№2, 1974/Заметки. Реплики. Отклики

Духовные ресурсы современной критики

1

Грешно было бы жаловаться на то, что в нашей печати не обсуждаются вопросы литературной критики. Наоборот, нет недостатка в выступлениях, посвященных развитию современной критической мысли. Вы найдете такие статьи не только в литературных ежемесячниках, но и в еженедельных и ежедневных газетах. Бросается в глаза, однако, такое обстоятельство. Мы много размышляем о методике критической работы, в то время как назрела необходимость разговора о литературной критике в более широком, методологическом аспекте.

Вот мы, к примеру, называем нашу критику литературной, как ее, впрочем, называли всегда, со времени ее возникновения. Но что представляет собой сегодня критика как явление литературы? Насколько органично входит она в современный литературный процесс и какую роль играет в нем? Все ли возможности критики используются для того, чтобы конструктивно воздействовать на движение литературы, или, может быть, критическая мысль еще не подготовлена к этому, недостаточно зрела, чтобы «на равных» разговаривать с выдающимися мастерами прозы, поэзии, драматургии! Полностью ли раскрылись на практике духовные ресурсы нашей критики, что мешает нам ввести в дело ее резервы, потенциальные силы? Или их нет?!

Вопросы, вопросы, вопросы! Проще и легче их задавать и ставить, чем отвечать на них. Но пора уже сообща приступить к их решению, ибо и мы сами, и требовательный читатель, равно как и взыскательный к своему труду литератор, несомненно, испытываем неудовлетворенность состоянием и развитием нашей критики. Об этом говорилось и в принятом два года назад известном Постановлении ЦК КПСС «О литературно-художественной критике»: «…Состояние критики пока не отвечает в полной мере требованиям, которые определяются возрастающей ролью художественной культуры в коммунистическом строительстве».

С тех пор произошли несомненные перемены к лучшему. Но для того, чтобы критика вполне удовлетворяла современным высоким требованиям, предстоит сделать еще немало. В том числе надо задуматься над обстоятельствами, которые характерны для нынешнего состояния литературной критики и определяют возможные перспективы ее дальнейшего развития. При рассмотрении этой проблемы необходим, так сказать, подход и генетический и функциональный. Надо ответить на вопрос, каков уровень современной критической мысли, каковы достигнутые ею высоты. Это с одной стороны. А с другой – каковы реальные масштабы влияния сегодняшней критики на литературное развитие, в какой мере участвует она в формировании общественного мнения о литературе, как воздействует на широкую аудиторию любителей книги. Короче говоря: что дает критика автору и читателю. Как помогает повышению идейности, углублению содержания произведений словесного искусства, совершенствованию писательского мастерства и способствует ли объективным, квалифицированным анализом литературного творчества воспитанию высокого эстетического вкуса у советских людей?

Было бы несправедливым не заметить оживления, наступившего в последние годы на нашем критическом поприще. Видно также, как изменилось отношение к самой критике со стороны общественности. Присуждение Государственной премии 1973 года книге А. Метченко «Кровное, завоеванное» и трехтомной монографии В. Перцова «Маяковский. Жизнь и творчество» говорит уже о многом! Если исследования в области истории литературы и раньше иногда удостаивались премия, то работа, тесно связанная с актуальными проблемами современной критической мысли (мы имеем в виду киту А. Метченко), получает Государственную премию впервые. Это отрадный, многообещающий факт. Очевидно, что голос критики все явственнее и громче звучит в литературе.

Еще не так давно слышались сетования по поводу того, что не написана еще история советской литературы. Ныне наш читатель располагает не только многотомными трудами, исследующими русскую советскую литературу, но и уже вышедшими томами «Истории советской многонациональной литературы», к работе над которой привлечены критики и литературоведы всех братских республик страны. Разве это не является внушительным доказательством роста нашей критической мысли? Из года в год издаются сборники «Литература и современность», составившие уже некую летопись современной критики, в которой исследована советская литература за последнее полуторадесятилетие. При всех недостатках и ошибках вкладом в развитие литературоведения и критики явилась и заканчиваемая изданием «Краткая Литературная Энциклопедия».

