Единство анализа (Литовская критика и литературоведение сегодня)

В свое время Саломея Нерис мечтала:

Влившись в СССР – народов море,

Зазвени, как новая струна,

В их могучем и согласном хоре,

Светлая Литва, моя страна!

 

А сегодня лауреат Ленинской премии Э. Межелайтис с гордостью говорит: «Маленькими были мы когда-то. Теперь мы уже граждане большой многонациональной Советской страны. И у всех нас большая жизнь…»

Сравнительно быстрому расцвету социалистической культуры в Литве способствовали демократические традиции литовской литературы и искусства, прочные связи их с русской классикой, чуткость к достижениям прогрессивной мировой культуры. Еще в начале века далеко за пределами Литвы прославилась музыкальная живопись Чюрлениса, лирические пейзажи Жмуйдзинавичюса, декоративное искусство, литовская поэзия, необыкновенно богатые по чувству песни-дайны, отражающие и драматизм народной жизни, и смелую романтическую мечту… Не случайно А. Прокофьев назвал их «великолепным образцом самой высокой поэзии», богатством, которое «должно принадлежать всей нашей литературе, всей стране и даже всему миру» («Литературная газета», 14 сентября 1963 года).

Может быть, благодаря этим глубоким, идущим от К. Донелайтиса демократическим традициям литовской литературы, близости ее к основам народной жизни так естественно и органично были восприняты ею новые общественные Тенденции, борьба партии за подлинную народность искусства. Надо иметь в виду также, что в последнее десятилетие в разных областях литовской культуры зрело проявило себя новое поколение советской интеллигенции, выросшее и закалившееся в условиях острой классовой борьбы послевоенного периода.

Как и для всей советской культуры, период после XX и XXII съездов – период смелых исканий и созревания творческих сил – характерен тем, что во всех сферах художественного творчества мы наблюдаем в Литве стремление ставить коренные проблемы эпохи, судьбы народа и судьбы человека, наблюдаем усиление активности представителей всех видов искусств.

Художественное новаторство стало знамением времени, и как одна из самых важных в творческих исканиях выступила проблема монументального, философски насыщенного образа. Но, как показал опыт, эта плодотворная тенденция, стремление мыслить масштабно, широко, современно осуществляется лишь тогда, когда художник проникает в глубины народной жизни, безбоязненно раскрывает ее противоречия, когда он воодушевлен высокими идеалами подлинного гуманизма, любовью к человеку. И подобные открытия уже есть в литовской литературе и искусстве. Они по праву обогатили всю советскую культуру и получили горячую поддержку в братских республиках. Таковы книга Э. Межелайтиса «Человек», героическая поэма Ю. Марцинкявичюса «Кровь и пепел» и его повесть «Сосна, которая смеялась». Такова поэзия А. Малдониса и темпераментная лирика А. Балтакиса. Сочетание глубоких переживаний и философских раздумий характерно для поздней лирики маститого В. Миколайтиса-Путинаса. Обогащается психологическим содержанием литовский роман, что ярко проявилось, например, в «Проданных годах» Ю. Балтушиса. Тенденция к углублению психологизма видна в «лирической прозе» М. Слуцкиса, в произведениях И. Авижюса и А. Поцюса.

Новаторские искания захватили все области искусства. Для скульптуры лауреата Ленинской премии Г, Иокубониса «Мать» характерна, говоря словами К. Симонова, «сосредоточенность на главном»; глубокое внутреннее страдание и суровый протест против фашизма здесь связаны неразрывно, а образ простой деревенской женщины вырастает в символ всей Литвы.

Во всесоюзной печати отмечалось новаторское, «лирическое» решение монументальных тем у мастеров возрожденного древнего витража А. Стошкуса и К. Моркунаса («Мать-земля», «Пирчюпис»), гармоническое сочетание лирики и философского содержания в графике В. Юркунаса, А. Степановичюса, С. Красаускаса. Много раз высоко оценивалось на всесоюзных выставках оригинальное и выполненное с большим вкусом оформление литовских книг (работы художников С. Красаускаса, А. Макунайте, Б. Демкуте, В. Валюса и др.).

