Документы следует анализировать

Автор недавно изданной книги «Поэзия Сергея Есенина» П. Юшин сообщил читателям, что 14 декабря 1917 года по старому стилю, то есть спустя немногим более полутора месяцев после победы Великой Октябрьской социалистической революции, С. Есенин становится участником антисоветского контрреволюционного заговора и дает тайную клятву на верность царю. Исследователь называет не только точную дату клятвы, но и место ее принесения – Федоровский собор в городе Царское Село.
«Дезертировав из армии, принявшей присягу на верность Керенскому, – пишет П. Юшин, – Есенин после Октябрьской революции вновь оказался в Царском Селе, «когда там не было уже ни царя, ни царицы, но группировались и готовили монархический переворот верные царю слуги. 14 декабря (по старому стилю) поэт принимает в Царском Селе в Федоровском государственном соборе клятвенное обещание на верность царю.
Таким образом, царистские настроения поэта выражались не в одних лишь стихах, посвященных царевнам, но принимали и более определенные и решительные формы, как раз в то время, когда все яснее становился характер совершившейся революции» ¹.
Однако Есенин, вопреки утверждениям исследователя, ни в каком монархическом заговоре не участвовал и тайной клятвы на верность царю не давал. Массовый читатель (книга издана тиражом в 90000 экземпляров) введен в заблуждение.
Рассмотрению этого вопроса и посвящены наши заметки.
В делах Полевого царскосельского военно-санитарного поезда N 143, где Есенин с 20 апреля 1916 года служил санитаром, среди других материалов сохранилась папка с документами текущего делопроизводства. В ней, в частности, подшиты шесть типографских экземпляров официального текста «Клятвенного обещания на верность службы», то есть военной присяги, которую давали все солдаты, призванные в царскую армию. Все присяги оформлены в полном соответствии с требованием воинского устава и подписаны военнослужащими поезда². Под текстом одной из присяг среди десяти подписей вторая по счету – «рядовой Сергей Есенин» ³. На обороте присяги стоит дата: «14 декабря 1917 г.» – и круглая печать Федоровского государева собора. Эту присягу П. Юшин и считает «тайной клятвой» Есенина. Но если это тайная клятва, то почему всем десяти подписям, стоящим на документе, предшествует фраза: «Присягу приняли», и сразу после нее идут подписи «рядовой Евгений Фохт, рядовой Сергей Есенин» и т. д.? Почему в официальном тексте присяги нет никаких добавлений, исправлений или уточнений (а они неизбежно должны были появиться, если бы это была не обычная военная присяга, которая давалась царствующему монарху, а тайная клятва лиц, решивших вернуть престол свергнутому царю)? Уже все эти «почему» заставляют усомниться в праве рассматривать военную присягу как тайную клятву на верность царю.
О том, что перед нами военная присяга, свидетельствует и надпись, идущая сразу после подписей присягавших: «К присяге приводил протоиерей Владимир Кузьминский». Согласно «Правилам о приведении к присяге на верность службы Государю и Отечеству молодых солдат в частях войск», молодые солдаты приводились к присяге «духовным лицом того исповедания, к которому они принадлежат, а в случае неимения такового лица – командиром части» ⁴. Владимир Кузьминский, принимавший присягу, был священником поезда N 143, имевшего в своем составе вагон-церковь. Заметим далее, что циркуляр Главного штаба N 136 от 22 августа 1908 года обязывал присяжные листы на верность службы «с подписями принесших присягу лиц хранить в подлежащих учреждениях при делах о службе присягавших» ⁵ (курсив мой. – В. В.).
Присяги, о которых мы ведем речь, и хранятся в делах поезда N 143, в папке, озаглавленной «Дело о прикомандировании нижних чинов к Царскосельскому военно-санитарному поезду N 143 ея императорского величества государыни императрицы Александры Федоровны и автомобильной колонны при названном поезде». Дело заведено, документы в нем подшиты, и заголовок к нему составлен не советскими архивистами, а писарем или делопроизводителем канцелярии поезда.
