Фельетон. Пародии

Александр Борисович Раскин писал в разных сатирико-юмористических жанрах. Писал стихи, фельетоны, рассказы, сценарии, пьесы. Однако самыми любимыми его жанрами были пародия и эпиграмма. Именно им отдавал он больше всего внимания и сил. И именно в этих жанрах талант его проявился наиболее выпукло и ярко; А. Раскин давно уже и по праву признан мастером литературной сатиры.

В пародиях и эпиграммах А. Раскин видел не «безделушки» и «пустячки», а аффективную форму критики, важное средство вмешательства в литературный процесс. И его смешные пародии нередко оказывались более действенными, чем иные «серьезные» критические статьи. А многие его эпиграммы благодаря своей афористической точности поражали цель «наповал» с первого же выстрела. Сочинения Александра Раскина, собранные в книгах «Очерки и почерки», «Моментальные биографии», «Застарелые друзья», «Это я?..» (в содружестве с Кукрыниксами), а также сборник его рассказов для детей «Как папа был маленьким» занимают особое и весьма почетное место в советской сатирико-юмористической литературе.

В последние годы жизни Александр Раскин активно сотрудничал в нашем журнале. Его пародии, фельетоны, эпиграммы, юмористические воспоминания регулярно появлялись на страницах «Вопросов литературы», неизменно привлекая внимание читателей.

Ниже мы публикуем неизвестные нашему читателю произведения А. Раскина, которые должны были войти в его новую книгу. Лак всегда, они смешны и разнообразны. Здесь и полный юмора рассказ о почте сатирика («Два поцелуя и одна пощечина»), и несколько веселых пародий («Операция «Зонтик»), и злая сатира на передачу западного радио («Классик за часик»), и остроумные подражания поэтам («Вечное – дачное», «Подражание поэту-переводчику»), и грустно-ироническое воспоминание-раздумье («Белые стихи»).

Смех Александра Раскина жив и по-прежнему преследует пошлость, демагогию, бездарность, ремесленничество, наглость, безвкусицу, глупость…

ДВА ПОЦЕЛУЯ И ОДНА ПОЩЕЧИНА

(Почта сатирика)

Первый фельетон в стихах молодых сатириков был напечатан в «Литературной газете» ровно тридцать лет тому назад. Он был озаглавлен вычурно: «Восклицательный знак. Правдивый рассказ о возвышении и падении молодого поэта». Кончался фельетон так:

Никто не пел ему дифирамбы,

И тихо угасла его звезда…

Он стал статистом, прижился у рампы

И бросил!

Поэзию!!

Навсегда!!!

Не успели молодые авторы – А. Раскин и М. Слободской – налюбоваться на своего первенца, как в редакцию пришел первый читательский отклик. Автор – актер провинциального театра – гневно заявлял, что профессия статиста в нашей стране столь же почетна, как и всякая другая. Мы дружно пожимали плечами и продолжали печатать в газете пародии и шутливые стихи. И вскоре пришел еще отклик, на сей раз в стихах. На всю жизнь запомнились мне эти энергичные строки:

Их стихи глупее датской сказки,

Начиняют строки ерундой

Неизвестный и бездарный Раскин

И, еще бездарней, Слободской.

Письмо это имело в редакции большой и настоящий успех. Его дружно твердили наизусть. И мы, признаться, немного приуныли. Особенно Слободской. Но тут откуда-то из Сибири пришло послание, затмившее все предыдущие. Автор настолько был возмущен нашими пародиями, что «сигнализировал», «обращал внимание»»соответствующих организаций» и в заключение просил «сообщить о принятых мерах». Не помню уж, что ему ответили. Но знаю, что совсем другие письма получал от читателей (вернее, читательниц) наш однокашник и друг – автор большой поэмы о том, как он сначала любил, а потом разлюбил. Его утешал целый хор девушек. Они обещали ему нежную дружбу, посылали свои фотографии, назначали свидания..!

Да что и говорить, сатирик и лирик, как говорят в Одессе, – две большие разницы. Впрочем, я не хочу жаловаться. Довольно скоро читатели к нам привыкли, и мы стали получать хорошие, дружеские письма. Надо ли говорить, как помогает жить и работать доброе слово читателя. Даже если он после этого доброго слова просит «прохватить» нахального соседа по квартире или зарвавшегося редактора, упорно не печатающего «как басни, так и другие мои произведения и безделушки». Обычно к такому письму прилагались избранные «безделушки». Но были и по-настоящему хорошие, умные и веселые письма, за которые я до сих пор благодарен их авторам. Были и письма очень странные. Настолько, что возникало подозрение: не дружеский ли это розыгрыш. Так, уже после войны получил я письмо от какого-то уголовника. Автор откровенно и довольно безграмотно сообщал о своей рискованной профессии и предлагал «сюжеты из своей веселой «жизни». «Конечно, – писал он, – гонорар мы по-честному поделим пополам. А фамилию можете поставить свою. Я за славой не гонюсь».

