Дружба литератур – дружба языков

Помню, в 1921 году в нашем селении, в далеких Баян-Аульских горах, как перелетная птица, появился русский человек Терентий. В Поволжье был голод, и в поисках куска хлеба через Акмолинские степи он добрался до казахского аула и нашел здесь пристанище. У Терентия были поистине золотые руки, к тому же он был человек грамотный, читал наизусть стихи Пушкина, Лермонтова. Днем он делал разные деревянные сундуки – «кебже», круглые казахские столы, чинил тележки, рассохшиеся бочки, а вечерами вокруг него собирался и стар и млад: Терентий рассказывал удивительные истории про незнакомую нам Россию, про жизнь и быт русских. Нужда заставила его узнать казахский язык, и хотя запас слов у него был не так уж велик, это не мешало красочности рассказа – помогала и жестикуляция и мимика.

Слушали мы, затаив дыхание, особенно дети. Эти рассказы о России, описания ее природы глубоко запали мне в душу. Я, неграмотный мальчуган, мечтал увидеть далекую страну. Видимо, это и послужило основной причиной решения – после окончания средней школы ехать в Москву учиться.

Простой русский человек Терентий помог нам полюбить Россию. Даже старики, сначала враждебно настроенные по отношению к «иноверцу», после рассказов о его хорошем и добром народе стали относиться к нему с уважением. Это – действие бесхитростных рассказов. Надо ли говорить, какая сила воздействия заключена в слове талантливого мастера-писателя? Разве мы не помним, как абаевский перевод «Евгения Онегина» заучивался в аулах и распевался наравне с народными песнями? Я представляю, какое огромное впечатление произвел бы, окажись он на месте Терентия, русский поэт, хорошо владеющий казахским языком! Допустим и обратное: казахский писатель, хорошо знающий по-русски, жил бы в русской деревне, рассказывал о далеком казахском ауле и о своем народе. Какое сильное воздействие имел бы его рассказ… Разве Чохан Валиханов, в совершенстве владевший русским языком, своими описаниями казахского быта и произведениями фольклора, которые он собрал, не внушил передовой русской интеллигенции любовь к нашему народу? Разве он перестал быть казахским писателем оттого, что писал по-русски? И Семенов-Тяншанский, и Потанин, и Достоевский, и Майков – все считали Валиханова «звездой своего народа», потому что вся его деятельность, творчество были мостиком культуры между русским и казахским народами. Достаточно сказать, что произведения Валиханова, вышедшие в 1904 году под редакцией Н. И. Веселовского, и поныне сохраняют свое значение, дают великолепный материал для изучения фольклорного наследия казахского народа. Разве этого мало для одного человека? Разве это не помощь своему народу?

Возьмем великого Гоголя, который на русском языке воспел свою милую Украину, Днепр «при тихой погоде», украинский народ. Разве Гоголь, оставаясь глубоко национальным русским писателем, не был и поэтом Украины и не укрепил дружбу двух братских народов? Прочитав Гоголя, представитель любой национальности будет любить украинскую землю.

А легендарный «акын Терезе» – так звали в Казахской степи Шевченко – разве не воспевал он казахский народ с любовью и болью? Он познакомил свой народ с казахским народом, о самом существовании которого даже не знали украинцы.

Основоположник казахской реалистической литературы Абай сформировался как просветитель, философ, поэт под влиянием русской литературы: Пушкина, Лермонтова, Толстого, Салтыкова-Щедрина. Он читал стихи русских поэтов и вольно излагал на казахском языке те мысли, которые были ему близки, созвучны. Между прочим, некоторые наши литературоведы ошибочно считают такие стихи Абая переводами. Это неверно. Дорогие мысли русских поэтов Абай как бы пропускал через свою поэтическую душу, и они стали произведениями казахской литературы. Под могучим воздействием гениев русской литературы Абай вырос как великий поэт своего народа.

«Я считаю, что приведенные факты опровергают вывод Н. Джусойты: «когда представитель одного народа пишет на языке другого народа, то никакого «обмена достижениями культуры» не происходит» ¹. Ведь факты, приведенные не только мною, но и самим Н. Джусойты, опровергают его вывод.

Н. Джусойты очень убедительно пишет о том, как много дал опыт русской литературы Коста Хетагурову, как, создавая основы национальной литературы, великий осетинский писатель учитывал и идейные и художественные достижения русских писателей, и прежде всего Пушкина и Некрасова. Русская литература, подчеркивает Н. Джусойты, не подавляла развитие осетинской, а способствовала ему, возбуждала в ней ее собственные силы.

1. Н. Джусойты, Единение народов, единение литератур, «Вопросы литературы», 1962, N 6.[↩]