Четыре века великой традиции

М. В. Урнов, Вехи традиции в английской литературе, М., «Художественная литература», 1986, 382 с.
Судьба классики – одна из самых интересных и поучительных тем в истории мировой культуры. К опыту классики обращаются представители чуть ли не каждого нового художественного течения – кто стремясь утвердить и «освятить» великими именами правильность своих эстетических поисков, кто, напротив, пытаясь возвысить себя путем умаления предшественников.
В каждом случае, пересматривая сложившиеся десятилетиями, а то и веками репутации, современники вновь осознавали значение культурного наследия прошлого, но главное – понимали полнее свою эпоху, масштаб своих художественных достижений. Именно так – прошлое в соотнесенности с современностью – задумана книга М. Урнова «Вехи традиции в английской литературе».
Не случайно в заглавии слово «традиция». Для автора узловые моменты ее развития – это «вехи художественного познания человека и общества в их развитии и вместе с тем вехи глубоких и коренных перемен в литературе, соотнесенных с движением времени» (стр. 3).
О значении английской реалистической классики писали литературоведы как нашей страны (М. Алексеев, А. Аникст, А. Елистратова, В. Ивашева, М. Морозов), так и Великобритании (У. Аллен, А. Кеттл, Ф. Р. Ливис, Р. Уильямс). Классическое наследие английского реализма XIX века Ф. Р. Ливис назвал «великой традицией», обозначив ее эволюцию от Дж. Элиот до Д. Конрада. В работе В. Ивашевой «Английский реалистический роман XIX века в его современном звучании» традиция прослеживается от творчества У. Годвина и Д. Остен, творивших на рубеже XVIII – XIX веков, вплоть до Э. Троллопа, «последнего из викторианских классиков», по словам английского литературоведа М. Сэдлиера.

*
М. Урнов выстраивает иной ряд – протяженностью в четыре века: Шекспир, Дефо, Диккенс, Теккерей, Мередит, Батлер, Гарди, Джордж Мур, Олдингтон, Мердок. Вехи этой традиции позволяют, по мнению автора, видеть «и вершинные достижения английской литературы, и характер происходивших в ней перемен на разных этапах ее развития, начиная с эпохи Возрождения, и, что очень важно, ее главное направление и, следовательно, ее перспективу. Главный путь развития английской литературы – путь реализма и гуманизма» (стр. 5 – 6).
Нельзя не согласиться с М. Урновым, что творчество писателей, выбранных им для анализа, – «эстетическая школа нравственности» (Герцен). Однако тезис исследователя о том, что «трудно выделить наиболее значительные и бесспорные вехи в современной, а тем более в текущей английской литературе» (стр. 3), представляется довольно уязвимым. Если трактовать понятие «современная литература» расширительно, в рамках нынешнего столетия, то в ней работали мастера реалистической прозы не меньшего, чем Р. Олдингтон, масштаба: Голсуорси, О’Кейси, Уэллс, Д. Б. Пристли. И хотя М. Урнов далее обосновывает выбор имен «объективными и субъективными причинами – объемом издания и возможностями автора, его опытом изучения английской литературы, накопленным им материалом» (стр. 5), подобное объяснение все же не совсем убедительно. Ведь значение и место того или иного художника в национальной культуре определяются сугубо объективными факторами.
Книгу открывает глава о Шекспире – писателе, равного которому «по творческому величию, значительности и жизнеспособности его наследия нет никого в литературной истории Англии» (стр. 71), Действительно, никто из писателей страны не оказал на национальную английскую литературу (и духовную культуру других стран) такого влияния, как Шекспир. Именно он заложил основы той традиции, которую исследователь определяет следующим образом: «Бесстрашие эстетического анализа социальных и психологических противоречий, неукоснительное требование художественной правды, непримиримая страстность в изобличении всего, что разлагает общество и человека, утверждение достоинств человека, силы его разума, воли, его нравственных потенций, неколебимая вера в возможность его гармоничного развития и справедливого общественного устройства…» (стр. 72).