Несколько лет тому назад я напечатал в журнале «Вопросы литературы» фельетон «Как делать пародии». В фельетоне этом я высмеивал плохие, неудачные литературные пародии и приводил образцы таковых (тоже пародийные). Условно я определял четыре основных вида плохих пародий. К моему большому удивлению, я начал получать письма из разных городов с образцами пародий и с просьбой определить, к какому виду они относятся. Среди пародий были и удачные. Так я подружился с педагогом из Киева Юрием Шаниным и майором из Владивостока Игорем Рабеко. Они стали моими «подшефными», близкими и дорогими людьми. Оба они – способные и острые пародисты. Оба теперь печатаются в центральной прессе. Для меня большой радостью была первая книжка Игоря Рабеко, предисловие к которой я писал с удовольствием и гордостью. Не сомневаюсь, что в ближайшее время выйдет и сборник Юрия Шанина. Я видел каждого из них по одному разу. Но это – настоящая дружба, и каждое письмо этих «читателей» с их новыми вещами – для меня подарок. Дорог мне и мой читатель Володя Емелин. Я еще когда-нибудь напишу о нем стихи. Я часто думаю о Володе в горькие минуты, когда не ладится работа, когда тяжело на сердце. Ведь это так важно – знать, что ты кому-то нужен. А началось все с моей пародии на Евтушенко. Я получил письмо от студента педвуза В. Емелина – поклонника творчества этого поэта. В письме была его пародия на Евтушенко. Пародия слабая, о чем писал и сам автор. Но он хотел подарить мне пародию за пародию. Володю Емелина я видел тоже только раз. Последняя телеграмма от него была из Красного Кута. Я даже не знаю, где это.

Много новых друзей принесла мне моя книга для детей «Как папа был маленьким». Я начал получать письма от целых семей читателей. Так я подружился с женщиной нелегкой судьбы – Галиной Ивановной из Воркуты и с ее сыновьями Сашей и Павликом. Так стали моими друзьями Римма Геннадиевна из Ленинграда и ее семья. Я никого из них не видел, но знаю, что это – верные друзья. Они мне дороги. Дорога мне и московская девочка Катя Павлова, под диктовку которой милое письмо написала ее мама. Рассказы о маленьком папе печатались в журнале «Пионер». И я был очень тронут, получив к Новому ходу пачку поздравлений от моих маленьких читателей – подписчиков журнала. Совсем недавно я получил письмо из Новосибирска. Письмо умное, тонкое, сердечное. Начиналось оно так:

«Я очень люблю вашу книжку о маленьком папе. Я просто влюблен в эту книгу. И у меня к вам большая просьба: пожалуйста, не продолжайте ее. Вы начинаете повторяться».

Честно говоря, я почувствовал себя так, будто получил сразу два поцелуя и одну пощечину. Но все это подарил мне человек умный и читатель доброжелательный. Как не задуматься над таким письмом. Как не задуматься и над письмом человека, подписавшегося «Ваш друг детства Агапов». Книга совершила настоящее чудо: меня нашел человек, с которым я дружил в шестилетием возрасте. А теперь я хотел бы принести свои глубокие извинения молодой переводчице из Японии, госпоже Сакагури Хидэко. Я очень виноват перед ней. Несколько лет назад она прислала мне прелестное письмо на отличном русском языке. Когда-то одной из любимых книг моего детства были «Маленькие японцы» Люси Фич-Перкинс.

Может быть, поэтому меня так тронуло то, что в далекой и удивительной стране, где я никогда не был и, наверное, никогда уже не буду, молодая женщина начинает свою литературную работу переводом моих рассказов и чтением их японским детям. Большое горе, постигшее меня, и тяжелая болезнь помешали мне ответить госпоже Сакагури Хидэко. Но я хочу, чтобы она знала: я бесконечно благодарен ей за доброе внимание ко мне, к моей работе и к моей семье. Я храню ее новогоднее поздравление, мои дочки носят присланные ею косынки, и все мы желаем ей счастья, здоровья и успехов в жизни и работе. Надеюсь, она прочтет эти строки.