революционной романтикой.
Много внимания уделяет автор проблеме литературных взаимосвязей. Для башкирской литературы —20-х годов, когда она в напряженной борьбе и поисках определяла свое лицо, вопрос о характере влияния, о выборе учителей был особенно важен. Именно под влиянием революционной поэзии В. Маяковского и Демьяна Бедного, показывает Г. Хусаинов, в творчестве многих башкирских поэтов того периода совершался решительный поворот к темам современности, наметилась тенденция «изображать ход событий в реалистических формах». Однако некоторым поэтам все еще мешает отвлеченно-романтическая патетика, то густо переплетенная с элементами старой книжной поэзии, то осложненная псевдоноваторской символикой и «машинизмом», идущими от поэзии пролеткультовцев и «Кузницы» (хотя революционный пафос и героика творчества поэтов Пролеткульта и «Кузницы» и оказали известное положительное влияние на башкирскую поэзию). Литературная борьба 20-х годов была, таким образом, борьбой за реалистическую поэзию, тесно связанную с историческим опытом и жизнью народа.
Автор далек от механического перенесения явлений одной литературы в другую. Напротив, он стремится найти черты национального своеобразия литературного процесса в Башкирии и в то же время выявить общие закономерности развития всей советской литературы 20-х годов.
Круг проблем, охваченных работой Г. Хусаинова, весьма обширен, содержание книги значительно шире ее названия: на большом фактическом материале в ней показано движение общественной мысли в предреволюционной Башкирии, раскрыты существенные моменты зарождения и формирования метода социалистического реализма в башкирской литературе. И если некоторые из поставленных проблем решены не до конца, а отдельные выводы автора вызывают возражение, то это в большей степени относится к частным вопросам и не умаляет значения книги в целом. Перед нами серьезное исследование о творчестве большого поэта, основанное на изучении богатого документального материала. И интересно оно прежде всего серьезным научным анализом тех конкретных условий, в которых протекало творчество Д. Юлтыя.