Главные закономерности

Авторский коллектив «Истории советской литературы» намеревается дать очерк основных закономерностей развития многонациональной советской литературы и представить творчество крупнейших писателей, путь которых характерен как конкретное, национально-своеобразное выражение этих закономерностей.

Замысел, если вдуматься в него, огромный. Пять-шесть лет назад он мог бы показаться нереальным, неосуществимым. Да так оно и было. Аналогичные замыслы возникали, но далее напечатания проспектов дело не шло, И отнюдь не по вине горячих энтузиастов, выдвигавших эту задачу-мечту. Нет, просто мечта опережала реальные возможности.

Однако мечта уперта жила и все более крепла. Я не помню ни одной сколько-нибудь значительной дискуссии, где бы ни звучал вновь и вновь призыв смотреть на развитие советской литературы как на процесс многонациональный, где бы ни высказывалось нетерпеливое желание увидеть картину этого процесса в зеркале советской литературоведческой науки.

Но большого зеркала все не было, а в каждом из малых видна была только часть общей картины. И притом почти без всякой связи с другими частями.

Правда, делались попытки обнаружить хотя бы главнейшие нити, которыми процесс развития той или другой национальной литературы был связан с развитием литературы русской. Долгое время эти попытки были крайне односторонни и уж очень эмпиричны. Почти все сводилось к исследованию влияний Горького и Маяковского, а влияния «обнаруживались» преимущественно в текстуальных совпадениях. Последние же виделись даже там, где их не было, но где они, по мнению исследователя, должны были присутствовать. Достаточно было, например, в том или другом произведении прогреметь грому, а тем более пролететь птице, хотя бы по размаху крыльев напоминающей буревестника, как уже уверенно констатировалось прямое горьковское влияние.

Теперь над этим можно сколько угодно иронизировать, поводов для иронии хоть отбавляй. Но кому придет в голову осуждать ребенка за нетвердую походку! А это и были детские шаги новой науки, того советского сравнительного литературоведения, которое быстро росло и крепло на наших глазах.

Еще не миновала молодость новой науки, а она уже имеет все основания смотреть на свое недавнее прошлое с чувством превосходства. Особенно много подлинно значительного и обещающего дали последние пять-шесть лет. За эти годы почти во всех республиках появились однотомные, а в некоторых и двухтомные очерки истории национальной литературы. В ряде республик (Литве, Латвии и др.) предпринято издание многотомных «Историй», где сделаны попытки установить связь национального литературного процесса не только с развитием русской, но и других, преимущественно соседних литератур. Особенно плодотворно стремление показать внутренние «тройственные» связи в группах восточнославянских, прибалтийских и закавказских литератур, а также связи всех их с русской общественной мыслью и культурой.

Все это вместе с многочисленными критико-биографичесиими очерками и монографиями о крупнейших представителях многонациональной советской литературы и составляет фундамент того четырех- или пятитомного труда, которым советское сравнительное литературоведение должно ознаменовать свою научную зрелость.

Каковы же те «основные закономерности развития многонациональной советской литературы», очерк которых обещают нам инициаторы предпринятого труда? Пока не все они выяснены и изучены, некоторые и до сих пор дискутируются. Их выяснение зависит не только от литературоведения, но также от успехов нашей эстетической науки. Между тем именно те проблемы, которые непосредственно связаны с развитием советского искусства как искусства многонационального, ставятся и рассматриваются в работах эстетиков не всегда правильна. Сравнительно недавно появился в свет коллективный труд «Основы марксистско-ленинской эстетики». Здесь как бы подведены итоги, обобщены успехи и достижения нашей эстетической мысли. В целом это книга нужная и полезная. Но как рассматриваются в ней «национальные проблемы»? Все сведено к констатации черт, отличающих искусство одного народа от искусства другого. А ведь такой подход явно обезоруживает науку, делает ее регистратором явлений, ограничивает ее возможности активно влиять на развитие искусства и литературы.