Дефо сравнивал себя с Шекспиром: та же среда и та же судьба «за вычетом дарования» (слова самого Дефо). В этом полушутливом определении изрядная доля горечи – Дефо не считал свою литературную карьеру удачной: автор более трехсот пятидесяти произведений был известен широкой публике одной книгой. Дефо- писатель, по мнению М. Урнова, не оцененный современниками и недооцененный потомками. Меж тем «Робинзон Крузо» – первый классический английский роман, который можно назвать «историей современника» (стр. 79), а главный герой, по точному определению автора исследования, «производное демократической среды, в его характере отражен опыт трудового люда и концепция человека, свойственная демократической мысли эпохи Просвещения» (стр. 77).
Дефо обладал поразительным чувством как истории («Дневником чумного года» восхищался «отец» исторического романа Вальтер Скотт), так и современности. Эта особенность творческой манеры писателя, соединенная с мастерством художника-реалиста, углубленным интересом к «общественному состоянию» своих героев, сделала Дефо основоположником социального и психологического романа («Моль Флендерс» и «Полковник Джек»).
Следующий этап реалистической традиции в толковании М. Урнова – творчество Диккенса. Необычность художественного мира, созданного писателем, причудливого, но убедительного, реалистического, при всей его кажущейся фантастичности, позволила читателю представить современное Диккенсу общество почти во все его проявлениях, характерных и типичных.
Прочерчивая путь реализма от эпохи Возрождения до середины XIX века, М. Урнов доказательно раскрывает непрерывность обновления этой традиции. При этом исследователь отмечает смену различных типов реализма: очевидно, что время ставило перед каждым автором свои задачи, которые можно было решать, трансформируя воспринятые от предшествующих поколений принципы реалистического воспроизведения действительности. В частности, подчеркивается, что в творчестве Диккенса очевидно соединение элементов реализма и романтизма.
Движение литературы в работе запечатлевается в соотнесенности с изменениями в социальной, политической и общекультурной жизни Великобритании. Потому книга, хотя состоит из отдельных глав, каждая из которых посвящена одному автору, не производит впечатления сборника литературных портретов.
Композицию и объем глав определяют как специфика творческого развития того или иного автора, так и угол зрения, под которым его творчество рассматривается в книге. Например, в главе о Диккенсе М. Урнов разбирает большинство романов писателя, прослеживая его эволюцию от «Пиквикского клуба», уделяя при этом немалое внимание восприятию его творчества последующими литературными поколениями: «…как бы ни спорили с Диккенсом его младшие современники, ни отрицали его, с какой бы силой от него ни отталкивались, все они так или иначе исходили из него, связаны с ним творческой родословной, отмечены его влиянием» (стр. 138), А в центре главы о Теккерее – вершинное творение писателя роман «Ярмарка тщеславия». Совершенно справедливо исследователь считает, что Теккерей исполнил свой гражданский долг, сорвав «маски со снобов, паразитов, хищников, лицемеров разного калибра и социального положения» (стр. 155).
Наиболее интересны с точки зрения концепции, разрабатываемой М. Урновым, главы о Мередите и Батлере. Пересматривается место «младших» викторианцев в истории английского реализма, а тем самым корректируется и его эволюция. По мнению автора книги, эти писатели до сих пор не оценены должным образом, не получили права литературного «гражданства» и не введены в круг «великой традиции». М. Урнов восстанавливает историко-литературную справедливость, определяя в ходе глубокого и содержательного текстологического анализа заново роль и место каждого автора в английской литературе.
Мередит, как пишет исследователь, был близок романистам «блестящей плеяды», выступал с резкой критикой общественных институтов, искал в психологических состояниях героев, в их внутреннем мире отражение общественных конфликтов. Все произведения Мередита обладают серьезным социальным содержанием, как, например, «роман «Карьера Бьючемпа», посвященный полемике с романтическим эгоцентризмом, подражателями байронизма, или роман «Эгоист», в котором в сатирическом свете изображалась аристократия. М. Урнов приводит слова Д. Б. Пристли, утверждавшего, что современный роман начинается с Мередита.