«Обобщения умные, глубокие, порой поднимающиеся до символов, характерны для литовского искусства вообще», – пишет в своих заметках о литовском кино Т. Чеботаревская («Советская культура», 5 декабря 1963 года), особенно подчеркивая художественную удачу картины «Шаги в ночи». Философичность и смелые ассоциации отмечала критика и в новом фильме «Хроника одного дня». Театральные спектакли порою превращаются в напряженный «политико-философский диспут», стремясь уйти от малозначащих бытовых деталей и приобщить зрителей к передовым идеям и самым насущным проблемам современности. Жаль, что в спектаклях такого обобщенно-публицистического звучания подчас исчезают живое чувство, психологические нюансы, появляется какой-то «внутренний холод». Вот почему горячий интерес зрителей вызвали такие постановки Вильнюсского театра, как «Беспокойство» К. Сая (режиссер К. Кимантайте) и «Круг» В. Римкявичюса (режиссер В. Чибирас), где монументальность замысла сочетается с правдой чувств.

Здесь названы лишь наиболее яркие образцы новаторских открытий, и, как видим, в маленькой республике Литве сделано за последние годы немало. Однако живой творческий процесс, процесс исканий нельзя представлять себе как неуклонно поднимающуюся прямую. Он более сложен и противоречив. За подлинное новаторство порою выдавались подделки «под модерн», с другой стороны, давала о себе знать инертность мышления, боязнь нового, непонимание того, что искусству социалистического реализма органически присуще многообразие, что стремление к многостороннему освещению жизни не может не выявить различные стилистические направления и в поисках нового художественные эксперименты вполне закономерны и необходимы.

В такие периоды бурного роста, интенсивного движения литературы особое значение приобретают литературоведение и критика. Как помогают они художникам разобраться в сложных противоречиях жизни и литературного процесса? Ныне, когда после встреч руководителей партии и правительства с деятелями культуры литература и искусство вступили в новый этап исканий, особенно важно проанализировать опыт последних лет, памятуя о том, что сам характер литературоведения и критики определяется общими для всей творческой жизни устремлениями и что задачи критики, как и ценность того, что ею уже сделано, можно познать лишь в живом литературном процессе.

1

Стремление всех видов художественного творчества в Литве к большим идеям и обобщениям способствует тому, что в литературоведении все усиливаются тенденции к постановке кардинальных проблем, раскрытию сложных и многообразных связей литературы с историческим опытом народа, с передовой общественной мыслью.

Вообще литовское литературоведение развивается чрезвычайно быстро и за годы советской власти проделало немалую работу: необходимо было с новых позиций рассмотреть творчество писателей, вести неустанную борьбу с буржуазными, националистическими концепциями. Но если вспомнить уровень многих трудов периода культа личности, нельзя не увидеть, что наше литературоведение в последние годы намного выросло, освобождаясь от вульгарного социологизма, узкого, догматического подхода к художественному творчеству, когда истолковывались не столько сами произведения, сколько отвлеченно понятая «тематика» и абстрактное социальное содержание, когда нередко игнорировалась литература как искусство, ее эстетическая сущность.

Конечно, рецидивы такого лежащего на поверхности догматизма есть и сейчас, и с ними еще предстоит упорная борьба. В этом отношении неблагополучно обстоит дело с рядом изданий, подготовленных Вильнюсским университетом. Так, И. Степшис в статье «Образ пастушка и художественная специфика «Проданных лет» Ю. Балтушиса» («Литература», т. IV, 1962) видит смысл романа в том, чтобы «сорвать маску с класса кулаков» и противопоставить кулакам выходящий на историческую арену «класс угнетенных» с его растущей революционной сознательностью и нравственным превосходством» (стр. 33). Вся работа по существу и сводится к тому, чтобы возможно подробнее проиллюстрировать этот тезис. Сложная художественная система романа игнорируется. В рассказе пастушка И. Степшис ищет «логической последовательности» и с натяжкой допускает «ассоциативный принцип», совершенно не учитывая того, что логика художественных образов весьма специфична, а без «ассоциативного принципа» нет вообще никакого искусства. К сожалению, эта статья не является исключением. И в работах более опытных авторов (И. Ришкус, Р. Тримонис, В. Арешка, Л. Лисенкайте) выводы очень часто вытекают не из конкретного анализа живого литературного процесса, а из априорных схем и тезисов.

