Для кого писать?

А знаете, дилетантов надо пригреть. Нужно сочувствовать их скрытой потребности. Вначале кажется: вот человек хочет объявить, что он живет на свете. Придумывает открытие. Например, по «Слову о полку Игореве». Стремится напечататься во что бы то ни стало. Дабы получить свою долю общественного уважения. Встречает холодный прием в научных институтах. Чувствует какой-то заговор против себя. Пишет в высшие инстанции и хранит почтовые квитанции.

Но на самом деле этот человек жестоко нуждается в профессиональном образовании. Вот его объективная потребность. Хроническая потребность. А он о ней иногда даже не подозревает. Берется за критику сложных научных работ. Переводит и комментирует «Слово», – не боги горшки обжигают. Так длится 5 – 10 – 20 лет.

Встречаются дилетант и научный работник. Между ними лежит, допустим, клеенчатая тетрадь с новым истолкованием «Слова». Встречаются и не находят общего языка. Не удовлетворяют друг друга. Что нужно дилетанту? Стаж у него уже большой, и книг прочитано много. Он ждет частных замечаний. А ему говорят общие слова: «Учиться надо». Дилетант, если не слишком раздражен, тут же пытается выяснить, чего же он не знает. Ну, например, что такое аорист. Всплывают целые научные отрасли, на которые дилетант не обращал внимания. Расстаются эти собеседники. В другом научном учреждении у другого сотрудника дилетант узнает еще что-то. Товарищи научные сотрудники! Он ведь у вас стихийно, неосознанно хочет научиться основам профессии – сразу, побыстрее, методом вопросов-ответов. Не кончая институтов. Утилитарно, без всякой системы. Конечно, возиться с ним некому.

И все-таки дилетантство – это вид самообразования. Надо бы писать для дилетантов тоже. У нас часто появляются популярные книжечки о «Слове о полку Игореве» и регулярно готовятся его издания с комментариями, – читайте и просвещайтесь. Можно замахнуться на создание большого справочника, даже энциклопедии «Слова о полку Игореве». Просветительные работы полезны для всех. Но для дилетантов недостаточны. Ах, как важно дилетанту вовремя увидеть практическое пособие о методике научной работы филолога или историка! Сократится срок дилетантства, иногда пожизненный. Но, кроме давней книги П. Беркова (редкость!), что-либо подобное не припоминается. Научные сотрудники охотнее пишут общетеоретические труды по методологии литературоведения и истории науки о литературе, – стреляют, так сказать, мимо дилетантов.

Еще есть классическая «Текстология» Д. Лихачева. Но не для дилетантов же, а для тех, кто кончил филфак или истфак, для соискателей ученых степеней и так далее. Да и зная одну «Текстологию», никому не управиться со «Словом о полку Игореве». Может быть, подготовить коллективный труд о методике изучения «Слова»? А фактически – о психологии научной работы? Рассказать, какие пути плодотворны, а какие ошибочны, основаны на алогизме, заводят в тупик. Тут можно будет показать, как подходить, например, к проблеме датировки «Слова» и определения автора памятника, но в особенности – как толковать смысл отдельных мест «Слова» и каких принципов придерживаться при его переводе. Сравнить дилетантство и профессионализм. Их типичные недостатки и достоинства. Их взаимосвязи и границы. Все мы вышли из дилетантов. Польза будет и себе, и другим.

Но, конечно, не одни только профессионалы и дилетанты живут на свете. Мало ли кто не занимается филологией, но нуждается в ее результатах, а конкретнее – в научных консультантах. Например, режиссеры, актеры, художники. Сейчас юбилей «Слова о полку Игореве», – консультанты нарасхват. Юбилеев много. Накапливаются поводы для дискуссий между филологами и творческими работниками. Все громче звучат упреки кинорежиссерам в произволе при экранизации классики. А много ли мы пишем специально для актеров и режиссеров? Они теперь сами публикуют свои анализы, – вспомним А. Эфроса. А чаще – практически воплощают свое понимание предмета, как бы неизвестно откуда взятое. И иногда как даровито!

Вот самый свежий пример – на темы декламации. Вспомним опять-таки «Слово о полку Игореве». Сразу в голову приходят слова: «Не лепо ли ны бяшет, братие…», – а потом все остальное: даты, события, реалии. И это закономерно: «Слово» прежде всего именно звучит для нас, а уж потом живописует и поясняет. Так было всегда.