И. Ю. Подгаецкая. Избранные статьи

В предисловии М. Гаспаров говорит об Ирине Юрьевне Подгаецкой (1934-2002) как о щедром ученом, не успевшем написать свою книгу, поскольку она всегда была готова помочь другим и войти в чужие проекты, чтобы они могли состояться. Так было в отделе теории ИМЛИ, так получилось и в последние годы жизни, посвященные творчеству Пастернака, которым раньше И. Подгаецкая не занималась, но «институт затеял академическое собрание сочинений Пастернака, и было ясно, что это будет еще беспорядочнее, чем отдел теории». Она «пошла туда, чтобы наладить работу: придумывала новый тип комментария, унифицировала <…> доделывала чужие недоделки» (с. 12).

Своя, оставшаяся ненаписанной, книга была бы посвящена стилю в поэзии. Ее контуры в достаточной мере очевидны в настоящем сборнике статей. Вероятно, три раздела этого сборника слились бы в единстве книги, определив ее материал и принцип подхода: «Теория литературы», «Русская поэзия», «Французская поэзия». От Луизы Лабе и поэтов Плеяды, от Жуковского, Лермонтова, Тютчева до Пастернака, Цветаевой, Маяковского, поэтики сюрреализма и советской поэзии 1970-х годов.

Теория в этой книге — компаративная. Иначе и не может быть на данном материале. Но требуется еще одно уточнение относительно исследовательского подхода — компаративная поэтика. Подгаецкая, избегающая теоретических деклараций, не делает и на этот счет заявлений, но, сравнивая, она остается в «системе исторической поэтики» (по названию одной из статей — «Перевод в системе исторической поэтики», 1988).

Поэтический текст — главный герой всех статей, о чем бы ни шла речь. Любая проблема доводится до уровня слова и на нем проверяется. Это относится и к статьям первого — теоретического — раздела. Теория у Подгаецкой — прикладная, инструментальная. А ведь мы уже почти привыкли к тому, что современный исследователь обычно долго раскладывает инструменты, приводит их в порядок, приглашает нас полюбоваться их совершенством. На то, чтобы их проверить в деле, времени часто не остается, или это даже и вовсе не предусмотрено теоретическим ритуалом. У Подгаецкой все иначе: в каждой статье есть задание, проблемный посыл, который предстоит воплотить в тексте.

Кажется, даже в отношении стиля нигде не сказано, каков полный набор критериев при его оценке. Она просто производится вслед конкретным вопросам, а каждая статья — повод к их уточнению и переформулированию. Пространство поэтического стиля развернуто между двумя его проявлениями: индивидуальным и классическим. Их противопоставление никак не укладывается в оппозицию норма/не-норма, поскольку сегодня само понятие «нормы» и, следовательно, «отклонения» от нее проблематично. Так что «индивидуальный стиль» — это не отклонение; но и не совокупность «ключевых слов», поскольку лежащий в основе его определения «статистический принцип» требует большего материала, скажем, — стиль эпохи (с. 193).

Посвятив статью «»Свое» и «чужое» в индивидуальном поэтическом стиле» (1982) размышлению на эту тему, Подгаецкая соглашается принять мнение и термин М.