Исаак Бабель в историческом и литературном контексте: XXI век

Исаак Бабель в историческом и литературном контексте: XXI век / Отв. ред. Е. Погорельская. М.: Книжники; Литературный музей, 2016. 792 с. (Чейсовская коллекция).

Сборник материалов по итогам Международной научной конференции в Государственном литературном музее (23-26 июня 2014) подготовлен так, что, даже не побывав на праздновании 120-летия со дня рождения Бабеля, живо ощущаешь важность происходившего.

Вклейка представляет фото экспонатов выставки «Дороги Исаака Бабеля». Аттестат об окончании Одесского коммерческого училища, матрикул слушателя Киевского коммерческого института, свидетельство студента юридического факультета Петроградского психоневрологического института, автограф рассказа 1915 года, фотографии, письма, записка А. Жданову от А. Фадеева и П. Павленко (датируемая не позднее 27 января 1939). Они сообщали, что не включили в списки для награждения писателей, в политическом лице которых они сомневались, и оставляли их на усмотрение ЦК: «Бабель Исаак Эммануилович / Пастернак Борис Леонидович / Олеша Юрий Николаевич sic! > / Эренбург Илья Григорьевич» (с. 761).

Самые светлые страницы — об истоках, начале пути. Алена Яворская, заместитель директора по научной работе Одесского литературного музея, рассказала об училище, которое окончил Бабель (тогда еще Бобель). В «Автобиографии» он отмечал: «Дома жилось трудно, потому что с утра до ночи заставляли заниматься множеством наук. Отдыхал я в школе. Школа моя называлась Одесское коммерческое имени Императора Николая I училище» (с. 661).

Любопытен рассказ его соученика Мирона Беркова: «Историю нам преподавал директор училища А. В. Вырлан. Ответы Бабеля по истории были глубже и шире, чем то, что нам преподносил Вырлан. Бабеля на уроках истории мы слушали с бóльшим интересом, чем Вырлана…» (с. 663).

Информацию о самом училище (особенно о первом его 25-летии: 1862-1887) невольно сопоставляешь с днем сегодняшним: «В специально-коммерческом училище кроме русского, французского, немецкого, итальянского языков, алгебры, геометрии, географии, истории и чистописания изучали статистику, политическую экономию, торговое право, бухгалтерию и коммерцию, причем курс коммерции читали на французском и немецком» (с. 667). Когда в 1885 году планировали усилить английский язык, а итальянский убрать из программы (он утратил «прежнее значение в местных коммерческих сношениях»), «приняли соломоново решение, предоставив право выбора ученикам» (с. 667).

Другое начало — в изучении Бабеля — запечатлено Татьяной Лившиц-Азаз в статье «У истоков советского бабелеведения: Лев Яковлевич Лившиц (1920-1965) (К 50-летию первых публикаций)» в разделе «Memoria». Ключевым стал 1964 год (70 лет со дня рождения Бабеля). Несмотря на то, «как мало можно было сказать открыто, сколько требовалось уловок», впервые были введены в литературный оборот отрывки из конармейского дневника, записей и набросков к «Конармии», из писем Бабеля родным и друзьям, из его выступлений (с. 727). После этого «удалось разговорить друзей Бабеля: они осмелели и стали вспоминать, открывая те тайные ящички, в которых хранились пожелтевшие листки бабелевских писем» (с. 733). Л. Лившиц решил тогда объединить уцелевшие свидетельства в сборнике воспоминаний о Бабеле.

В настоящий сборник — спустя полвека — вошли статьи исследователей из России (Г. Воронцова, Л. Кацис, Н. Корниенко, Н.