Феодосийский литературно-артистический кружок

По возникшей после революции моде на сокращения, этот кружок обычно именовали ФЛАКом. Существовавший в тяжелое время хозяйничанья в Крыму белых, он оставил крайне мало следов: крохотные заметки в случайно сохранившихся газетных номерах, два-три тощих альманаха… Между тем среди участников ФЛАКа были известнейшие литераторы, художники, артисты, и, думается, его бытие достойно быть отмеченным не только в феодосийских летописях.Возник Литературно-артистический кружок по инициативе А. Самарина-Волжского, московского актера и режиссера, к осени 1919 года растерявшего свою небольшую труппу. В маленьком приморском городе имелись свои литературно-художественные силы, волны гражданской войны забросили в него немало деятелей культуры с севера, и всем им был нужен заработок и возможность как-то применить свой талант. Сводчатый подвальчик, арендованный в доме на углу Земской и Новой улиц (ныне – Карла Либкнехта и Кирова), и предоставил им возможность для того и другого.

Феодосия, многонациональный южный город, «резиденция» Айвазовского, где в памяти многих были свежи заседания и лекции литературно-художественного общества «Киммерика» (1916 – 1918 гг.), особенно подходила для возникно-

вения кружка. Об артистической атмосфере этой бывшей древнегреческой, а затем итальянской колонии О. Мандельштам писал: «…Город походил не на Геную, гнездо военно-торговых хищников, а скорей на нежную Флоренцию. В обсерватории, у начальника Сарандинаки, не только записывали погоду и чертили изотермы, но собирались еженедельно слушать драмы и стихи, как самого Сарандинаки, так и других жителей города. Сам полицмейстер однажды написал драму. Директор Азовского банка – Мабо был более известен как поэт. А когда Волошин появлялся на щербатых феодосийских мостовых в городском костюме: шерстяные чулки плисовые штаны и бархатная куртка – город охватывало как бы античное умиление, и купцы выбегали из лавок». В «прекрасное тело» Феодосии «впились клещи тюрьмы и казармы, по улицам ходили циклопы в черных бурках, сотники, пахнущие собакой и волком», но «город был Древнее, лучше и чище всего, что в нем происходило. К нему не приставала никакая грязь» (О. Мандельштам, Шум времени, «Прибой», Л. 1925, стр. 88, 95).

В Доме-музее М. Волошина в Коктебеле сохранился альманах «К искусству!» (N 2), выпущенный Литературно-артистическим кружком в ноябре 1919 года. Из объявлений, помещенных в конце этого тоненького, в 16 розовых страниц, журнальчика, явствует, что ФЛАК тогда только-только начинал свою жизнь. Читатели оповещались, что 10 ноября состоится первый «исполнительный вечер» Литературно-артистического кружка; что правление кружка выработало, наконец, устав, который на днях будет утверждаться; что помещением для кружка выбран подвал дома Рогальской на Новой улице и скоро «будет приступлено к ремонту и декоративным работам».

Э. Миндлин, бывший деятельным участником кружка, в своих воспоминаниях описывает этот подвал. «Два сводчатых зала вмещали небольшое кафе поэтов. Третий зал – маленький, с окошком на кухню – служебный. На кухне готовили отличный кофе по-турецки и мидии (ракушки вроде устриц) с ячневой кашей. Спиртных напитков, да и вообще ничего, помимо кофе и мидий, во «Флаке» не подавалось. Художники покрыли сводчатые стены и потолки персидскими миниатюрами. В глубине большого зала воздвигли крошечную эстраду и расставили перед ней столики. Настоящим ноевым ковчегом было это кафе. Кто только здесь не бывал! Белогвардейцы, шпионы, иностранцы, поэты, артисты, музыканты. Какие-то московские, киевские, петроградские куплетисты (Дон-Аминадо), оперные певцы, превосходная пианистка Лифшиц-Турина, известный скрипач солист оркестра Большого театра Борис Осипович Сибор и певичка Анна Степовая, известные и неизвестные журналисты, спекулянты и люди, впоследствии оказавшиеся подпольщиками-коммунистами!» (Эм. Миндлин, Необыкновенные собеседники, «Советский писатель», М. 1968, стр. 7).

При каждом посещении Феодосии заглядывал во ФЛАК Максимилиан Волошин. Так, он читал свои стихи 16 и 19 января 1920 года; 22-го прочел лек

цию: «Война, и демоны машин»; 25 января выступил с разбором поэмы А.