Горький и Мейерхольд

(К истории их отношений) Апрель 1900 года. Московский Художественный театр гастролирует в Ялте. Находящийся там Горький посещает спектакли театра. Двадцатишестилетний актер Художественного театра Всеволод Мейерхольд заносит в свою записную книжку строки о том, что он познакомился «в Ялте – с М. Горьким, Елпатьевским, Срединым, Буниным, Телешовым» ¹.
«Кроме спектаклей, – пишет биограф Мейерхольда Н. Волков, – театр устроил литературный вечер, на котором чтение произведений писателей, находившихся в зале, вызывало рукоплескания по адресу актеров. Мейерхольд на этом вечере выступил с «Песней о Соколе», и его чтение сопровождалось овацией в честь Горького»².
Это чтение не было единственным. В своих «Биографических данных», написанных в 1921 году, Мейерхольд, сказав о том, что он жил в Ялте на даче у Чехова, продолжает: «Тогда же знакомлюсь с Максимом Горьким. В публичных выступлениях как актер читаю его «Песнь о Соколе». Выступаю с этой вещью в Петербурге в большом вечере Союза писателей, возглавлявшемся П. Вейнбергом»³. По-видимому, этот вечер состоялся во время гастролей Художественного театра в Петербурге в феврале-марте 1901 года.
В том году, когда произошло знакомство Горького и Мейерхольда, вышла книга Горького «Рассказы. Том первый» («Знание», СПб. 1900). На экземпляре этой книги Алексей Максимович сделал следующую дарственную надпись, оказавшуюся пророческой:
«Всеволоду Эмильевичу Мейерхольд.
Вы, с вашим тонким и чутким умом, с вашей вдумчивостью – дадите гораздо, неизмеримо больше, чем даете, и будучи уверен в этом, я воздержусь от выражения моего желания хвалить и благодарить вас. Почему-то мне хочется напомнить вам хорошие мудрые слова Иова. «Человек рождается на страдание, как искры, что устремляются вверх».
Вверх!
М. Горький».
В этот период во многих письмах Мейерхольда встречаются упоминания о Горьком. В письме Чехову от 4 сентября 1900 года, рассказав о работе Художественного театра над пьесой А. Островского «Снегурочка», Мейерхольд сообщает:
«В Москве у нас теперь гостит Максим Горький. Он не пропускает ни одной репетиции и в полном восторге.
На одной из репетиций была и Мария Павловна ⁴. Сегодня в 5 ч. вечера собираюсь к ней чаевничать. Сговорился с Ольгой Леонардовной⁵. Будет и М. Горький»⁶.
В следующем письме Чехову – 1 октября – Мейерхольд, говоря о том, что «Снегурочка» не имела успеха у публики и у прессы, недоумевает:
«Или это – каприз развинченной публики, или это слепое ее доверие к прессе? Как понять? М. Горький почему-то считает невежественными и публику, и прессу» ⁷.
Во время гастролей Художественного театра в Петербурге в 1901 году в массовых сценах принимал участие студент петербургского Горного института, связанный с социал-демократами ленинско-искровского направления, А. Тихонов (впоследствии ставший близким Горькому человеком и писавший под псевдонимом Серебров). Очевидно, на этих гастролях и познакомился с ним Мейерхольд. После возвращения Мейерхольда в Москву между молодыми людьми завязывается переписка, носящая полуконспиративный характер. В письме от 6 мая 1901 года артист, памятуя о трудностях, переживаемых студенческим движением, стремится подбодрить студента.
«Неужели, – пишет Мейерхольд, – море теряет в Ваших глазах обаяние и силу, раз оно знакомо с часами затишья?! «Пусть сильнее грянет буря» и море зашумит…» И он делает такую приписку: «Читали апрельскую книжку «Жизни», читали «Буревестник» Горького?»⁸
В другом письме Тихонову (от 28 ноября 1901 года) Мейерхольд резко критикует готовящуюся в Художественном театре пьесу Вл. Немировича-Данченко «В мечтах» и добавляет: «А пьеса Горького⁹ благодаря этому задерживается. Вот что досадно!» ⁸
В черновике письма, адресата которого не удалось пока установить, Мейерхольд, пытаясь разобраться в своей жизни, в своем творчестве, в своих противоречивых переживаниях, пишет: «Я несчастен чаще, чем счастлив. Но счастье найду, как только перестану копаться в анализах, как только окрепнут силы, чтобы броситься в активную борьбу. В новой пьесе Горького кто-то говорит: «Надо замешаться в самую гущу жизни». Верно. А босяк Сережка в «Мальве» говорит: «Надо всегда что-нибудь делать, чтобы вокруг тебя люди вертелись… и чувствовали, что ты живешь. Жизнь надо мешать чаще, чтобы она не закисала»¹⁰. Верно» ¹¹.