Неизвестно почему, например, не говорится о национальной форме искусства там, где освещается проблема единства формы и содержания, и там, где излагаются понятия об эстетическом идеале. Разговор » этих двух аспектах был бы, несомненно, важнее, перспективнее обособленных рассуждений о национальной специфике. Двадцать страниц заняты в книге изложением учения о форме и содержании. И хотя по ходу изложения говорится о «Боярыне Морозовой» В. Сурикова, о «Хождении по мукам» А. Толстого и о романе В. Лациса «К новому берегу», – эти произведения рассматриваются вне какой бы то ни было связи с проблемой национальной формы. А ведь в каждом из этих произведений обнаруживается национальная природа художественного мышления, поэтического языка.

Искусственное расчленение неразрывно связанных проблем часто ведет, с одной стороны, к умозрительности теоретических выводов, а с другой – к крайней эмпиричности обособленных наблюдений над национальной формой. Некоторые существенные закономерности развития национальных литератур, в особенности закономерности развития национальной формы, остаются невыясненными. И это, несомненно, осложнит работу над «Историей советской литературы». Теоретическую «атмосферу» этого труда придется в значительной степени создавать заново. Точно так же заново придется выяснять и многие даже «основные закономерности» развития многонациональной советской литературы, то есть тех, в которых реально осуществляется главная закономерность, открытая и истолкованная В. И. Лениным.

Ленин, как известно, говорит о «двух исторических тенденциях в национальном вопросе», которые обе «суть мировой закон капитализма». Одна из них – «пробуждение национальной жизни и национальных движений, борьба против всякого национального гнета, создание национальных государств» – преобладает в начале развития капитализма¹.

Другая – «ломка национальных перегородок, создание интернационального единства капитала» ², «антагонизм интернационально слитого капитала с интернациональным рабочим движением³ – «характеризует зрелый и идущий к своему превращению в социалистическое общество капитализм» ⁴.

Когда, наконец, В. И. Ленин говорит, что «вся хозяйственная, политическая и духовная жизнь человечества все более интернационализируется уже яри капитализме», а «социализм целиком интернационализирует ее» ⁵, – он определяет законы и провидит перспективы развития всех сторон экономической и духовной жизни человечества, в том числе и искусства.

Само собою разумеется, что процесс интернационализации длительный в диалектически сложный процесс. Его развитие предполагает расцвет, раскрытие всех потенциальных сил каждой национальной культуры. То же можно сказать об искусстве и литературе как части национальной культуры. «Сближение, возрастающая солидарность национальных культур не приведут, – справедливо пишет Г. Ломидзе, – к исчезновению национально-специфических черт литератур», Процесс сближения – это вместе с тем «расцвет и поступательное движение литератур социалистических наций». Следовательно, верно и то, что «в период перехода от социализма к коммунизму принцип социалистического идейного единства и многообразия национальных эстетических форм остается в силе» ⁶.

Однако же за всем этим нельзя забывать о той перспективной и жизненно важной тенденции развития, о которой говорил М. Суслов: «Было бы неправильно считать национальной традицией только то, что отличает одну национальную культуру от другой…»»Надо более зорко видеть и поддерживать новые традиции, общие черты, которые складываются во взаимоотношениях советских социалистических наций в ходе коммунистического строительства. В развитии национальных культур необходимо всемерно поддерживать и развивать новое, коммунистическое, повседневно рождающееся в жизни народов нашей страны» (курсив мой. – М. П.).

Без ясного понимания этих положений «и эстетика, ни литературная критика не могут активно, действенно влиять на развитие искусства и литературы. В ленинском учении о культуре – ключ к пониманию тех закономерностей развития многонациональной советской литературы, о которых намереваются говорить авторы будущего труда; в указаниях ЦК КПСС – творческое развитие ленинского учения применительно к современному этапу строительства культуры коммунизма.

