Художественный опыт братских литератур

Література правди і прогресу», «Дніпро». Киев, 1979, 317 стр.

Вышедший на украинском языке сборник «Литература правды и прогресса» посвящен вопросам развития литературного процесса в европейских социалистических странах. Это уже второй сборник такого рода – предыдущий, изданный «Днепром» в 1974 году, содержал четырнадцать очерков, посвященных литературам Болгария, Венгрии, ГДР, Польши, Румынии, Чехословакии и Югославии. В новом издании наряду с украинскими учеными выступают также слависты Москвы – Г. Ильина и Н. Яковлева («Югославский роман 70-х годов») и польский исследователь Я. Грицковян. Его статья «Украинская литература в польских переводах и критике 70-х годов» содержит много ценной информации и интересных обобщений, в связи с чем возникает мысль о целесообразности в дальнейшем привлечения к таким сборникам зарубежных славистов, а также о возможности издания отдельных сборников, посвященных украинской литературе за рубежом, – серьезный опыт такого рода исследований уже накоплен журналом «Всесвіт».

Тринадцать очерков, объединенных в одну книгу, охватывают различные вопросы развития литератур всех европейских социалистических стран, кроме Венгрии, что, бесспорно, является упущением составителей, тем более что Украина сейчас не испытывает недостатка в специалистах по венгерской литературе. Большинство статей сборника посвящены актуальным проблемам современной прозы и только две – поэзии («Польская поэзия наших дней» Ю. Булаховской и «Ведущие черты современной румынской поэзии» О. Гайничеру). Объясняется это тем, что «благодаря потребности в четком и ясном ответе на философские, этические, нравственные, эстетические проблемы, которыми живет сейчас человек социалистической эпохи, в последнем десятилетии наиболее мобильными оказались именно прозаические жанры», и, как далее утверждает составитель и редактор сборника Г. Вервес, наибольшее развитие в этот период получил жанр романа, «который и определял лицо современного художественного развития европейских социалистических стран» (стр. 3).

Действительно, значение романа как жанра в социалистических литературах трудно переоценить – это вполне доказали проходившие в прошлом десятилетии дискуссии писателей социалистических стран и их западных коллег о «кризисе» современного романа (см., например, сборник «Судьбы романа», «Прогресс», М. 1975), а также обсуждение за «круглым столом» темы «Роман – эпос современной литературы» в журнале «Вопросы литературы» (1978, N 12). Об этом же говорил и П. Топер: «Ни в коем случае не устанавливая какой-либо иерархии жанров, видя в широте и многообразии форм естественное выражение богатства культуры социалистического мира, нельзя все же не увидеть, что тяготение к эпичности… составляет определенную закономерность литературного процесса, заложенную в видения действительности в ее развитии, а человека в его способности к росту, изменениям, в диалектической связи со средой, с народной жизнью» ¹.

В самом деле, проза, обладая специфическим романным временем и пространством, способна отражать движение жизни и человеческих характеров в их диалектических противоречиях и взаимодействии значительно глубже, чем любой другой жанр. Иное дело, что способность эта проявляется в полной мере только в установившихся условиях, когда резкие общественные (и литературные) сдвиги сменяются постепенным и относительно равномерным развитием.

Несомненно, овладение в совершенстве формой романа является признаком идейно-художественной зрелости литературы, и статьи В. Шевчука («Жанровая структура чешского романа 70-х годов»), Г. Сиваченко («Человек и история в словацком антифашистском романе»), В. Вединой («Новейшая польская проза») лишний раз только подтверждают эту известную мысль.

Но поэзия выполняет свои, специфические функции, и, на наш взгляд, тот минимум внимания, который уделяет ее проблемам сборник «Литература правды и прогресса», отражает скорее «читабельность» жанров, чем их реальную литературную и общественную роль. Дело даже не в количественном соотношении, а в замкнутости исследований, – синтетических работ о какой-либо проблеме, общей для нескольких жанров или по-разному преломляемой, скажем, в поэзии и прозе, сборник, к сожалению, не содержит.