«Новая пьеса Горького», как это видно из цитаты¹², – «Мещане». Художественный театр начал работать над этой пьесой в конце 1901 года. Поэтому можно считать, что письмо относится к концу 1901 – началу 1902 года.
В этом письме, как и в ряде других сохранившихся документов тех лет, ясно проглядывают революционные настроения молодого артиста. Эти настроения выражались и в определенных действиях.
На родине, в Пензе, приезжая на каникулы в годы учения в Москве (в 1896 и 1897 годах), Мейерхольд сблизился с группой политических ссыльных. В уже цитированных «Биографических данных» он пишет:
«Сосланный в Пензу по политическому делу А. Ремизов отнесся ко мне с особенным вниманием. Он вовлекает меня в работу по изучению Маркса. И через него одним краешком я соприкасаюсь с работой подпольных рабочих организаций. Принимаю участие в составлении устава рабочей кассы. Принимаю участие в закрытой вечеринке на окраине города для этой кассы».
И в дальнейшем пензенская жандармерия следила за Мейерхольдом, вызывала его на допрос и т. д.
«В годы пребывания в Московском Художественном театре, – отмечал Мейерхольд в анкете, заполненной 14 июля 1937 года, – получал на хранение «нелегальную» литературу и инструмент для ее размножения (мимеограф)»¹³. Литературу он получал от доктора Платона Васильевича Луначарского (старшего брата Анатолия Васильевича) и его жены Софии Николаевны и от Г. Чулкова, тогда студента, социал-демократа, а в дальнейшем писателя. В воспоминаниях В. Качалова, относящихся к этому периоду, говорится: «…Всеволод Мейерхольд, уже находящийся на примете у наших ближайших соседей по Каретному ряду, – чинов жандармского отделения…»¹⁴
В письме Чехову от 18 апреля 1901 года Мейерхольд возмущенно описывает расправу полиции с демонстрацией рабочих и студентов у Казанского собора в Петербурге 4 марта. Это письмо подверглось перлюстрации; было заведено особое «дело Департамента полиции об артисте Художественного театра Всеволоде Мейерхольде»¹⁵. Кроме того, Мейерхольд передал описание этого события в одно из подпольных изданий.
Находясь в Милане в мае 1902 года, он получил из Швейцарии ряд номеров «Искры» и с предосторожностями перевез их в Россию. В 1904 – 1905 годах «в Тифлисе предоставил спектакль с. -д. организации, за что вызывался на допрос в Жандармское отделение» (уже цитированная анкета).
В свете этих фактов влечение молодого Мейерхольда к Горькому и его творчеству получает вполне определенное общественное обоснование.
И Мейерхольд принимает активное участие в сценическом воплощении всех пяти пьес Горького, созданных в первое пятилетие XX века.
Над первой пьесой, Алексея Максимовича – «Мещане» – Художественный театр работал в последний сезон пребывания Мейерхольда в этом театре. Впервые МХТ показал зрителям «Мещан» во время своих вторых гастролей в Петербурге, 26 марта 1902 года. Мейерхольд играл роль Петра. В московских спектаклях «Мещан» он не участвовал: его уже не было в Художественном театре. Отзывов об этой последней его роли в МХТ мало, и они противоречивы. Леонид Андреев (под псевдонимом Джемс Линч), приславший свою корреспонденцию в московскую газету «Курьер», писал: «К сожалению, в лице г. Мейерхольда Петр нашел недостаточно сильного исполнителя. Это все тот же мающийся интеллигент без особых примет, каким является названный артист и в «Одиноких», и в чеховских пьесах»¹⁶.
«Новое время» отмечало: «Типичны гг. Лужский, Мейерхольд, Санин». Нетрудно понять, что слово «типичны» заключало в себе положительную оценку исполнения.¹⁷
Тридцать пять лет спустя на Горьковской конференции во Всероссийском театральном обществе (февраль 1937 года) М. Андреева, отвечая на вопрос об отношении Горького к этому спектаклю, сказала: «Петр, которого играл Мейерхольд, ему не нравился, а по-моему, он играл великолепно, потому что Мейерхольд великолепный актер и Петра великолепно играл».
Однако первые слова этого сообщения вызывают недоумение¹⁸: ведь март и большую часть апреля 1902 года Горький жил в Крыму, а в дальнейшем, как уже сказано, Мейерхольд в спектакле Художественного театра не участвовал; следовательно, Горький не мог видеть Мейерхольда в этой роли.
