Феномен Душечкиной

Для Елены Владимировны Душечкиной (1941–2020) прошло уже (к несчастью) время критической оценки ее работ. Для нее уже наступила (к несчастью) вечность, предполагающая аналитическое описание того явления, которое я и назвал феноменом Душечкиной. И хотя о статьях и книгах ученого-исследователя Душечкиной написано достаточно много (а многое написано точно и оценено справедливо высоко), к феномену Душечкиной пока никто еще просто не подступал.

Между тем плацдарм для такого штурма в последнее время основательно подготовлен. Усилиями Е. Белоусовой (дочери ЕВД) издательство «Новое литературное обозрение» выпустило в 2023 году четыре книги ЕВД: три монографии (еще одна монография переиздана сравнительно недавно) и один сборник избранных статей [Душечкина 2023b]. Таким образом, читатель располагает теперь полным комплектом всех основных трудов ЕВД и вполне готов к разговору о феномене Душечкиной.

1

Сейчас все, кто пишет о работах ЕВД, неизбежно повторяют, что сквозной темой их был святочный (и, шире, календарный) рассказ и праздничная культура. Это стало очевидным, когда была опубликована первым изданием «Елка». А сама Душечкина говорила об этом так:

Темы… темы как-то возникают сами. И порою (хотя и не всегда) вытекают одна из другой. Так, все мои книги, по существу, возникли из одного зерна. Еще в конце 1970-х годов я стала заниматься «Повестью о Фроле Скобееве» (это рубеж XVII–XVIII веков) и обнаружила важность для нее святочного мотива: действие повести происходит на святках. Написала небольшую книжку¹.

Святочная тема породила во мне интерес к святочному рассказу <…> В результате получилась моя докторская диссертация, переработанная в книгу о становлении жанра русского святочного рассказа². В процессе этой работы я обратила внимание на большую группу текстов о рождественской елке, и, как оказалось, русская елка, ее история никогда не была предметом специального исследования.

В результате получилась книга «Русская елка: история, мифология, литература». Месяц назад она вышла вторым изданием. Из той же святочной темы выросла у меня еще одна книга — о культурной истории имени Светлана³ <…> Вот так и получились четыре моих книжки [Елена… 2012].

Когда глядишь сейчас на этот ряд, кажется, что весь этот исследовательский проект как будто заранее был продуман и расчислен, что на эту гармонию и цельность не могли повлиять никакие внешние факторы и обстоятельства и только мы открывали его для себя постепенно. Сама ЕВД в книге о святочном рассказе так обосновывала свой интерес к теме:

Начало возрождения «календарного» мироощущения стало заметным уже два десятилетия назад, когда впервые после большого промежутка времени к календарным праздникам, осмыслению их роли в культуре вообще и в литературе в частности, обратились этнография, фольклористика и литературоведение <…> Настоящая работа, первые очерки которой появились в начале 1980-х годов, также была задумана на этой волне [Душечкина 2023a: 177].

В принципе, в своем историческом объяснении процесса ЕВД была совершенно права (напомню, что впервые все это напечатано в 1995 году). Представления о линейном, поступательном (и восходящем) развитии времени, которые организовывали общественное сознание и внушались населению страны все годы советской власти, к концу 1970-х годов стали разрушаться на глазах самого населения. Во многом в этом была виновата сама советская власть в лице своих лидеров. Выступая в 1961 году на XXII съезде КПСС, Н. Хрущев объявил, что к 1980 году в СССР будет построен коммунизм «в основном». Однако к началу 1980-х годов коммунизм не только не был построен, но и никакого поступательного и тем более восходящего развития не намечалось. Неудивительно, что на этом фоне вера в линейное развитие времени в широких кругах населения страны рухнула, в кругах же диссидентски настроенной интеллигенции этой веры не было и ранее.
Узкий и поневоле замкнутый диссидентский круг резонировал с широкими кругами населения страны, их интенции совпали. И на этом фоне вполне естественно актуализировались представления о циклическом времени. Для гуманитаристики очень своевременными оказались работы М. Бахтина [Бахтин 1975] и Ю. Лотмана [Лотман 1973], в которых разрабатывались типологии различных представлений о времени, что и привело к появлению целого ряда более или менее успешных исследований.

Такова была общая ситуация, на фоне которой сформировался феномен Душечкиной. Однако назвать общую ситуацию еще не значит объяснить индивидуальность. На «общем» описании имела право остановиться сама ЕВД. От читателя требуется индивидуализирующее осмысление.

2

Во вступительной заметке к мемуарному разделу сборника «Строгая утеха созерцанья» Белоусова писала:

В нашей семье живое устное предание было неотъемлемой частью семейной жизни и общения <…> Мама была мастером жанра устного рассказа: любила выступать, смешить, блистать, была неотразимо артистичной [Душечкина 2023b: 710].

Те, кто бывал в доме Белоусовых, хорошо помнит, что одна стена в прихожей и стены в комнате ЕВД были увешаны семейными фотографиями, что на Пасху хозяйка дома всегда сама готовила кулич и пасху (в старых, сохраненных в семье формах), что новогодне-рождественскую елку украшали всегда старыми игрушками, что в доме хранили память и традицию. Календарные праздники были здесь не пустым звуком, не выученным уроком, а реальностью семейной жизни, и хотя никакой религиозности не было, дни народного и церковного календаря праздновались по естественной и неотменяемой привычке. Сама ЕВД в авторском предисловии к книге о елке писала так:

Научный интерес к елке поддерживался и подогревался моим личным отношением к ней. С тех пор как я помню себя, ее образ присутствует в моем сознании. Я помню свою первую елку, которую мама устроила для меня и моей старшей сестры. Было это в конце 1943 года в эвакуации, на Урале. В трудное военное время мама все же сочла необходимым доставить своим детям эту радость. С тех пор в нашем доме ни одна встреча Нового года не проходила без елки.

1. [Душечкина 1986].[↩]
2.  [Душечкина 1995]. Эту книгу сопровождали сборники святочных и рождественских рассказов, составленные ЕВД: [Антология…1988; Петербургский… 1991; Святочные… 1991] и др.[↩]
3. [Душечкина 2007].[↩]