Г. Вервес, открывая книгу очерком «На магистральной линии современности», пишет о главных тенденциях современного литературного процесса в европейских социалистических странах. Надо сказать, что его выводы в значительной степени являются итоговыми – к подобным выводам приходят не только все авторы сборника, но и другие ученые, исследующие социалистическую литературу последнего десятилетия (см., например, работы И. Млечиной, С. Шерлаимовой, Ю. Богданова, В. Хорева и др.). Тот факт, что разные ученые, анализируя различные художественные произведения, независимо друг от друга делают одни и те же заключения, видимо, лишний раз подтверждает наличие общих свойств и объективных закономерностей в развитии литератур социалистических стран.

Первую характерную черту современных социалистических литератур Г. Вервес определяет как «осознанный историзм общественного развития» (стр. 7). «Идея социализма, – пишет он, – не только соединяет прошлое с настоящим, но и помогает раскрыть это настоящее как результат труда и борьбы целых поколений. Так утверждается осознанный историзм, создается основа для прогнозирования будущего» (стр. 8). Непосредственно историзмом художественного мышления обусловлена роль эпоса в социалистических литературах – ведь именно с эпосом связаны самые выдающиеся достижения наших литератур, именно благодаря в первую очередь эпическим формам получили они признание во всем мире. «Великие общественно-политические и социальные преобразования XX века в странах Центральной и Юго-Восточной Европы, начиная с Октябрьской революции… – продолжает свою мысль автор вводной статьи, – были постоянным источником, питающим эпос. Эпос рождался из веры в прогресс, из оптимизма победившего народа, из целостной человеческой личности, призванной перестроить этот мир…» (стр. 16).

Второй характерной чертой современных социалистических литератур Г. Вервес считает «подчеркнутый интерес к морально-этической проблематике в период построения развитого социалистического общества» (стр. 7). Об этом пишут и все авторы сборника: идет ли речь о сегодняшней прозе ГДР, посвященной рабочему классу (В. Лукьянова), или же о словацком антифашистском романе (Г. Сиваченко), – везде исследователи отмечают обостренное внимание искусства к психологии и нравственному облику человека, обусловленное объективными процессами в современном социалистическом обществе, изменениями в его структуре и в характере общественных конфликтов. Г. Вервес признает, так же как и другие авторы, обоснованность деления послевоенной социалистической литературы на два периода: с середины 40-х до конца 50-х и с 60-х годов до наших дней. (70-е годы, впрочем, несколько противопоставляются 60-м, характеризуясь преодолением формалистических, модернистских тенденций в литературах большинства социалистических стран.) Первый этап, пишет Г. Вервес, «породил роман-эпопею, роман-реку, роман-фреску, второй – роман-эссе, документальный роман, микророман, роман фантастический и условный. Первый раскрыл социальную и историческую детерминированность бытия отдельного человека, и целых общественных групп, второй – показал нравственную сущность и смысл человеческой жизни на земле» (стр. 16). Этот тезис находит своеобразное преломление в статье И. Журавской «Интеллектуальный роман (Заметки о современной прозе)»: «Существует, впрочем, одна особенность современной прозы, и в частности – современного романа, как бы объединяющая все его виды и формы. Это – концептуальность, моральный или философский подтекст, перенос действия в сферу идей, особая интеллектуальная атмосфера» (стр. 21).