Осенью 1902 года в Херсоне начинает работать «Труппа русских драматических артистов под управлением А. С. Кошеверова и В. Э. Мейерхольда». Через два месяца после открытия сезона – 19 ноября – Мейерхольд и Кошеверов показывают премьеру «Мещан». Местная газета сообщала: «Пьеса прошла прекрасно, с полным ансамблем… Мейерхольд – прекрасный Петр… Театр был полон, и пьеса имела громадный успех»¹⁹.
Весной труппа играла в Николаеве и Севастополе. Николаевская газета подробнее отозвалась о постановке: «Артисты прекрасно воспроизвели перед зрителем картины мутной, мещанской жизни. Чувствовалось в этот вечер, как между зрительным залом и сценой установилась связь, заставлявшая публику проникаться настроением, которым были полны все «сцены в доме Бессеменова». Часто мы забывали, что видим перед собой игру актеров. Сама жизнь, неприкрашенная, реальная проходила перед нами, что следует всецело приписать достоинствам отдельных исполнителей и безукоризненному ансамблю…
Мейерхольд верно и живо схватил дряблость, безволие и трусость Петра, передав их с подкупающей правдой»²⁰. По-видимому, Мейерхольд как исполнитель роли Петра развил то, что было удачно найдено им в спектакле МХТ. Севастопольская газета, хотя и кисло отозвавшаяся о пьесе, тоже одобрила спектакль: «Пьеса, не отличающаяся сама по себе большим содержанием действия, а больше одними рассуждениями, прошла очень оживленно, что всецело должно быть поставлено на счет исполнения»²¹.
В дальнейшем труппа, перешедшая с осени 1903 года под управление одного Мейерхольда и получившая название «Товарищество новой драмы», играла в Тифлисе. Тамошняя газета откликнулась на постановку «Мещан» в том же духе, как и севастопольская: «Драматический этюд Горького «Мещане», как известно, не блещет ни художественной отделкой, ни особой сценичностью, а если он и был внимательно выслушан публикой 31 октября и доставил ей удовольствие, то благодаря лишь чудесному исполнению его труппой г. Мейерхольда. Все исполнители отнеслись к этому произведению внимательно и пьеса была разыграна превосходно… «Мещане» были поставлены и разыграны так хорошо, как они до сих пор не шли еще в Тифлисе»²².
Недооценка газетами пьесы Горького – явление не случайное. Оно повторится не раз и в разборах его следующих пьес. Иногда в этом проявлялось неумение понять и оценить новаторство горьковской драматургии, иногда же за ворчаньем о «несценичности» и «разговорности» скрывалось намерение расправиться с произведениями, несущими в себе мощный заряд социального протеста. Тем более существенно, что при этом газеты не могли не отметить удачи постановок и исполнения.
О спектаклях труппы в Севастополе живший там писатель Б. Лазаревский довольно обстоятельно рассказывает в своих письмах к Чехову. 4 апреля, сообщая о приезде «труппы Мейерхольда», Лазаревский останавливается на следующем эпизоде. «На днях, – говорит он, – > мы с женой ужинали на террасе бульварного ресторана. За следующим столиком сел Мейерхольд с другими актерами. Они говорил о «На дне». Меня очень удивила следующая фраза Мейерхольда: «В Художественном театре Луку поняли как тип положительный, таким его изображает и Москвин, в этом весь курьез, так как с точки зрения Горького Лука тип отрицательный…» Я записал эту фразу точно. Я чуть было не встал и не подошел к Мейерхольду, чтобы опровергнуть его, но удержался²³. Как так актер, долго служивший на сцене Художественного театра, знакомый с Горьким, как так он мог не понять любви к ближнему Луки и того, что такой человек с точки зрения Горького не может быть несимпатичным»²⁴.
Все-таки спор на эту тему состоялся. 17 апреля Лазаревский пишет Чехову: «Я Мейерхольда пригласил к себе. Время прошло хорошо, мы оба изображали горьковского Барона, вернее, Качалова. Славный Мейерхольд, душевный, простой. Относительно взгляда Горького на Луку я и он думаем разно, но так и нужно, чтобы каждый понимал типы по-своему, а не с чужого голоса».
Так поразившие Лазаревского слова Мейерхольда были неожиданны для того времени, но они оказались вполне справедливыми. Горький не раз касался того, что с наибольшей ясностью высказал тридцать лет спустя в своей статье «О пьесах» по поводу «утешителей»²⁵.
В письме от 18 апреля Лазаревский сообщает, что на состоявшемся в этот вечер представлении пьесы Е. Чирикова «Во дворе, во флигеле», поставленной труппой Мейерхольда, присутствовал Горький²⁶. В Севастополе Горький находился в этот день проездом из Ялты в Нижний-Новгород.