В коллективном сборнике статей «Дружба народов в литовской и русской литературе» (1963), хотя и собрано немало интересного фактического материала, не принимаются во внимание законы художественного творчества. При анализе литературных произведений, например романа А. Венуолиса «Усадьба Пуоджюнасов», авторы фиксируют лишь «социально-политические моменты», факты «взаимоотношений отдельных народов», даже не делая попытки связать все это с общим замыслом, с идейно-художественной концепцией произведения. Они чрезвычайно широко и охотно употребляют такой термин, как «буржуазная литература», опять-таки не определяя конкретно его содержания. Остается неясным, например, что дало литовской культуре, помимо «буржуазных взглядов», творчество таких писателей, как В. Кудирка или И. Басанавичюс.

И все же не такие работы характерны для литературоведения Литвы. Здесь ведется планомерное, целеустремленное изучение литературы и фольклора.

Так в изданиях, подготовленных Вильнюсским университетом, немало сделано по исследованию древней литовской литературы, историографии и народного творчества. Особенно следует отметить работу М. Гирдзияускаса «Стихотворная речь и силлабо-тоническое стихосложение» («Литература», т. VI, 1963), вышедшие в последнее время труды о древней литовской литературе и культуре Ю. Лебедиса («Даукша») и В. Абрамавичюса.

Широкий фронт исследований осуществляет. Институт литовского языка и литературы Академии наук Литовской ССР. Им издается многотомная «История литовской литературы» (под редакцией акад. К. Корсакаса), в которой впервые приведён в единую систему и марксистски оценен исторический опыт литовской литературы и культуры, в частности наиболее полно представлено развитие демократической и революционной – легальной и нелегальной – литературы в буржуазной Литве и за ее пределами, дана оценка наследию видных пролетарских писателей, пострадавших в период культа личности (З. Ангаретиса, Б. Паулюкявичюса, А. Дабулявичюса).

Авторам «Истории» пришлось решать сложные вопросы развития различных литературных направлений и течений в период буржуазного господства. Знакомясь с вышедшими томами, нельзя не заметить, как расширилось и углубилось само представление о реализме, богатстве его возможностей. Говорится о вкладе в литовскую художественную культуру таких писателей, как В. Креве, В. Миколайтис-Путинас, Б. Сруога, творческий путь которых был весьма сложен и противоречив. Рассмотрена в книге также символистская поэзия Ю. Балтрушайтиса. Авторы «Истории» стремятся выявить в различных литературных течениях прошлого не только слабость и ограниченность, но и то, что делает лучшие произведения названных писателей ценными и для ваших дней.

В книге о творчестве В. Миколайтиса-Путинаса (1962) И. Ланкутис пришел к важным выводам о том, как видоизменяются традиции романтизма в современной лирике поэта. Монография А. Вайтекунене о повести И. Вайжгантаса «Дяди и тетки» является первой исследовательской работой о творчестве «того весьма сложного художника, классика литовской литературы, хотя методология автора – подход к анализу произведения с точки зрения нормативной поэтики («типизация», «характер», «образ») – во многом ограничивает этот анализ: повесть И. Вайжгантаса не предстает как художественное целое.

В связи с 250-летием со дня рождения К. Донелайтиса значительно продвинулось вперед изучение его творчества. Издано фундаментальное исследование В. Гинейтиса «Донелайтис и его эпоха», где дана картина литературного процесса в XVIII веке, во многом по-новому поставлены вопросы стиля и метода поэмы «Времена года».

Литературоведы обратились и к таким малоизученным классикам литовской литературы, как А. Баранаускас, А. Страздас, собиратель и исследователь народных дайн Л. Реза. Важное значение имеют коллективный труд Института литовского языка и литературы «Очерк литовского фольклора» (1963), в котором освещено народное поэтическое творчество и история его собирания, издания и изучения, а также готовящееся пятитомное собрание «Литовского фольклора».

Много сделано в исследовании традиций революционно-пролетарской литературы, являющейся непосредственной предшественницей литературы советской. Это прежде всего труды покойного профессора Б. Пранскуса (Изд. Вильнюсского университета), а также монография В. Кубилюса о Ю. Янонисе (1962), в которой, основываясь на сложном взаимодействии и единстве поэзии и революции, художественности и идейности в жизни и творчестве поэта, автор приходит к важным выводам о формировании социалистического реализма в его произведениях.