В проекте новой Программы КПСС говорится: «Широкий размах коммунистического строительства и новые победы идеологии коммунизма обогащают социалистическую по содержанию, национальную по форме культуру народов СССР. Усиливается идейное единство наций и народностей, сближение их культур. Исторический опыт развития социалистических наций показывает, что национальные формы не окостеневают, а видоизменяются, совершенствуются и сближаются между собой, освобождаясь от всего устарелого, противоречащего новым условиям жизни. Развивается общая для всех советских наций интернациональная культура. Культурная сокровищница каждой нации все больше обогащается творениями, приобретающими интернациональный характер.

Придавая решающее значение развитию социалистического содержания культур народов СССР, партия будет содействовать их дальнейшему,взаимообогащению и сближению, укреплению их интернациональной основы и тем самым формированию будущей единой общечеловеческой культуры коммунистического общества».

Эти идеи и должны быть положены в основу «Истории советской литературы».

Со всем сказанным тесно связан главный для авторского коллектива вопрос: каким должен быть задуманный труд? Этот вопрос можно детализировать рядом других: какими хронологическими рамками ограничить материал, подлежащий освещению; какие литературные явления отобрать и по какому принципу их оценивать; из каких составных частей должна состоять «История советской литературы»?

Писать эту «Историю» – значит не только создать некую летопись закономерно складывающихся литературных явлений, но и открыть, запечатлеть зримые черты социализма и коммунизма в духовной жизни наций, в процессах развития и судьбах национальных литератур. Это значит показать, как складывается и крепнет то единство, которое является живым прообразом и предтечей будущей общечеловеческой культуры коммунизма. А такой задачи жизнь еще не выдвигала ни перед кем из литературоведов, кроме историков советской литературы.

Вся внутренняя логика (а следовательно, и композиция) труда определяется этим новым его предметом и той главной закономерностью, которая, как уже сказано, была открыта В. И. Лениным и которая ярко выразилась в почти полувековой истории всей советской культуры. Значит, необходимо определить, где, в чем прежде всего проявляется этот процесс сближения, как он воздействует на все развитие советской литературы.

Для искусства и литературы таким «решающим звеном» является эстетический идеал народа, в котором выражаются представления народа (и художника, если он народен) о жизни «какова она должна быть» (Н. Г. Чернышевский), а в соответствии с этим определяется и понимание прекрасного в жизни и искусстве, эстетическое отношение человека к действительности. В эстетическом идеале сосредоточены все истоки национальной специфики всех видов искусства, в нем раньше всего складываются все те изменения духовной физиономии нации, которые определяют движение, развитие каждого национального искусства к единству, общности.

Эстетический идеал народа определяет национальную форму искусства, то есть прежде всего национальный поэтический язык. Как глаза, по выражению народному, являются зеркалом души, так и поэтический язык играет роль такого живого зеркала эстетических идеалов, Если бы было иначе, между поэтическим языком и эстетическим идеалом не было бы той естественной, безыскусственной связи, которую непременно замечаем мы в произведениях искусства.

Здесь хочется вспомнить Чернышевского, который, говоря о народном, крестьянском идеале женской красоты, отметил, что «в описаниях красавицы в народных песнях не найдется ни одного признака красоты, который не был бы выражением цветущего здоровья и равновесия сил в организме», соответствующих идеальным представлениям крестьянина о том, какой должна быть хорошая жизнь.

Я бы перенес это и на национальный поэтический язык, характер которого определяется эстетическим идеалом точно так же естественно, не нарочито. И здесь опять хочется вспомнить Чернышевского, который великолепно сказал, что нарочитая забота о национальной самобытности, оригинальности «губит оригинальность».

Это надо хорошо помнить еще и потому, что такая забота иногда приобретает самодовлеющее значение. Писатель стремится использовать как можно больше различных народных речений, национально-характерных слов и выражений, колоритных подробностей и деталей.

1. В. И. Ленин, Сочинения, т, 20, стр. 11.[↩]
2. Там же.[↩]
3. Там же, стр. 373.[↩]
4. Там же, стр. 11.[↩]
5. Там же, т. 19, стр. 216.[↩]
6. «Вопросы литературы», 1961, N 3, стр. 24.[↩]