Кризис викторианской идеологии выразился в творчестве Батлера резче и определеннее, чем у кого-либо еще из писателей-викторианцев. Несмотря на то, что Батлер вырос в семье, уклад которой полностью отвечал духу викторианства, он стал убежденным противником буржуазного процветания. Вся творческая деятельность писателя – пересмотр общепринятых морально-этических норм английского общества конца XIX века. Лучшее произведение Батлера роман «Путь всякой плоти» направлен против пустоты и бездуховности викторианства, никто из современников писателя, отмечает М. Урнов, не осуждал с такой резкостью институты семьи и брака.
Ученый стремится выявить, что в книгах того или иного писателя сохранило эстетическую значимость, а что осталось лишь свидетельством отклика на злобу дня. Мы узнаем не только об итогах творческого пути автора, но и о его исканиях, противоречиях, литературной борьбе, в результате которых рождались произведения, ныне считающиеся классикой (особенно наглядно это продемонстрировано на примере творчества Д. Мура), Если одни главы углубляют, развивают точку зрения М. Урнова на историко-литературные проблемы, поднимавшиеся автором в предыдущих работах, то о других главах этого сказать нельзя. По сути, они являются изложением его же взглядов и оценок, знакомых нам прежде всего по книге «На рубеже веков» (это относится к главам о Т. Гарди и Р. Олдингтоне).
«Вехи традиции в английской литературе» – не история литературы, потому нельзя ставить в вину автору отсутствие некоторых значительных имен. То, что в книге нет Д. Остен, Ш. Бронте, Э. Гаскелл, в какой-то степени объяснено автором в «Вводных замечаниях». Но в то же время никак нельзя согласиться с явно заниженной оценкой Э. Троллопа, в результате чего он практически выпадает из цепочки литературного развития. Думается, что сказать новое слово о Троллопе было тем более необходимо, что до сих пор дают о себе знать отголоски царивших в советском литературоведении лет тридцать тому назад взглядов на Троллопа как на «бытописателя», не ставящего перед собой «серьезных идейных вопросов» и шедшего навстречу «вкусам буржуазных обывателей» (так писатель охарактеризован в «Истории английской литературы», 1955).
Хотя Троллоп был ограничен мировоззренческими рамками своего класса, правдивое, реалистическое изображение в его романах существовавших общественных отношений, власти и роли денег в буржуазном обществе, сложных изменений в Англия накануне вступления страны в стадию империализма позволяют говорить о Троллопе как о писателе значительной социально-критической направленности. На протяжении всего творческого пути Троллоп оставался твердым и последовательным в глубокой вере в добро, заложенное в человеке, в стремлении защитить, спасти те нравственные ценности, которые разрушались наступающим капиталом.
Оценка, данная М. Урновым Троллопу, как нам кажется, искажает линию развития реализма в английской литературе и сказывается на адекватности концепции книги.
То, что эта концепция нуждается в корректировке, особо заметно в главе, посвященной Айрис Мердок. Глава читается с интересом: в творчестве писательницы выбрана тема судьбы духовности и духовных ценностей в буржуазном обществе, которая рассматривается на материале романа «Черный принц». Однако глава не воспринимается как органическое завершение книги. Мердок, художник значительный, занимает приметное место в английской литературе второй половины нашего века, но вряд ли можно безоговорочно назвать ее преемником реалистической традиции национальной культуры. К тому же не только творчество А. Мердок определяет картину состояния английской прозы сегодня.
И все же подход, выбранный М. Урновым; позволил по-новому прочитать отдельные страницы английской литературы. Исследователю удалось показать на обширном Материале закономерность преемственности и обновления реалистического метода. Творчество крупнейших писателей Великобритании, рассмотренное в социально-историческом контексте, неопровержимо доказывает: наиболее выдающиеся достижения английской культуры связаны с реализмом.