Заметные сдвиги произошли и в изучении связей литовской литературы с литературами соседних народов. В работах академика К. Корсакаса, в том числе в его книге «Дружба литератур», эти вопросы закономерно связываются с конкретным рассмотрением своеобразных путей национального художественного развития. Много новых интересных фактов содержит очерк В. Абрамавичюса «Тарас Шевченко в Вильнюсе» (1964).

Все дальше уходят от «академизма» сборники «Трудов» института. Вышедшие шесть томов этих «Трудов» – «Литература и язык» – приобрели популярность у читателей благодаря все растущему вниманию к современной советской литературе, а также благодаря ценной международной информации по вопросам литуанистики, публикации архивных материалов, работам о классическом наследии. Несомненный интерес представляет четвертый том этого издания (1959), где собраны материалы о жизни и творчестве Саломеи Нерис, и седьмой том – о Юлюсе Янонисе, который в скором времени должен выйти.

Все это достаточно веские достижения. Тем не менее сама жизнь заставляет думать о гораздо большем. Совсем недавно литовские ученые выступили на заседании Бюро Отделения литературы и языка АН СССР, где поделились своими планами, говорили о перспективах развития литературоведения в республике. На этом заседании К. Корсакас отметил, что назрела «явная необходимость более активного изучения проблем современной литературы», а И. Ланкутис охарактеризовал планируемый институтом большой труд «Великая Октябрьская революция и литовская литература» как будущий «качественный скачок литовского советского литературоведения». Ученые Литвы ставят своей задачей ввести изучение родной литературы в круг общих закономерностей литературного развития, основываясь «на глубоком понимании и исследовании связей национальной литературы с Великой Октябрьской революцией и порожденными ею явлениями мирового значения», постоянно имея в виду «очень сложный комплекс всемирного литературного процесса, а также идейно-политическую и классовую борьбу современной эпохи». Таким образом, в планируемом труде благодаря широкому пониманию взаимосвязей существенные явления литовской литературы должны вырисовываться «в крупном плане», должен получить новое освещение целый ряд нерешенных проблем: пути развития критического реализма, возникновение метода социалистического реализма в Литве, изменение и обогащение национальных традиций литературы под воздействием идей Октября, новые явления в литературе после XX и XXII съездов КПСС.

Однако новый подход к проблемам мировых связей литератур народов СССР может быть осуществлен лишь в том случае, если будет показана эстетическая природа взаимосвязей, то есть конкретные пути развития и эстетического обогащения каждой из литератур. Между тем в литовском литературоведении – как и в литературоведении других республик – самобытность, специфика родной литературы раскрыты все еще очень слабо, и это является результатом разрыва идейного и художественного анализа.

За последние годы появились талантливые работы, где тонко анализируется структура произведения, ставятся важные проблемы эстетики и теории литературы. И все же целостное идейно-художественное рассмотрение произведений искусства – это еще задача будущего. И даже в «Истории литовской литературы» подчас вместо воспроизведения сложного единства творчества того или иного писателя нам преподносится перечень «прогрессивных» и «реакционных» черт и особенностей, что невольно приводит к односторонности, а то и к искажению исторической правды.

Еще в 1916 году создатель Компартии Литвы В. Мицкявичюс-Капсукас писал о писателе-реалисте, крупнейшем литовском сатирике В. Кудирке: «Он – идеолог литовской буржуазии. Однако он жил в такое время, когда эта буржуазия преследовалась, унижалась, эксплуатировалась и держалась в темноте, поэтому у него читатель найдет не один сильный удар различного рода обидчикам людей и апостолам мракобесия, которые чаще всего являются еще большими угнетателями и мракобесами по отношению к рабочим. Ни у кого вы не найдете лучшего изображения «цвета народа» – интеллигенции, как у Кудирки, и никто так не бичевал ее острым бичем сатиры, как он. Он – прекрасный публицист, хотя руководствовался не нашими идеалами, он… общественный деятель, больше всех преданный идее… В его сочинениях ярче всего отразилась современная ему эпоха».

В этом высказывании мы сразу ощущаем, пусть еще в не развернутой форме, отчетливую марксистскую позицию, строго критическую Оценку и вместе с тем признание ценности живого исторического явления, его историческое объяснение. Эта цитата приводится из года в год в каждой юбилейной статье о В. Кудирке. Она приведена и в «Истории литовской литературы» (т. II, стр.