Сейчас уже не редкость, когда критические работы выходят вторым и даже третьим изданием. Можно сослаться на ряд монографий о творчестве М. Горького, А. Фадеева, К. Федина. А ведь еще не так давно смелым новшеством казалось издание книги, посвященной современному писателю. Помнится, каким событием была монография Л. Скорино «Павел Петрович Бажов» в 1947 году. Сейчас ежегодно во многих издательствах страны выпускаются критические очерки и портреты монографического типа о современных писателях, и это уже никого не удивляет, ибо стало органической формой участия критики в литературном процессе. Неоднократно переиздаются и пользуются спросом теоретические исследования, сборники критических трудов. Назову вышедшую вторым изданием книгу М. Храпченко «Творческая индивидуальность писателя и развитие литературы» и третье издание работы Б. Сучкова «Исторические судьбы реализма».

Укрепились контакты критики с широкой читательской аудиторией. Интерес к критическим трудам, потребность в книге критика вышли далеко за пределы узкого круга специалистов или среды, профессионально занимающейся литературой, издательской или педагогической деятельностью. Это свидетельствует о том, что в гражданском самосознании народа, закономерно считающего советское искусство частью общего дела строительства коммунизма, не может не возрастать роль художественной критики.

Современный этап развития социалистической культуры, научно-техническая революция и социальный прогресс нашего общества, естественно, определяют труды и дни литературной критики. В искусство властно вторгаются новый жизненный материал, новые характеры и проблемы. Если критик действительно хочет быть нужным читателю, он должен освещать самые животрепещущие темы в литературе и, опираясь на реальные факты и явления жизни, содействовать их художественному воплощению. Тогда литературно-критический разбор привлечет внимание в автора и читателя. Требования, предъявляемые критике в этой связи, велики и многообразны. Размышления о литературе, ее сегодняшнем в завтрашнем дне предполагают высокую информационную вооруженность, философскую, социологическую и психологическую оснащенность. Ныне без серьезной теоретической подготовки, вне анализа общественных процессов и социальной типологии к постановке кардинальных задач литературы не подойдешь. Да и оценка конкретного произведения о современности требует от критика разнообразных фактических знаний. Только в этом случае ему открывается широкий путь к уму и сердцу читателя.

Отсюда и разнообразие форм общения критики с читателем, ее участия в формировании общественного мнения о литературе. Наряду с газетами, журналами и иными изданиями, в которых систематически участвует литературная критика, с моей точки зрения, нельзя недооценивать и непосредственные соприкосновения критиков с читателями, общение их при помощи новых форм и способов распространения информации, таких, как радиовещание в телевидение.

Многочисленные литературные собеседования и вечера, уже ставшие обычными на предприятиях, в колхозах, в клубах и домах культуры, в воинских частях и студенческих коллективах, почти никогда не проходят без участия критиков. Во время таких выступлений, охватывающих в масштабах нашей страны миллионы слушателей, критики, как правило, не только предваряют своим словом чтение или обсуждение того или иного художественного произведения, но и дают анализ литературного процесса, рассказывают о состоянии и задачах критики вообще. Нередко сама критика становится предметом обсуждения читателей. Так было, в частности, в Куйбышеве и Горьком, где издательство «Советский писатель» организовало обсуждение выпущенных им в последние годы критических книг. В диспутах принимали участие и авторы-критики. Разговор шел на уровне весьма взыскательных требований к критике и свидетельствовал о том, насколько заинтересованы читатели в дальнейшем развитии и подъеме критической мысли.

Думается, что подобное общение критики с читателями полезно и поучительно, так сказать, для обеих сторон. И жаль, что опыт этот недостаточно обобщается. Ведь степень воздействия критики на читательские вкусы и оценки имеет значение для становления высоких эстетических критериев развития литературы. Живое впечатление от встречи с критиком может произвести на некоторых читателей более сильное эмоциональное воздействие, чем иное печатное слово.