21 мая 1903 года труппа сыграла в Севастополе премьеру «На дне». В письме от 3 июня, сообщив о материальных затруднениях труппы, Лазаревский продолжает: «Делает сборы только «Дно» Горького. И они (актеры. – А. Ф.) и публика довольны «Дном», но после Художественного театра это очень бледно. Лука (Певцов²⁷) жидок совсем. Настя тоже плоха. Зато Барон (Блюменберг) и Актер (Мейерхольд) не хуже московских».
Другого мнения о спектакле в целом придерживалась севастопольская газета. Как видно из отзывов, спектакль был поставлен в манере тогдашнего МХТ, но газета предпочла его постановке МХТ: «Крымский вестник» писал, что пьеса в постановке Мейерхольда и Кошеверова «не носила того удручающе тяжелого характера, какой придается ей в исполнении, например, Московским Художественным театром, что давало возможность публике смотреть ее с меньшим напряжением сил и с большим удовольствием. Обставлена пьеса была вполне хорошо, с всевозможными реалистическими подробностями, дававшими полную иллюзию. Что касается исполнения, то, смело можно сказать, оно было много лучше, чем даже этого можно было ожидать при той массе действующих лиц, которая участвует в этой пьесе. Постановка «На дне» лучше всего доказала, как полно и хорошо обставлена труппа»²⁸. Отмечая исполнителей, которые произвели «особенно сильное впечатление», газета на первом месте называет Мейерхольда, исполнявшего роль Актера.
Второй херсонский сезон открылся спектаклем «На дне», прошедшем при переполненном зрительном зале.

1. ЦГАЛИ, ф. 998, оп. 1, ед. хр. 626.[↩]
2. Николай Волков, Мейерхольд, т. 1. 1874 – 1908, «Academia», М. – Л. 1929, стр. 132. [↩]
3. Вс. Мейерхольд, Биографические данные, «Театральная жизнь», 1965, N 4, стр. 26.[↩]
4. Сестра Чехова.[↩]
5. Книппер. [↩]
6. «Литературное наследство», т. 68, М. 1960, стр. 439.[↩]
7. Там же, стр. 440.[↩]
8. ЦГАЛИ, ф. 2163, оп. 1, ед. хр. 66.[↩][↩]
9. »Мещане». [↩]
10. Эти фразы из разговора Сережки с Мальвой имеются в первых изданиях «Мальвы» (1897 – 1903); начиная с четвертого издания «Рассказов» Горького (1903) абзац, включающий эти фразы, был опущен. [↩]
11. ЦГАЛИ, ф. 998, оп. 1, ед. хр. 25.[↩]
12. Нил говорит в четвертом действии «Мещан»: «И я на все средства души моей удовлетворю мое желание вмешаться в самую гущу жизни…»[↩]
13. Личный листок по учету кадров (ЦГАЛИ, ф. 998, оп. 1, ед. хр. 5). [↩]
14. В. И. Качалов, Стремительный бег. Утро в саду «Эрмитаж», «Советское искусство», 5 февраля 1934 года.[↩]
15. Центральный государственный архив Октябрьской революции, фонд О. О. (Особый отдел), 1901, ед. хр. 384.[↩]
16. Джемс Линч, «Мещане», «Курьер», 31 марта 1902 года. [↩]
17. »Спектакль Московского Художественного театра» – «Новое время», 29 марта 1902 года. [↩]
18. Цитируется по стенограмме «Доклад Марии Федоровны Андреевой во Всероссийском театральном обществе о пьесах А. М. Горького в Художественном театре», стр. 16 (стенограмма хранится в Музее МХАТа). Эта часть высказываний М. Андреевой не вошла в книгу, по которой далее приводится ее выступление. [↩]
19. А. Н-н, «Мещане», «Юг», 21 ноября 1902 года (Херсон). [↩]
20. Рудин, «Мещане» – М. Горького, «Южная Россия», 1 марта 1903 года (Николаев).[↩]
21. »Театр и музыка» – «Крымский вестник», 10 апреля 1903 года (Севастополь). [↩]
22. «Товарищество новой драмы» – «Тифлисский листок», 2 ноября 1904 года.[↩]
23. Лазаревский тогда еще не был знаком с Мейерхольдом.[↩]
24. Это и другие цитируемые далее письма Б. Лазаревского Чехову хранятся в Отделе рукописей Гос. библиотеки СССР имени В. И. Ленина, ф. 331, картон 49, ед. хр. 29-д.[↩]
25. М. Горький, Собр. соч. в 30-ти томах, т. 26, Гослитиздат, М. 1953, стр. 425.[↩]
26. Этот факт не отмечен в «Летописи жизни и творчества А. М. Горького».[↩]
27. И. Певцов – впоследствии народный артист РСФСР. [↩]
28. «Театр и музыка» – «Крымский вестник», 23 мая 1903 года (Севастополь).[↩]