В этой папке, кроме присяжных листов, хранятся документы о прохождении службы и переписка о прикомандировании к поезду многих лиц, чьи подписи стоят под присягами. Так, здесь мы находим «Именной попутный список N 119 от 1 января 1917 г., выданный Управлением Царскосельского уездного воинского начальника ратникам, отправленным на службу из г. Царское Село в Царскосельский военно-санитарный поезд ея императорского величества государыни императрицы Александры Федоровны на службу. Согласно сношения дежурного штаб-офицера Управления начальника Петроградской местной бригады от 28 октября 1916 г. за N 24 736».
Список этот, зарегистрированный в канцелярии Федоровского собора 4 января 1917 года, включает фамилии девяти ратников, чьи подписи стоят под присягами от 16 января и 14 декабря 1917 года. При этом подписи Павлова, Подгорнова, Захарченко стоят под присягами вместе с подписью Есенина.
В той же папке – «Список лиц, призванных на службу в Петрограде и назначенных на службу в Царскосельский военно-санитарный поезд N 143» от 31 декабря 1916 года, в котором названа фамилия В. В. Сладкопевцева. Его подпись также под присягой, помеченной «14 декабря 1917 г.».
Здесь же «Именной попутный список» о прикомандировании к поезду А. И. Евстигнеева, подпись которого – под присягой с датой 14 декабря 1917 года; «Именной попутный список» от 12 января 1917 года (N 971) о прикомандировании к поезду Блинова И. Г., подписавшего ту же присягу, что и Есенин, и т. д.
Таким образом, текст документа, его оформление и место хранения не оставляют сомнений в том, что перед нами обычная военная присяга, которую Есенин принимал вместе с другими военнослужащими поезда.
Но если это военная присяга, спросит нас строгий читатель, то почему же все-таки на ней стоит дата «14 декабря 1917 г.»? Мы убеждены, что в эту дату вкралась ошибка. И вот тому доказательства.
В архивной папке одну и ту же дату – 14 декабря 1917 года – имеют две рядом подшитые присяги. На обеих стоит круглая печать Федоровского государева собора и одна и та же надпись: «К присяге приводил протоиерей Владимир Кузьминский». Причем дата и надпись проставлены на этих двух присягах одними чернилами и одним почерком. Это, бесспорно, указывает, что записи сделаны одновременно одним и тем же лицом. Остальные четыре присяги, хранящиеся в этой папке, имеют даты: 16, 17, 18 и 21 января 1917 года.
Под присягой, датированной 16 января 1917 года стоит подпись: «К присяге приводил протоиерей Владимир Кузьминский. Во время присяги присутствовал комендант поезда прапорщик Воронин».
Дата, стоящая под этой присягой, правильна. Приказом, по Полевому Царскосельскому военно-санитарному поезду N 143 от 15 января 1917 года было объявлено: «Завтра, в вагоне-церкви в 11 часов утра священником поезда будут приведены к присяге санитары поезда, не принимавшие почему-либо таковой со времени их призыва на военную службу» ⁶. А в приказе, отданном по тому же поезду 17 января 1917 года, отмечалось: «16 сего января были приведены к присяге на верность службы санитары поезда, список коих при сем объявляю» ⁷, – и далее назывались двадцать четыре фамилии санитаров поезда, чьи подписи стоят под текстом присяги, датированной 16 января 1917 года. Полное совпадение фамилий не оставляет сомнений в правильности датировки этой присяги. Не вызывают возражений и даты 17, 18, 21 января 1917 года, стоящие под текстами других присяг. Но в дате «14 декабря 1917 г.» правильно указаны лишь год и число, а месяц назван ошибочно.

1. П. Юшин, Поэзия Сергея Есенина 1910 – 1963 годов, Изд. МГУ, 1966, стр. 227.[↩]
2. Центральный Государственный исторический архив в Ленинграде, ф. 1328/14, оп. 4, ед. хр. 23, л. 20, 21, 25, 26, 27, 28.[↩]
3. Там же, л. 20.[↩]
4. »Свод военных постановлений. 1869 год», СПб. 1907, стр. 53. Приложение к ст. 6. [↩]
5. Библиотека ЦГВИАМ. Циркуляры Главного штаба.[↩]
6. ЦГИАЛ, ф. 1328/14, оп. 4, ед. хр. 20, л. 399.[↩]
7. Там же, л. 401.[↩]