Поистине необозримые возможности открывают перед литературной критикой радиовещание и телевидение, которые, к сожалению, весьма мало и неумело, без должного эффекта используются нами. Между тем я убежден, что современная литературная критика имеет все необходимые данные для того, чтобы систематически выступать перед многомиллионной аудиторией слушателей и зрителей. Разумеется, новые формы информации и общения требуют видоизменений в методе и способах критической работы, в приемах обращения критика к читателю и в самом содержании критического выступления. Далеко не все средства общения с читателем, привычные для критики, дадут плодотворный результат у радиомикрофона или телекамеры. Но недооценивать уже имеющийся опыт также не следует.

Литературные чтения по радио давно стали общепринятой практикой. Но следовало бы повысить в них долю участия критики с тем, чтобы перед каждым выступлением писателя или чтением отрывков из его произведения был слышен голос критика. Регулярные литературные обозрения, анализ журнальной прозы и поэзии за определенный период, беседы критиков за «круглым столом» – все это, как ни печально, исчезло из нынешних радиопрограмм, хотя на нашей памяти были весьма успешные опыты в этом направлении. Лишь в учебных передачах по литературе критики, а чаще всего литературоведы, выступают более или менее систематически.

Не развит, не углублен и не расширен наметившийся еще несколько лет тому назад опыт привлечения критиков к выступлениям по телевидению. Ни с чем не сравнимый эффект эстетического воспитания при помощи телеэкрана, анализ современной прозы, поэзии, драматургии и публицистики, формирование взыскательного читательского вкуса – во всем этом, как ни досадно, наша художественная критика участия почти не принимает. Между тем беседы-диспуты литературных критиков за «круглым столом», обзоры ежемесячников, встречи с писателями, читательские конференции, анализ новинок, рекомендательно-библиографические советы – поистине неисчерпаемые возможности критики на телевидении. Возросший идейно-теоретический и профессиональный уровень нашей современной критики, ее внутренняя мобильность, оперативность и проницательность многих ее выступлений позволяют утверждать, что она имеет не только возможность, но и право обращаться к многомиллионному слушателю радио и зрителю голубого экрана.

К суждениям и мнениям нашей литературной критики прислушиваются и за рубежами страны. Участие советских критиков в Международной ассоциации литературных критиков (МАЛК) содействовало укреплению этой организации в усилении позиций марксистской критики, равно как и сближению между различными национальными литературами и отрядами критиков в них. Никогда доселе советские критики не участвовали столь активно и плодотворно в международных симпозиумах и дискуссиях, никогда еще наши зарубежные коллеги не относились столь внимательно к слову советских коллег, защищающих марксистско-ленинскую методологию и выступающих против духовных оруженосцев буржуазии.

Очертив круг дел современной советской критики, я никак не хочу сказать, что мы можем быть удовлетворены ее состоянием. Наоборот, нам предстоит, как уже было замечено выше, обсудить некоторые основные методологические проблемы ее развития.

2

Мне представляется, что серьезный вклад в размышления о месте критики в художественном процессе сделал Б. Бурсов в трех своих статьях под общим названием «Критика как литература», опубликованных в журнале «Звезда» (1973, N 6, 7, 8). Вспомнилось и прежнее его выступление «Вечерние думы». Не могу согласиться со всеми наблюдениями и выводами Б. Бурсова, многие из них вызывают на спор, но нельзя: вместе с тем не признать актуальность поставленных им вопросов, ценность его соображений, рождающих желание поразмыслить над судьбами критики в минувшем веке, над ее настоящим и будущим.

Обширная работа Б. Бурсова посвящена проблемам «критики как литературы». Постановка вопроса, на мой взгляд, плодотворна. Ведь в практике современной литературной жизни мы порой рассматриваем критику как особый род деятельности, хоть и непосредственно связанный с литературой, но все же не играющий первостепенной роли. Поэтому не бесполезно вспомнить те времена, когда критику называли критической прозой.

