Искусство афоризма
ХРЕСТОМАТИЙНЫЙ ДЖОНСОН
Есть в каждой национальной культуре писатели, ставшие классиками у себя на родине и оставшиеся неизвестными за ее пределами. Таков Сэмюэль Джонсон (1709 – 1784); в Англии доктора Джонсона знает каждый школьник, его высказывания уже двести лет по любому поводу приводятся в парламенте и на улице, в солидных монографиях и на светских приемах, в учебниках и научных спорах. Для англичан доктор Джонсон и по сей день остается эстетическим и нравственным авторитетом «номер один»: выдержки из его эссе и поэм, жизнеописаний и политических памфлетов, путевых заметок и проповедей цитируются с той же легкостью и охотой, с какой мы цитируем «Горе от ума» или пушкинские стихи.
За свою довольно долгую, не богатую ни деньгами, ни событиями жизнь Джонсон перепробовал многие профессии: в молодости он подвизался привратником, журналистом, переводчиком, учителем; обосновавшись в Лондоне, служил в типографии, одно время вел парламентскую хронику (не столько пересказывая суть дебатов, сколько делясь с читателем своими довольно, кстати, консервативными взглядами); составлял знаменитый Словарь английского языка, выпускал журналы («Рассеянный», «Литературный журнал»), в которых публиковал собственные статьи и очерки. Ряд лет он вел газетную рубрику «Бездельник» в «Юниверсэл кроникл», где печатал полемические статьи и рецензии под юмористическими именами критика Дика Минимума, писателя мистера Здрава, Джека Вихря и Тома Непоседы; уже в преклонном возрасте Джонсон подготовил для издания собрание сочинений Шекспира, в пространном предисловии к которому полностью «реабилитировал» барда, чье творчество не вписывалось в классический канон. В конце жизни писатель трудился над «Жизнеописаниями наиболее выдающихся английских поэтов», куда вошли биографии и обзоры творчества Каули, Мильтона, Драйдена, Эдисона, Конгрива, Гея, Свифта, Попа и других поэтов XVII-XVIII веков.
В 1764 году Джонсон создал влиятельный «Литературный клуб», куда входили представители литературной и художественной элиты, самые блестящие лондонские острословы: художник Рейнолдс, старинный приятель Джонсона актер Гаррик, писатель Голдсмит – предмет постоянных насмешек Джонсона, публицист и политический деятель Эдмунд Берк. В «Литературный клуб» входил и близкий друг писателя Джеймс Босуэлл, которому Джонсон в значительной степени обязан своей посмертной славой. Дело в том, что во всем блеске дарование этого крупного лексикографа и поэта раскрылось в жанре беседы, афоризма, дошедшего до нас главным образом благодаря босуэлловской «Жизни Сэмюэля Джонсона» (1791) – английского аналога «Разговоров с Гёте» Эккермана. Вот уже двести лет эта книга служит цитатником на все случаи жизни. Здесь Босуэлл тщательно фиксирует философские сентенции, тонкие жизненные наблюдения, искрометные остроты своего кумира. Адресаты веселых эскапад Джонсона, подробности его бесед с Босуэллом мало что говорят современному читателю, да это и не столь важно: многое из записанного Босуэллом со слов Джонсона сказано на все времена.
Некоторые из приведенных здесь афоризмов Джонсона взяты из «Рассеянного» и «Бездельника», «из предисловия к Шекспиру, из «Жизнеописания английских поэтов», философской повести Джонсона «Расселас, принц Абиссинский», а также из книги «Анекдоты о покойном Сэмюэле Джонсоне», которую выпустила в 1786 году близкий друг писателя Эстер Трейл.
Сэмюэль ДЖОНСОН
ИСКУССТВО АФОРИЗМА
Пока я писал свои книги, большинство из тех, кому я хотел их показать, отправились на тот свет, успех же, равно как и неудача, – пустой звук.
Он (доктор Джон Кемпбелл. – А. Л.) – человек, бесспорно, принципиальный: в церкви не был уже много лет, но, проходя мимо, обязательно снимает шляпу.
Истина, сэр, – это корова, которая не дает скептикам молока, предоставляя им доить быков.
Да, сэр, Шерри (Томас Шеридан. – А. Л.) глуп, глуп от природы, однако за то время, что мы его знаем, он не терял времени даром – ведь такой непроходимой глупости в природе не существует.
Перечитайте ваши собственные сочинения, и если вам встретятся превосходно написанные строки, безжалостно их вычеркивайте.
Под пером Голдсмита даже Естественная История превращается в персидскую сказку.
Ирландцы – народ справедливый: друг о друге они говорят только плохое.
Искусство афоризма заключается не столько в выражении какой-то оригинальной или глубокой идеи, сколько в умении в нескольких словах выразить доступную и полезную мысль.
Истинное удовлетворение похвала доставляет лишь в том случае, если в ней во всеуслышание повторяется то, что шепчет нам на ухо гордыня…
Мы хотим, чтобы нас любили, но восхищаться другими вовсе не расположены; мы водим дружбу с теми, кто, если верить их громким похвалам, всецело разделяет наши взгляды, однако сторонимся тех, кому этим взглядам обязаны.
Упрямое безрассудство – последнее прибежище вины.
Писатели – вот истинная слава нации.
Как правило, мужчине приятнее видеть накрытый к обеду стол, чем слышать, как его жена говорит по-гречески.
Мильтон был гением, который мог высечь колосса из гранитной скалы, но не мог вырезать женскую головку из вишневой косточки.
Коль скоро мы ощущаем превосходство советчика над собой, совет, даже самый дельный и нужный, редко вызывает у нас чувство благодарности… Мы с большей охотой переносим последствия собственной неосмотрительности, чем высокомерие советчика, возомнившего себя нашим добрым гением.
Драйден любил балансировать на самом краю смысла.
Главное было придумать великанов и лилипутов; остальное не составляло труда.
Жадность – удел стариков, которые первую половину жизни отдали развлечениям, а вторую – карьере.
То, что пишется без напряжения, обычно и читается без удовольствия.
Ничто так не способствует развитию скромности, как сознание собственной значимости.
Брак, чего греха таить, приносит немало огорчений, зато холостая жизнь напрочь лишена удовольствий.
Легче переносить зло, чем причинять его;
Хотите продолжить чтение? Подпишитесь на полный доступ к архиву.