И наконец, третьей наиболее важной чертой литератур братских стран, по мнению Г. Вервеса, является исключительное жанровое и стилистическое многообразие, обилие условно-метафорических форм и особенно – возросший интерес к фольклорной поэтике с ее символическими обобщениями. И В. Ведина, и И. Жураевская, и В. Захаржевская («Жанрово-стилевые особенности болгарской новеллистики 60 – 70-х годов»), и Т. Посудневская («Поэтика рассказов Бранко Чопича»), и многие другие не только признают право реалистического искусства на использование условных форм наряду с отражением жизни в образах самой жизни (это право давно уже стало общепризнанным), но и указывают на серьезные недостатки дательных произведений, вызванные нарушением содержательной функции условно-метафорических форм. Ведь сущность принципиального различия между реализмом и модернизмом определяется не какими-либо «формами» или «средствами», а тем, действительно ли они служат более полному раскрытию диалектики взаимоотношений человека и общества, диалектики объективных и субъективных факторов в развитии индивидуальности. Вот почему все большее значение приобретает проблема новаторства в социалистических литературах, раскрываемая в диалектической взаимосвязи и взаимообусловленности с проблемой художественных традиций². Понимание этой диалектики дает возможность авторам сборника увидеть прямую связь между современными литературными явлениями и культурой предыдущих эпох – от произведений национальной классики и фольклора до художественных явлений межвоенного периода, и в первую очередь – связь с зарождающимся в 20 – 30-е годы пролетарским искусством, искусством социалистическою реализма. Поэтому вполне новаторским может оказаться использование традиционных исповеди, притчи, псалма, фольклорной баллады, философско-исторического или даже «филологического» трактата. Об этом много говорился в статьях И. Журавской, В. Вединой, Ю. Булаховской, а также в интересной работе В. Климчука «Исповедь как повествовательная форма в болгарской прозе». Утверждение преемственности художественных традиций в новых социалистических литературах имеет своеобразный полемический подтекст, особенно отчетливый в статье В. Лукьяновой «Традиции немецкой пролетарско-революционной литературы и проза ГДР о рабочем классе», где автор, показывая непосредственную связь современной литературы ГДР с передовыми традициями 20 – 30-х годов, опровергает тем самым клеветнические измышления буржуазных литературоведов о «привнесенности» социалистического искусства в страны Европы извне, о якобы «несвойственности» и насильственном «насаждении» в них метода – социалистического реализма.

Литературы европейских стран социализма развиваются в тесном контакте друг с другом, заимствуя богатый опыт советской литературы, обмениваясь достижениями и в то же время основываясь на передовых национальных традициях. Заслуга авторов сборника «Литература правды и прогресса», проанализировавших десятки произведений и целый ряд художественных явлений современных социалистических литератур, несомненна. К сожалению, никто из критиков не сделал попытки спроецировать литературные явления социалистических стран на свою национальную литературу и, наоборот – соотнести как-то национальные литературные явления с зарубежными.

Рецензируя в журнале «Всесвіт» (1975, N 9) первый выпуск сборника, Ю. Булаховская упрекала авторов за «отсутствие типологических выходов в литературы других социалистических стран». Упрек этот для большинства авторов нового сборника остается в силе. Пожалуй, следует сказать еще о том, что в обоях сборниках нет типологических выходов прежде всего в современную украинскую литературу. Не думаю, что дело здесь в отсутствии материала (типологические выходы предполагают, кстати, не только сравнения, но и противопоставления), – в этом смысле весьма уместными оказались бы работы о современной драматургии социалистических стран. Очень нужной с точки зрения потребностей украинской прозы была бы работа, посвященная элементам трагического, их идейно-содержательной и формообразующей функции в современных литературах социалистических стран.

Исследуя художественный опыт социалистических литератур, ученые отмечают не только весомые достижения, но и отдельные неудачи и не решенные пока проблемы, – как, например, ограниченность направления «нового» реализма в отражении современной югославской действительности (Г. Ильина, Н. Яковлева), – хотя некоторые оценки современных художественных явлений представляются довольно спорными.

В целом же сборник «Литература правды и прогресса» представляется существенным этапом в процессе комплексного изучения культур социалистических стран, их развития и взаимодействия – в процессе, который приобретает все более широкий размах. Аналогичные сборники предполагается издавать и в будущем – каждые пять лет, – и уже сейчас необходимо подумать о совершенствовании методики проводимых ими исследований, то есть о постоянном повышении эффективности такого рода изданий, поскольку речь идет, как пишет Г. Вервес, о «раскрытии в диалектическом единстве значения творческой деятельности нашего современника, созданных им материальных и духовных ценностей, которые и преобразуют мир, и сами его, современника, формируют» (стр. 20).

г. Львов

1. »Вопросы литературы», 1978, N 12, стр. 11. [↩]
2. В этом смысле представляет несомненный интерес книга М. Ильницкого, посвященная проблеме новаторства и преемственности художественных идей в современной украинской поэзии, – «На вістрі серця і пера» («Дніпро», Киев, 1980).[↩]