К минувшему нас и возвращает Б. Бурсов, чтоб напомнить о положении дел в XIX столетии. Правда, автор на многих страницах своего труда уходит от освещения темы, им самим обозначенной в заголовке. Свободный, раскованный, непринужденный стиль изложения позволяет ему легко переходить от одного вопроса к другому, хотя логическая связь между ними иногда ощущается слабо. Достоинства такой беседы критика с читателем несомненны: всем надоел литературоведческий педантизм. Но явственны в недостатки подобного разговора: слабая дисциплина мысли, туманность намеков и неопределенность выводов… Этим, к сожалению, страдают и некоторые страницы работы Б. Бурсова.

И все же я за такого рода выступления. Размышления вслух вместо категорических утверждения. Неожиданные параллели вместо жесткой прямолинейности. Спорные, но деловые предположения вместо затасканных формул. Многим из нас, в том числе и пишущему эти строки, не всегда удается вести такой разговор о литературе: порой нам мешают старые привычки, которые для иных становятся веригами, не позволяющими двигаться вперед, видеть новое свежими глазами и рассказывать об этом нестертыми словами.

Борис Иванович Бурсов – человек моего поколения, фронтовой волховский однополчанин. Меня радуют его неутомимые творческие поиски на поприще критической мысли. Он не уходит в полу беллетристику или в эссеизм, как сделали некоторые другие.

Он остается критиком, но на этой территории ищет свои, оригинальные решения.

Ему, вероятно, как и многим из нас, осточертели привычные формы псевдоакадемического гелертерства, которое проникло и в критику, иссушая и омертвляя ее. Докторская мантия не мешает ему воспринимать далекие от нас события литературной жизни мыслью и чувством нашего современника, анализировать классическое наследие, «как живой с живыми говоря», и призывать великих мастеров прошлого к обсуждению и решению насущных вопросов нашего литературного сегодня.

Не без зависти высказал я свое суждение о хороших особенностях работы Б. Бурсова. Но я не могу не поделиться и сомнениями, которые одолевали меня по мере чтения его статей. Выше я уже обратил внимание читателя на то, что автор часто отклоняется от центральной темы, декларированной им. Правда, при этом он обращается к таким явлениям мирового искусства, на которые ни у кого не поднимается рука. В самом деле, кто же откажется прочитать десятки страниц разнообразных размышлений о произведениях и творческой личности Пушкина.

Но все же лучше было бы сосредоточить этот материал в той работе Бурсова о великом поэте, которая анонсирована журналом «Звезда».

Создается впечатление, что автор в статьях «Критика как литература» предложил вашему вниманию страницы из той, будущей книги (или «отходы» от нее?!). Недаром он даже извиняется перед читателем: «У меня не было намерения отвести в этой работе центральное место Пушкину, я если порою так получается, то скорее вопреки моим намерениям». Повинная эта излишня: была бы польза делу! А ее-то как раз в этом случае и мало!

Вряд ли отвечают положению вещей на литературном горизонте такие суждения автора: «Вообще, наряду с гигантски растущим интересом к Пушкину в наше время, возникает, я бы сказал, и оппозиция (?! – Г. Б.) к нему. Тоже один из признаков нервозности в поисках истинных художественных критериев».

Выдвинув этот странный тезис, Б. Бурсов тут же берется опровергнуть его: «Неразумно надеяться, что мы избавимся от всех современных литературных неурядиц (?! – Г. Б.), непосредственно возобновив пушкинские традиции». Неясно только, кто именно надеется на такое счастливое избавление от «неурядиц» столь легким, почти чудесным способом?!

Разумеется, критическая деятельность Пушкина, поскольку автор обращается к примерам из классики, вполне заслуживает рассмотрения в названных статьях. Но, думаю, множество общих сентенций о гениальности великого поэта, о смысле и значении его отдельных произведений не имеют прямого отношения к проблемам современной критики. Иные же восторженные дефиниции нашего автора воспринимаются с недоумением. Им как раз не хватает той аналитичности, за которую он по справедливости ратует.

Например: «Можно ли вообще представить себе, что существуют на свете стихи концентрированнее пушкинского «Пророка» или «Анчара»?!» Такой риторический вопрос, конечно же, не может заменить критического разбора.

Цитировать

Бровман, Г. Духовные ресурсы современной критики / Г. Бровман // Вопросы литературы. - 1974 - №2. - C. 193-214
Копировать